Легендарное дело

– То есть она могла умереть от того, что препарат ухудшил ее здоровье, а могла умереть от одного укола с ошибочной дозировкой?

Профессор кивнул и философски отметил:

– Человеческий организм – тонкий, ювелирно созданный Господом Богом механизм. То, что одному причиняет минимальный вред, другого сведет в могилу. Без лабораторных анализов все мои рассуждения остаются лишь рассуждениями.

Объяснения старого профессора помогли сыщику разобраться в медицинской карте Тины, но что делать теперь с этими сведениями? Если обращаться в прокуратуру, придется Кальману снова подтверждать свое заключение, уже официально. Что же делать, как заставить прокуратуру не просто формально провести повторное расследование, но и сделать конкретное лабораторное исследование и установить, кто виновен в смерти Песоцкой? Это и снимет подозрение с четы Жуковых, и направит следствие в другое направление.

И тут же Гурова обожгла мысль: а что, если эксперт-криминалист подтвердит ошибку медсестры, которая ввела старухе лекарства больше, чем положено, и окажется, что это не случайность? Лена Жукова, с ее железным характером, так тщательно спрятанным в милой домашней оболочке, могла попросить свою одноклассницу помочь с крепкой здоровьем родственницей. Чуть больше лекарства в шприце – и семья Жуковых сможет наконец-то осуществить давние планы от рождения второго ребенка до учебы дочери в столице. Но в таком случае кто и что так настойчиво ищет в вещах покойницы и чего боится странная старушка, которая была подругой Тины в пансионате?

На тропинке показалась Мария и поманила мужа пальцем:

– Лев, я разбирала рекламу, и там оказались твои бумаги и записка. Мне кажется, тебе стоит на нее взглянуть. Я не стала трогать, она лежит в комнате на столе.

Гуров кивнул и направился в номер, а Маша с кучей ярких проспектов в руках поспешила к своему гостю, чтобы выбрать запланированное путешествие.

В номере было минимум мебели: большая кровать, шкаф, длинный стол, вытянутый наподобие барной стойки, и пара кресел. На столе лежали буклеты, которые сегодня Льву вручила директриса пансионата. Рядом с буклетами лежал вырванный из тетради лист с короткой фразой: «Сегодня в 8 вечера у старой пристани на пляже». Сыщик бросил взгляд на часы – начало восьмого. А старая пристань расположена на противоположном конце пляжа, примерно в часе ходьбы.

Лев вернулся к уютному уголку под деревом, где Мария с Ефимом Борисовичем бурно обсуждали варианты морской экскурсии. На его предложение прогуляться они отмахнулись, заявив, что прервать столь важное занятие никак не могут. Он предупредил, что будет на пляже, и заспешил вниз по лестнице.

На берегу в это время отдыхающих почти не было, весь поток переместился поближе к центру, где есть кафе и забегаловки с уличной едой. Лишь бродили редкие парочки, да уборщики ловко нанизывали мусор на острые палки. Один из них объяснил дорогу к старой пристани, и Лев ускорил шаг по деревянным настилам. Он торопился, всматриваясь в накрывающую пляж темноту. Показались облезлые ржавые сваи пристани, которая давно перестала служить для швартовки кораблей и потихоньку разрушалась под ежедневным натиском волн. Сыщик постоял несколько секунд возле низенькой ограды, преграждающей путь к открытой площадке. Деревянный настил здесь давно сгнил, обнажив металлический остов конструкции, и местные власти обнесли от любителей экстрима всю территорию небольшим заборчиком и предупреждающими табличками. Вокруг не было ни души, а скромный свет далеких кафе не дотягивался до песчаной полоски.

– Я уже думала, вы не придете.

Голос раздался откуда-то сбоку. Из черноты железных опор выступила полная фигура со знакомой пышной шапкой рыжих кудрей на голове. Женщина с тревогой всматривалась в темноту, но вдруг схватила Льва за руку и лихорадочно зашептала:

– Я не могла с вами поговорить в кабинете, поскольку нас могли подслушать. К нам уже приходили из прокуратуры, и я им не стала говорить. Это глупо, а я не хочу проблем на новом месте. Но вам я должна, просто обязана рассказать – вы же сыщик из Москвы, тот самый знаменитый Гуров, мне подруга про вас рассказывала. Поэтому я вам сунула записку в буклет. На территории пансионата невозможно это обсудить, а мне есть что рассказать. Хотя это выглядит очень странно, я так хотела бы, чтобы это оказалось всего лишь совпадением, но не могу оставить все вот так, я ведь должна заботиться о своих пациентах.

Лев сдержанно промолчал, давая женщине возможность выговориться. Та же, дрожа, словно от лихорадки, оглядывалась, продолжая быстро выкладывать ему причину их встречи:

– Я чуть больше полугода назад перешла в этот пансионат. Раньше жила и работала в Сибири, но мама тяжело заболела. Врачи сказали, ей нужен морской воздух, мягкий климат. Я перевелась сюда, сначала в Краснодар инструктором по ЛФК в таком же пансионате, потом меня повысили, но перед повышением я стажировалась у директора в Ростове-на-Дону. И везде я встречала ее! Клару! Первый раз я встретила пожилую женщину в Краснодаре, а потом снова столкнулась с ней через год в Ростове-на-Дону. Тогда я решила, что это совпадение, простая случайность, но, когда перевелась сюда и приняла дела, пришла в ужас!

– Есть ведь вероятность, что родственники Клары просто переезжают по работе и переводят ее из одного пансионата в другой, – предположил Лев Иванович.

– Я проверила, все проверила! – Женщина вытащила из сумочки небольшую папку и сунула ее в руки оперативнику. – Ни в одном договоре не упоминаются родственники или близкие, договор с пансионатом заключен от ее имени, оплату она тоже привозила сама сразу на полгода вперед и нигде не прожила этот срок, просто исчезала, и все, оставляя расписку о добровольном отказе от проживания.

– А как же ваше руководство? Они никак не реагируют на такую странную постоялицу и ее регулярные исчезновения?

– Владельцы сети не в курсе. – Рыжие пружинки снова затрепетали от волнения. – Каждый пансионат – это отдельная юридическая организация, мы присылаем владельцам лишь таблички с финансовыми показателями, а все документы на пациентов хранятся у директоров. Я веду дела пансионата по доверенности. Нет единой базы с фамилиями и договорами пациентов, поэтому никто не обращает внимания на странную старушку. Проблем она не приносит, вносит оплату исправно – о чем беспокоиться?

– Но вас же отчего-то беспокоит ее присутствие. Что вас смущает?

Директриса кивнула на папку в руках Гурова:

– Я собрала все документы из всех пансионатов. – Она вдруг зажала рот рукой, по щекам потекли слезы. – Я сама не верю, не верю, но все так складывается! Клара… Там, где она появляется, умирают люди. По пять-шесть смертей за полгода – это слишком много! Простите… – Женщина вытерла глаза, глубоко вздохнула и решительно пояснила свою бессвязную речь: – В папке лежат договоры, которые заключали с Кларой пансионаты, и отчеты о смертях пациентов за год из трех заведений. У нас нет общей базы, и мне пришлось запрашивать данные в каждом доме престарелых по отдельности. Надеюсь, это вам поможет. Я не могу молчать, это же люди, мои подопечные! В прокуратуру с этими бумагами я не могу пойти. Боюсь, что, кроме насмешки, мои подозрения ничего не вызовут, а если их и воспримут серьезно, то после такого заявления меня быстро уберут с места директора. Я уже несколько месяцев не знаю, что с этим делать! А тут появились вы с расспросами о Тине и заинтересовались их дружбой с Кларой, и я решилась обратиться к вам за помощью. Понимаю, что у вас свои интересы, но вдруг вы поймете, что не так. Ведь всем умершим проводили вскрытие, и никаких вопросов не возникло. Если необходимо, я организую вам встречу с Кларой. Но только не в пансионате, умоляю! Не хочу, чтобы мои подозрения получили огласку и меня уволили! Я буду счастлива, если вы мне скажете, что это просто совпадение и я всего лишь схожу с ума!

– Я хочу встретиться с Кларой, в любом месте, где вы решите, – кивнул Лев Иванович. – И мне также надо переговорить с вашим штатным врачом.

Еле слышно директриса прошептала согласие и заторопилась в сторону жилых домов, подальше от моря. Лев тоже медленно пошел вдоль воды, потом снял туфли и понес их в руках. Волны равномерно набегали и откатывались, в такт им ритмично выстраивались его мысли.

Если Валентина стала жертвой умышленного убийства и есть другие пострадавшие, что же тогда ищет сотрудник страховой в наследстве Тины? Или, может быть, он не имеет отношения к смерти стариков, но, как и директриса, полон подозрений и ведет свое личное расследование этой истории?

В размышлениях он незаметно прошагал путь обратно. В темноте поднялся по лестнице, прошел по двору и открыл дверь в номер. Содержимое чемоданов было разложено по креслам – жена готовила наряд для завтрашней поездки. Устав после долгого дня, Мария не дождалась его возвращения и сладко уснула. Как часто дома в Москве он так же приходил после долгого рабочего дня, а то и нескольких суток, и с нежностью любовался на нее, сожалея и давая себе клятву больше не погружаться в работу с головой. Вот и сегодня Лев пообещал себе, что завтра закончит расследование этой истории, пока Мария будет наслаждаться морским путешествием в компании профессора. Пожилой мужчина в восторге от компании молодой прелестной женщины, а Маша с огромным интересом слушает его невероятные истории. С таким спутником жене будет гораздо интереснее, чем на пляже рядом с погруженным в свои мысли мужем.

Завтра с самого утра он начнет расследование. Если оно никуда не приведет, больше попыток он не станет предпринимать. В конце концов, он приехал отдыхать, а не разбираться с кучей загадок обитателей пансионата для пожилых людей.

Глава 4

Утром Лев проснулся из-за шумных сборов жены. Та в отчаянии раскладывала по всей комнате наряды. Ни одно из двенадцати платьев не подходило для морского круиза, а ведь еще надо выбрать к нему сумочку, шляпу и обувь! На комплимент мужа, что она прекрасна в любом наряде, Мария лишь закатила глаза, поэтому Гуров побыстрее ушел на летнюю кухоньку, чтобы не участвовать в муках выбора. Там он сварил крепкий кофе и проверил список людей, с которыми предстояло сегодня побеседовать.

К моменту, когда Лев приготовился выходить, жена наконец-то выбрала дуэт из блузки и юбки в бело-синюю полоску и шелковую косынку, защищающую голову от горячего южного солнца. Они вызвали такси и за пять минут до отправления корабля прибыли на многолюдную пристань, где в пестрой толпе приветливо махал им рукой старый профессор.

Он похлопал по смешной плетеной корзинке:

– Я захватил нам круассаны из пекарни и фрукты! Свежий воздух так будоражит аппетит!

– Ой! – спохватилась Мария. – А я совсем забыла о еде, даже воду не взяла…

Профессор только отмахнулся. Он предусмотрительно захватил с собой все, вплоть до мини-аптечки.

Взбудораженные туристы поднимались на корабль, предъявляли билеты. Некоторые махали провожающим с палубы под звуки громкой веселой музыки. Мария вспорхнула по трапу, послала Льву воздушный поцелуй, корабль вздрогнул, стал отдаляться и вскоре превратился в точку на горизонте. Задерживаться на пляже сыщик не стал, он торопился выполнить намеченный на сегодня план.

Перед визитом в дом престарелых, который был номером один в его списке, Лев заехал в гостиницу, чтобы попросить Елену об одолжении – забрать из музея переписку Песоцкой. У него была надежда, что там найдутся ключи к разгадке поведения странных постояльцев частного пансионата. Просьбу не получилось даже озвучить – женщина с напряженным видом укладывала чемодан в багажник машины.

– Доброе утро! Куда-то уезжаете?

Лев ничем не выдал удивление, что хозяйка так быстро собирается с горой чемоданов, когда ее дочка лежит в больнице. Лена нахмурилась, неопределенно качнула головой и продолжила терзать поклажу, которая никак не хотела умещаться. Мужчина одним движением сдвинул стопку и рядом устроил самый большой чемодан, так что багажник оказался заполненным под завязку.

– Лен, что случилось, почему такой стремительный отъезд? – не удержался Гуров.

В ответ женщина лишь сурово тряхнула копной волос, которые сегодня были собраны в тугой пучок, и тихонько буркнула:

– Так надо.

– Можно попросить вас кое о чем? Необходимо позвонить в музей, где Аня проходит стажировку. Я хотел бы забрать письма Тины, вдруг там есть то, что ищет нападавший.

Лена вдруг вздрогнула, сжала руки в кулачки и сквозь наворачивающиеся слезы прошептала:

– Не надо ничего, прошу вас! Не надо, это плохо кончится! Мы напишем отказную! Это проклятое наследство! Нам ничего не надо! Гостиницу, землю пускай забирает кто хочет! Разберемся с долгами, не привыкать! Ничего хорошего это наследство не принесет! Прошу вас, больше не копайтесь в этом, иначе и вас настигнет это проклятие!

Женщина запахнула джемпер, несмотря на потеплевший от солнца воздух, и решительно направилась к пассажирскому сиденью.

Из калитки вынырнул такой же хмурый Максим с большой сумкой в руках.

– Леночка, Анюткины вещи куда, в багажник или на заднее сиденье?

– На заднее, багажник забит. Поторопись, не хочу в пробке стоять. – Голос у женщины теперь был сух и спокоен.

Максим одними губами произнес: