Смерть в подлиннике

Смерть в подлиннике
Алексей Викторович Макеев

Николай Иванович Леонов

Полковник ГуровЧерная кошка
Еще одна книга легендарного тандема Леонов – Макеев.

В Подмосковье при странных обстоятельствах пропала пенсионерка Алевтина Голикова, в прошлом переводчица и сотрудник советского посольства в ГДР. Женщина отправилась в столицу на своей машине, а перед этим как бы невзначай обронила постояльцам, что теперь исполнится ее заветная мечта – она сделает хороший ремонт и поедет отдыхать на море. Полковник МВД Гуров предполагает, что Голикова собиралась получить большие деньги от своего бывшего коллеги по посольству. Но за что? Возможно, здесь кроется причина ее гибели. Сыщики отрабатывают круг общения жертвы и вскоре приходят к сногсшибательному выводу. Повод для убийства несчастной старушки дал сам… великий Рафаэль Санти…

Николай Леонов, в прошлом следователь МУРа, не понаслышке знал, как раскрываются самые запутанные уголовные дела. Поэтому каждая его книга – это правдивая захватывающая история с непредсказуемой интригой и неожиданным финалом. Главный герой этих книг, полковник Лев Гуров – сыщик высокого класса, к тому же с массой положительных человеческих качеств. Его уважают друзья, боятся враги и любят женщины. Он – настоящий отечественный супермен. Романы о Льве Гурове вот уже сорок лет неизменно привлекают поклонников отечественного детектива.

Николай Леонов, Алексей Макеев

Смерть в подлиннике

© Макеев А.В., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Смерть в подлиннике

Глава 1

ГДР. Восточный Берлин.

Апрель 1985 года.

– Открою окно?

– Открывай.

– Не замерзнешь?

– Переживу.

– Ты бы разделся.

Диалог происходил в спальне. Мужчина, сидящий на кровати, держал в руках старую глиняную кружку с отколотым от бортика краем. Он с силой надавил кончиком пальца на место скола, вздрогнул и вопросительно взглянул на женщину, занятую тем, чтобы в помещение как можно скорее попал свежий воздух. Для того чтобы открыть окно, ей требовалось переделать кучу дел. Например, снять с подоконника два цветочных горшка, из которых торчали маленькие смешные кактусы, и переставить их на туалетный столик. Стопка книг также помешала бы проветриванию, поэтому женщина переместила книги на кровать. Сама кровать была разобрана, одеяло в голубом пододеяльнике смялось вдоль стены, а подушка почему-то оказалась в ногах. Глядя на весь этот бедлам, можно было подумать, что хозяйка только что проснулась и просто не успела убраться.

– Встань, – попросила женщина.

Мужчина подчинился. Он пришел сюда совсем недавно. Его плащ изрядно намок, как и шляпа. На вид ему было около тридцати, и он, считавший ранее, что шляпу носят только солидные и важные люди в возрасте, вдруг открыл для себя всю прелесть этого головного убора. Шляпы он начал носить совсем недавно. Кто-то из знакомых, увидев его в примерочной одного шляпного магазинчика, куда он заскочил шутки ради, сказал, что в шляпе он выглядит отлично, и он увлекся, стал скупать эти шляпы, но в итоге остановился на одной – на той, в которой был и сейчас.

Женщина быстрыми движениями привела кровать в порядок. Набросив на нее покрывало, посмотрела на мужчину:

– Ты бы разделся, что ли.

– Точно. Совсем из головы вылетело.

– Как это может вылететь из головы? – рассмеялась женщина. – Ты же весь мокрый.

– Не такой уж и сильный на улице дождь, – парировал мужчина.

– Не верь тому, что видишь. Пластырь в аптечке, а она в коридоре.

Но прежде, чем выйти в коридор, мужчина показал женщине руку:

– Смотри: кровь. Твоя кружка меня укусила.

Она шагнула к нему, всмотрелась в ранку и тут же равнодушно пожала плечами:

– Ерунда.

– Твоя кружка опасна для жизни. В прямом смысле.

– Ей почти триста лет. Она бесценна и не подпускает к себе недостойных.

– Избавься от нее.

– Ты потом мне спасибо скажешь.

Это походило на флирт. Он и она будто бы играли друг с другом, причем имя победителя было известно обоим с самого начала.

Мужчина поставил кружку на край столика. Женщина тут же подвинула ее ближе к центру.

– Где ты ее раздобыла? – донесся его голос из коридора. – Здесь нет пластыря.

– Я ездила в Бернау, – ответила женщина, облокачиваясь о край подоконника. – Сегодня утром.

– Ты так рано проснулась?

– Из-за плохой погоды сегодня там не торговали, – продолжила женщина, – но я на всякий случай решила уточнить у местных. Оказывается, на площади даже в хорошую погоду можно найти далеко не все из того, что обычно раскладывают на прилавках. Очень многое жители хранят дома. Древнюю посуду, например. Или сломанные игрушки, сделанные в начале века. И некоторые этим до сих пор пользуются, представляешь? Но многие жители рады бы избавиться от чего-то, однако им лень торговать. Поэтому все это добро просто пылится на чердаках. Нужно обходить дома и специально интересоваться этим вопросом. Так я попала к фрау Гёццель, а у нее дома нашлось много интересного. Эта кружка, которую ты держишь в руках, передавалась по наследству из поколения в поколение, но сейчас фрау устала от старого хлама в ее доме. Поэтому она была рада меня видеть. Ты нашел пластырь?

– Нет. – Мужчина появился на пороге и молча уставился на свой палец.

– Господи.

– Поищу еще.

Женщина проводила его взглядом и бережно взяла кружку со стола. Ласково провела по ее шершавому боку пальцем. Прикоснулась к раненому бортику, на который обратила внимание еще в доме фрау Гёццель. Она рассказала, что ему тоже много лет, но кружка «родилась» немного раньше.

Гостью фрау Гёццель встретила приветливо, но в глубине души напряглась. Сегодня было воскресенье, часы недавно пробили восемь утра. Она не привыкла принимать в своем доме русских, а тело ее мужа Бенедикта с простреленной головой так и осталось лежать под Курском. Это случилось давным-давно, летом 1943 года, и с тех пор в дом, в котором они должны были прожить долго и счастливо до самой смерти, не зашел ни один посторонний мужчина.

Время, как выяснилось позже, было ужасным доктором, но оказалось умелым санитаром – оно не умело лечить, но терпеливо перевязывало старые раны, оставшиеся в памяти и на сердце. О муже фрау Гёццель вспоминала все реже и лишь изредка замирала, услышав знакомое имя. Четверо детей давно разъехались по разным уголкам Германии, и фрау Гёццель, устав от безделья и изнурительных работ, неожиданно вспомнила о том, что ведь и она тоже может заработать на продаже старинных вещей, которых у нее скопилось ой как много. Среди них отыскалась та самая старинная кружка, в которую и вцепилась русская женщина.

– Где вы работаете? – спросила фрау Гёццель.