Избач

– Ишшо чего! – сморщился, кашлянув, Лупатый.

Корней набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:

– Потому как не получите больше ни одной книжки, ни одной газетки… Ничего не получите! И журналы смотреть не будете. Уж я постараюсь. Меня здесь работать… назначили…избачом! Во как!

– Брешешь! – округлил глаза Клестов, – Щоб церковной крысе да избачом?! Ни в жисть не поверю!

– А тебя кто-то спрашивает? Корней нисколько не брешет, – послышалось от дверей. – Поверишь, куда ты денешься!

Все обернулись и увидели стройный девичий силуэт в лучах утреннего солнца. Дарья не спеша вошла в Избу-читальню, бросив холщовую сумку на одну из лавок. Приблизившись к Корнею, она расслышала что-то вроде вздоха облегчения.

Будущий избач сориентировался быстрее всех:

– Не веришь мне, поверь комсомольскому вожаку. Уж она-то знает!

– Завтра на собрании партячейки будет рассмотрена кандидатура Корнея Полуянова, – чеканя слово за словом, Дарья протиснулась между оторопевших пацанов и уселась на лавку. – А ты, Клестов, вместо того, чтобы задирать его, лучше бы нормально повесил… с Лупатым лозунг… Или у вас даже на это ума не хватает? А, мелкотня? Кого спрашиваю?

Раздувая ноздри, Артемка направился к выходу. Следом за ним потянулись все остальные.

– Вы у меня еще пожалеете! – донеслось до Корнея.

От Полуянова не укрылось, что Дарья выглядела осунувшейся и заплаканной.

– Ты насчет партячейки серьезно? – поинтересовался Корней, когда ватага покинула Избу. – Не шутила?

– Нисколько, – не отводя глаз, грустно произнесла девушка. – Если придешь, если не струсишь, конечно…

В задумчивости Полуянов опустился на лавку рядом с Дарьей.

– Почему это я струшу? Только… ты мне помоги… это… поначалу.

– Конечно, помогу. Я же твой друг, – покачала она головой.

Как показалось Корнею, он расслышал в голосе девушки какую-то не знакомую ранее теплоту. Взглянув ей в глаза, понял, что не ошибся: Дарья смотрела на него по-другому, не так, как во время их коротких прогулок.

– Спасибо тебе. Ты плакала, тебя кто-то обидел?

– Есть кому, – покачав головой, девушка схватила холщовую сумку и медленно направилась к выходу. – В Огурдино разные люди живут.

– Может, я…

– Нет, не поможешь, – в дверях она остановилась, обернулась и развела руками. – Ты сам для себя реши, что для тебя важней – церковь или просвещение своих односельчан. И советую начинать тут хозяйничать, обустраивать. Приберись, а то книги валяются на полу… Пока Павел Силантьич всем руководит… Ты с ним поговори, он тебе первые указания даст. Будь готов к тому, что многие не поймут твой поступок. Особенно старухи наши.

Когда девушка исчезла в дверях, Корней поднял упавшую книгу, вложил в нее выпавшие листки, подошел к этажерке и аккуратно поставил на полку.

* * *

Не день, не два Назар Байгулов ощущал в себе то ли скованность, то ли неуверенность какую-то. Стал плохо спать, нелепые кошмары в голову лезли. Одну думку передумает, за ней вторая в очередь становится.

Все началось сразу после его благополучного спасения.