Сердце вселенной

Он был устроен очень просто: чем выше, тем богаче. Снизу, в ужасных условиях, сосуществовали друг с другом те, кому «посчастливилось» оказаться или родиться на дне: нищие и бедняки, воры, убийцы, преступники и прочие из числа, как любили выражаться повыше, сброда и нежелательных элементов. Кодравцы дарговского дна были в основном несчастными существами с тяжелой и уродливой жизнью. Многие из них не заслужили ее и уж тем более не были ее достойны. Но здесь уже, как говорится, кому повезло, а кому нет.

Обитатели дна были единственными жителями Дарга, которые ходили по его улицам. Они, кстати, представляли из себя жалкое зрелище мусорных трущоб. Удачливым удавалось поселиться на первых этажах небоскребов, в огромных лабиринтообразных общежитиях, где на каждого обитателя приходилась небольшая квадратная комнатка. В таких комнатках ютились целыми семьями, спав практически друг на друге. Те же кому не повезло, строили жилища из мусора: причем мусора самого разного. Зловонный, болезненный и безысходный кошмар…

Лучше всех на дне жилось преступникам: целые криминальные сети и семьи промышляли наркотиками, рабством, грабежами, насилием, торговлей запрещенных предметов и прочими незаконными вещами. Со всеми этими проблемами власти Дарга справлялись очень легко – никак. Дно, если так можно выразиться, уже давно было на дне и поднять его, само собой разумеющиеся, не выше по уровню небоскребов, а по уровню жизни уже никто не был в состоянии. В буквальном смысле, кодравцев дарговского дна бросили на произвол судьбы, и кто бы и как не хотел им помочь, все было бесполезно: серьезных успехов меняющиеся градоправители в этом деле не добивались. Ответов на пресловутый вопрос «почему» было много, но все они настолько покрылись водой, что добраться до истины было невозможно. Она была уже слишком глубоко, хотя, казалось, куда еще глубже можно… С преступностью все было еще хуже: половина (если даже не больше) всего, что творилось в этом городе было замешано на криминале и именно благодаря криминалу с низов жило.

Простым беднякам, не зарабатывающим на криминале дна, вырваться из него повыше было великим везением. А повыше, между дном и богатыми верхушками (дорогих квартир, с большими панорамными окнами), так сказать в «серединке», основным жильем были гаражи. Так называли помещения, в которых содержали скайяры – небольшие летные машины. Таким вот скайяром, как раз, у парней была «Гнилая доска». Обычно за комнатой, где держали скайяр располагалась еще и комната для самого его владельца, но бывали варианты и только с одной, где хозяин машины спал или в ней, или рядом. Этакий вариант для бедного средняка. Гаражи не имели окон, и потому середина Дарга выглядела как один большой мир ворот, что были налеплены друг на друге.

Когда нужный гараж был найден, «Гнилая доска» аккуратно в него влетела. Этот гараж принадлежал Кааве – скупщику любых, представляющих ценность предметов. Ядерные кристаллы он ценил особо и платил за них больше, чем могли предложить другие скупщики Дарга. Этот кодравец был типичным представителем криминальной среды его уровня и ничем приятным от нее не отличался.

– Гости, гости мои дорогие! – повторял Каава, выходя к ним на встречу в окружении своих охранников. На нем, поверх разноцветной безвкусной рубашки, был надет дорогой жакет. На руках сияли кольца и браслеты. Из-под расстегнутой рубашки бросалась в глаза толстая цепь, а на мочке правого уха свисала круглая серьга. – Сколько кристаллов вы мне привезли? Целые сундуки? – Смеясь идиотским смехом, шутил он.

– Не совсем. Один из наших сгорел в пещере, – ответил Эрик.

– Я так понимаю Дарий? – спросил Каава, оглядев парней.

– Да.

– Какая досада… Ну, показывайте, что есть.

Перед Каавой выложили кейсы с ядерными кристаллами. Он подал знак, и один из его охранников дал ему рефикатор – устройство, позволяющее видеть содержимое различных предметов. Так как ядерные кристаллы были очень опасны, трогать их голыми руками и даже смотреть на них, не находясь в специальной экипировке, было чистой воды самоубийством. Насчитав определенное количество кристаллов, Каава усмехнулся и посмотрел на парней.

– Какая беда, тут не хватает, – сказал он.

– В каком смысле не хватает? – удивился Эрик. – Мы тебе ничего не должны, чтобы тут что-то хватало. Просто заплати наши деньги и все.

– Да? – начал Каава, улыбаясь. – А ваш мертвый друг считал по-другому.

–Что ты несешь? – вдруг сказал Аман.

– Я с тобой не разговариваю, – ответил Аману Каава, посмотрев на него злым взглядом.

– О чем ты, Каава? – спросил Эрик.

– Вы, наверное, не знаете как ваш дружок любил серебряную пыль и ставки.

– Но он не…

– Да, да, а сколько денег он всадил, – Каава вновь засмеялся. – Даже боюсь вам называть суму. Во всяком случае, тут не хватает еще три таких полных кейса.

– Ты в своем уме? Где мы столько найдем? И зачем нам это? Это не наш долг.

– Теперь ваш, парни. И помните, что проценты никто не отменял. До встречи! – произнес Каава, приказав охранникам забрать кейсы с кристаллами и, развернувшись в сторону выхода, насмешливо помахал пальцами правой руки.

– Стой на месте, Каава, – Эрик держал его на мушке своего пистолета.

Каава и два его охранника резко остановились. Один из охранников попытался схватить пистолет, но Эрик предупредил его о том, что этого не следует делать.

– Медленно развернитесь, – приказал Эрик.

– И что ты сделаешь? – начал Каава, выполнив вместе со своими охранниками команду. – Убьешь меня? Не играй с огнем сынок…

Каава снова развернул себя и своих охранников и направился в сторону выхода. В этот момент Эрик открыл огонь и трое свалились на пол.

– Забирайте кристаллы! – скомандовал он.

– Ты совсем спятил? – возмутился Аман. – Нам теперь в двойне крышка.

–Ты хочешь выплачивать вечный долг из-за этого жадного и глупого идиота?

– А может ты с ним вместе? Кто знает, что у вас там произошло в пещере?

– Повтори это еще раз, – сказал Эрик, направив на Амана пистолет.

– Ну, давай, давай! Застрели еще и меня.

– Успокойтесь! – вдруг крикнул Вараам, встав между ними и раздвинув руки в разные стороны. – Нам сейчас меньше всего нужно именно это. Давайте уже заберем эти чертовы кристаллы и уберемся отсюда. Тем более, что в моей ноге проклятая дыра!

– Вараам прав, давайте уносить ноги, разберемся со всем этим потом, – поддержал его Гуно, стоящий все это время безучастным.

Вылетев из гаража, «Гнилая доска» устремилась по заданному курсу и, отстояв некоторое время в «воздушной пробке», благополучно ее покинула, направившись к гаражу парней. Хороший заработок на ядерных кристаллах позволял им снимать двухкомнатное помещение: мастерскую вечно ломающейся «Гнилой доски» и свою общую, небольшую комнату, в которой располагались капсулы для сна и пока, собственно говоря, ничего больше. Как следует обжиться парни еще не успели. Оказавшись внутри, они помогли доковылять ноющему Варааму до ближайшей стены и сесть. Нога слегка опухла, но ничего серьезного с ней не было, если не считать серьезным средних размеров обожженную дыру, уже покрывшуюся внутри тонкой корочкой, не дающей крови Вараама сочиться в ботинок костюма. Аман замотал его ногу лечебной лентой. Она источала не самый приятный запах, резко бьющий в нос. Сравнить его с чем-либо было просто невозможно, он был мерзким и ничего больше.

– Вот так-то лучше! – сказал Аман, глядя на плоды своей работы. – Ну ты даешь, так можно и второй ступни лишиться.

– Дурак! Что болтаешь то? Всего лишь дырка… – Вараам потрогал аккуратно ступню и осмотрел ее в перемотанном виде. – Не хватало еще второй. – Он посмотрел на Амана и тот молчаливо улыбался.

– Эрик, – Аман вдруг обратился к нему, – прости меня, брат, сказал лишнего. Ты знал о том, что он снова стал играть и нюхать эту дрянь?

– Да, – признался Эрик.

– Но почему ничего не сказал нам?

– Я не знаю, парни, простите меня. Я думал, что справлюсь с ним сам. Он знал обо всем. Его предупреждали сотню раз, и каждый раз он клялся, что завяжет. Конечно, он не заслужил такой смерти, но, можете винить меня за эти слова, я считаю, что это логичный итог. Я любил его также, как и вас всех, и все это дерьмово, парни, очень дерьмово. – Эрик помотал головой, и лицо его приняло печальный вид.

Сложив костюмы, представляющие из себя шлем и, как ее называли, оболочку – собственно говоря, сам костюм, покрытый специальными овальными пластинами, торчащими проводками и трубками, множеством встроенных в него микросхем и еще кучей всякой всячины, в шкафчики, в углу комнаты, парни сели на пол друг к другу и молча смотрели куда-то вперед. Каждый думал о своем и каждому было что сказать, но всеобщая грусть, охватившая всех, не давала это сделать.

– И что мы теперь будем делать после всей этой истории с Каавой? – прервав тишину, спросил Вараам.

– С этим разберемся завтра. Куда деть кристаллы тоже, – ответил Эрик.

Посмотрев на маленький экранчик, встроенный в его металлическую руку и показывающий время, Эрик встал самым первым и залез в капсулу для сна. Через некоторое время, погасив свет, парни сделали то же самое.

Парни спали в капсулах, а Эрик все никак не мог заснуть, вспоминая свое детство. Детство его и правда было очень тяжелым. Своих настоящих родителей он никогда не знал: новорожденным его выкинули на улицу, где, после очередной попойки, возвращаясь дворами и трущобами, его нашел будущий отец, едва сводивший концы с концами. Отец Эрика был кодравцем с большим сердцем и от того пил, и пил много, пропивая все, что заработал на мусоросжигательном заводе (одном из немногих сооружений в городе, не являющимся небоскребом), где он трудился у печи номер двадцать девять. Эрик часто бывал с отцом, помогал ему. Однажды, сидя у печи и отдыхая от нелегкой работы, он загляделся на огонь, что беспощадно уничтожал все, что оказывалось в его власти. Ничто не могло выстоять во встрече с ним. На мгновение, огонь тогда показался Эрику самой страшной вещью на свете. Вещью неконтролируемой, могущественной и жестоко-красивой, зовущей к себе, манящей, словно что-то шепчущей ему. Он подошел к нему поближе, чтобы распознать, понять, что хочет сказать ему огонь, но отец отдернул его и пригрозил кулаком. «Займись делом», – сказал он тогда, и Эрик больше не подходил к огню и не думал о нем, стараясь не поддаваться его обманчивым чарам.

Отец Эрика умер от шального выстрела в «Кроковой норе» – одной из многих, имеющих дурную славу в Дарге пивнух, получившей такое название благодаря маленьким мохнатым существам – крокам, когда-то жившим в каждой дыре дарговского дна (еще не погребенного вместе с городом после ядерной войны). Здорово нажравшись после очередной получки, он оказался, как говорится, не в том месте и не в то время. Двое местных криминальных дельцов, что-то не поделили и устроили драку, закончившуюся стрельбой. Световые лучи летали по всему заведению, и один из них угодил отцу Эрика, мирно спящему на барной стойке, прямо в спину. Эрику было тогда восемь лет. Он вновь оказался на улице: на этот раз выкинутый жизнью.

Кодрак – некогда цветущая, яркая, живая планета повидала за свое долгое существование немало самых разных войн, но хватило лишь одной, чтобы она навсегда превратилась в мертвый черный ядерный шар, наполненный болью и страданиями. За сотни лет беспощадных кровопролитий (включая предпоследнюю войну, ставшую к всеобщему ужасу ядерной, и последнюю) на этой планете практически не осталось целых кодравцев. Киборги с металлическими частями тел, с искусственными органами и вообще всем, кроме мозга – и это только потому, что его еще не научились заменять, стали нормой жизни Кодрака. Врачебная наука двух материков шагнула далеко вперед в технологиях, и операции по замене рук, ног и прочего «родного» материала стали доступны абсолютно всем, ведь стоили они копейки, как и сами протезы, органы и другое добро. Конечно, уровень качества работы врачей в том же Дарге, например, сильно разнился. Если наверху богач мог позволить себе практически ничем не отличающуюся конечность, то на дне о красоте никто не думал. Пришивали ужасные протезы лишь бы работало, и даже это не всегда получалось, и владелец какой-нибудь новенькой руки мог запросто оказаться в ситуации, когда он не мог пошевелить тем или иным пальцем. И хорошо если только пальцем… Чудеса медицинской мысли не требовали зарядки и работали всегда, а вот приживутся ли они или нет уже, как вы могли понять, зависело от многих факторов и, в основном, упирающихся в деньги.

Эрик вспоминал и тот день, когда ему, ребенку, ударом вражеской ракеты раздробило руку до самого плеча, и как он в одночасье стал таким же киборгом. Несчастный ребенок оказался частью последней войны на Кодраке, заключавшейся в обоюдном уничтожении материками друг друга с помощью ракет, волнами которых они обстреливали города. После этой войны копилочка киборгов Кодрака заметно потолстела…