Камни раздора

– И что вы там нашли?

– В общем ничего, – отвечал криминалист. – А что мы должны были найти?

Гуров повернулся к руководителю криминалистического отдела управления майору Старцеву.

– Вы тоже так считаете, Никита Семенович? – спросил он. – Думаете, что в радиусе пяти метров от места падения тела нечего было искать?

Старцев внимательно взглянул на сыщика и ответил:

– Нет, я так не считаю. При падении на камни с такой высоты тело человека должно сильно разбиться. Во все стороны должны разлететься брызги крови, кусочки кожи. Я знаю случаи, когда у упавших отрывались пальцы, из глазниц вырывались глазные яблоки… Или раскалывался череп, и во все стороны разлетались частицы мозга…

– И все это могло отлететь даже дальше пяти метров, – поддержал его Гуров. – Я тоже знаю такие случаи. Почему же здесь ничего этого нет?

Криминалисты переглянулись.

– Признаться, я не знаю, как это объяснить, – сказал Суходольский.

– У меня тоже нет однозначного ответа, – кивнул Гуров. – Но есть одно предположение. Если женщина, упавшая с обрыва, упала на камни, то частицы ее тела должны разлететься далеко. Вот, смотрите.

И сыщик отошел от места падения, обозначенного камнями, на пять метров.

– Вот досюда вы смотрели, верно? – спросил он Суходольского.

– Да, примерно такое расстояние осматривали, – подтвердил криминалист.

– И ничего не нашли! А ведь брызги крови, частицы тела упавшего человека должны были разлететься гораздо дальше. Вот сюда должны были долететь!

И Гуров сделал еще несколько шагов в сторону от места падения.

– В диаметре двенадцати метров вы должны были находить остатки тела упавшей, – убежденно заявил он. – Такая картина всегда возникает при падении человека с большой высоты. Иная картина будет, если человек упал не на камни, а на какой-то материал, смягчивший падение.

– Да, верно! – воскликнул майор Старцев. – Если женщина упала на матрас или на спортивный мат, то она не должна была разбиться. В таком случае мы не могли найти частицы ее тела. И если мы их не нашли…

– Значит, Юлия Егорова упала на заранее заготовленное покрытие и не разбилась, – закончил за него фразу Гуров. – Удар о мат в любом случае должен был получиться сильным, болезненным – но не смертельным. Вот почему нет частиц тела и вот почему она осталась жива и смогла добраться до воды!

– Да, скорее всего, здесь лежал спортивный мат или надувной матрас, – поддержал его Суходольский. – Но ведь ее муж рассказывал, что он глядел с обрыва и не видел никакого матраса! Он говорил, что видел только камни!

– Если кто-то догадался подстелить здесь мат, то он мог догадаться и о маскировке этого мата, – сказал Гуров. – Ведь это не так трудно – разрисовать покрытие под рисунок камней.

– Да, это можно сделать, – согласился майор Старцев. – Заранее постелить мат, замаскировать его… Причем «несчастная жертва» должна точно знать, где ей падать, она должна заранее изучить площадку на обрыве. Но в таком случае все меняется! Вы рисуете картину не несчастного случая, а тщательно подготовленного… даже не знаю чего, – сказал майор Старцев. – Назвать это преступлением нельзя – ведь никому, кроме самой Юлии Егоровой, не причинили никаких повреждений. Можно назвать это скорее розыгрышем, инсценировкой гибели хозяйки усадьбы. Но кому могла понадобиться такая инсценировка? Особенно с учетом того, что женщина пусть и не расшиблась насмерть, но покалечилась?

– Это уже другой вопрос, – сказал Гуров. – И искать ответ на него должны мы с капитаном Соловьевым, а не вы. А перед вами я хочу еще раз поставить такой вопрос: можно ли упасть с обрыва с высоты 56 метров на какое-то защитное покрытие и после этого остаться в живых?

– Можно, конечно, провести следственный эксперимент, – сказал Старцев. – Даже не обязательно с живым человеком – можно и с манекеном, вроде тех, которые используют при проверке лобового столкновения автомобилей. В Тольятти на автозаводе есть такие манекены, мы пару раз их заимствовали у автопроизводителей.

– А пока мы не провели такой эксперимент, вы не можете дать никакого ответа? – настаивал сыщик.

– Почему же, могу, – отвечал Старцев. – Я уверен, что если защитное покрытие будет достаточно упругим и прочным, то упавший человек не только останется жив, но и не получит значительных повреждений.

– И такое покрытие, по-вашему, можно замаскировать, разрисовав его под рисунок камней?

– Можно сделать еще проще – закидать этот мат песком, – отвечал майор Старцев. – Вреда человеку этот песок не причинит, а маскировка хорошая.

– Но откуда в таком случае взялась кровь? – недоумевал Суходольский. – Может быть, этот мат был совсем тонкий и женщина все же получила повреждения?

– А вы установили, что это была именно кровь, а не другая жидкость? – спросил Гуров.

– Да, мы можем уверенно сказать, что это была человеческая кровь, – отвечал криминалист. – Причем ее было довольно много, не меньше ста миллилитров. Пока что мы не можем точно сказать, была ли это кровь Юлии Егоровой. Для этого мы должны знать ее группу крови и другие данные. Когда мы вернемся в дом, я хочу поговорить с мужем и получить на руки медкарту погибшей. Хотя… правильно ли теперь называть ее погибшей? Если она упала на какую-то защитную поверхность, и поскольку мы до сих пор не нашли тела…

– Да, правильнее будет считать Юлию Егорову пропавшей, – сказал сыщик. – Но ее близким эту информацию сообщать пока рано. Эта информация не должна выйти за пределы управления.

– Понимаю… – протянул Старцев. – Ведь теперь у нас на глазах меняется вся картина происшедшего. Ведь если здесь лежало какое-то защитное покрытие, значит, его кто-то заранее положил. А потом, когда Егоров убежал с обрыва, быстро убрал этот мат или матрас. Значит, здесь был еще один человек! И в таком случае это точно была инсценировка. Причем тщательно продуманная и подготовленная инсценировка!

– Совершенно верно, – согласился Гуров. – Я не сомневаюсь, что тут действовали как минимум двое. А может быть, и трое. И как хитро все было придумано! Я, признаться, еще не сталкивался с преступлениями такого рода – с имитацией гибели в результате падения с высоты.

– Подождите, но вы так и не ответили на вопрос о крови, – напомнил ему Суходольский. – Откуда взялась кровь на камнях?

– Видимо, сообщник «погибшей» принес ее с собой, – отвечал сыщик. – Или прямо здесь, на пляже, Юлия Егорова нанесла себе рану и дождалась, пока вытечет достаточно крови. Но в этот второй вариант я как-то не верю. Я думаю, что кровь принесли с собой. И когда защитное покрытие было убрано, ее разлили вокруг места падения, а также по пути к реке.

– Но в таком случае женщина и не тонула! – воскликнул Старцев. – А значит, водолазы напрасно исследуют дно Волги и изучают придонные течения. Никакого тела в реке нет и никогда не было!

– Скорее всего, не было, – согласился Гуров. – Так что водолазам не следует прикладывать все силы, трудиться днем и ночью, чтобы добиться результата. Но и прекращать поиски не нужно. Ведь в таком случае преступники догадаются, что мы разоблачили их игру. Нет, мы должны сделать все, чтобы они ничего не заподозрили. Пусть поиски продолжаются, но без особого напряжения.

– Да, вы заставили нас взглянуть на всю эту картину совсем иначе… – сказал Старцев, качая головой. – Несчастный случай превратился в хитрую инсценировку, жертва несчастного случая, в обманщицу… А еще откуда-то появился ее сообщник… Словно картинку в калейдоскопе перевернули, и появился совсем другой узор. Да, тут вам с капитаном есть что расследовать.

– Как видите, мы не зря трудились, спускаясь сюда с обрыва, – сказал на это Гуров. – А теперь давайте вернемся назад в дом. Ведь вы хотели получить медкарту Юлии Егоровой, верно?

– А еще я хочу взять кровь на анализ у ее сына Юрия, – отвечал Суходольский. – Надо убедиться, что кровь на камнях принадлежит ей, а не кому-то другому.

– А еще вам нужно будет потом, в лаборатории, исследовать ту каплю крови, которая осталась на ковре, – напомнил Гуров. – Так что вам есть что исследовать. И было бы неплохо проделать этот следственный эксперимент, о котором вы говорили, – с манекеном, сброшенным с обрыва. Может быть, вы уже завтра сможете это сделать? Только хочу напомнить о нашем уговоре: ничего не рассказывать отцу и сыну Егоровым о том, что мы обнаружили, на берегу. Вообще в доме не надо говорить о наших открытиях, сделанных здесь, под обрывом. Ни слова о защитном покрытии, о наших предположениях. Договорились?

– Договорились, Лев Иванович, – отвечал Старцев.

Глава 8

Когда они втроем вернулись в дом, в гостиной они встретили капитана Соловьева, коротавшего время в одиночестве. Он сообщил, что подробно расспросил Вадима Егорова о ночном происшествии, постарался его по возможности успокоить. И Егоровы действительно успокоились и решили отправиться на длительную прогулку по здешним дубовым лесам.

– Юрий заверил меня, что они не будут приближаться к обрыву и вообще будут вести себя крайне осторожно, – сказал капитан. – Он рассказал мне, что вы их предупреждали о грозящей опасности, вот я и старался их успокоить. Но, между нами говоря, Лев Иванович, какую опасность вы здесь видите? Какую опасность могут представлять видения возбужденного и расстроенного человека? Да, и скажите мне:

почему у вас троих такой загадочный вид, словно у заговорщиков?

– Я все объясню, капитан, – отвечал Гуров. – Но только не здесь. Ты ведь понимаешь: стены также имеют уши. А я не хочу, чтобы кто-нибудь в этом доме услышал ту информацию, которой мы с коллегами-криминалистами обзавелись там, под обрывом. Заметь, новые данные полностью меняют картину того, что здесь вчера случилось. Я все расскажу тебе, когда мы вернемся в дом Кости Приходько.

Он повернулся к криминалистам.

– Мы вас здесь оставим, – сказал он. – Ведь вам нужно получить от Егоровых медкарту Юлии, а также взять у Юрия кровь на анализ. А мы с капитаном пройдем в соседнюю усадьбу.

И они с Соловьевым отправились в дом Приходько. Едва они вышли за ограду усадьбы Егоровых, капитан спросил: