Проклятие Древнего Ханаана

При Петре I был издан указ, по которому Бороху Лейбову со товарищи отданы были на откуп таможенные и кабацкие сборы во дворцовом селе Зверовичах (Смоленского уезда).

Но уже через два года именным указом императрицы Екатерины I велено было означенные сборы:

«от них отрешить и, учиня с ними, с жидами, по контрактам в том расчет, выслать их из России за рубеж немедленно, а те сборы отдать на откуп другим, кроме жидов» [139] (Т. 7,? 5032).

Не менее знаменателен был и следующий указ – от 26 апреля 1727 г.:

«Жидов как мужеска, так и женска пола… всех выслать вон из России за рубеж немедленно и впредь их ни под какими образы в Россию не впускать и того предостерегать во всех местах накрепко [139] (Т. 6,? 5063).

«…а при отпуске их смотреть накрепко ж, чтобы они из России за рубеж червонных золотых и никаких российских серебряных монет и ефимков отнюдь не вывезли; а буде у них червонные и ефимки или какая российская монета явится и за оные дать им медными деньгами (Указ Именной, состоявшийся в Верховном Тайном Совете 26 апреля 1727 г. “О высылке жидов из России и наблюдении, дабы они не вывозили с собою золотых и серебряных Российских денег”)» [154] (c. 728).

Но вот, странное дело, она вдруг неожиданно умирает, находясь в полном рассвете сил и лет…

Сменивший ее Петр II тоже особым пристрастием Петра I, Алексея Михайловича и Михаила Федоровича к данному сорному народцу вовсе не страдал. Но также его правительство, которым руководил, как и при Екатерине I, Александр Меншиков, ничего из намечаемого его предшественницей на троне сделать не успело. Он также как и его предшественница, наметившая гонения на заползающих в страну паразитов, на этом свете долго не зажился. Но был отравлен в своих цветущих годах.

А вот как относился к ним Меншиков, стоявший во главе правительства при Екатерине I и при Петре II:

«Жидов в Россию ни с чем не впускать» (Русский архив, 1894 г).

«Евреям… запрещено было держать корчмы в Малороссии, и Меншиков хотел их всех выслать из края» [86] (с. 907).

Но обеих ему покровительствующих самодержцев вдруг не стало. Их заинтересованные в том силы умудрились убить в несколько лет.

Кабинет, что и естественно, в конце концов сменился. Меншикова постигла опала. Потому никаких против них действий он предпринять не успел. Случайно ли?

Но и затем произошло что-то до подозрительности слишком уж похожее:

«При Анне Ивановне не решались на такую меру из опасения, что высланные станут шпионами в неприятельском войске. По заключении мира с турками, в 1740 году, решено было выслать их, но тут государыня скоро скончалась» [86] (с. 907).

Вот и опять какою-то слишком странной выглядит и эта – очередная смерть.

Во времена правления Елизаветы случилось что-то похожее.

«“…Э.Геррман… спустя ровно сто лет, в 1853… – сообщает, что, – “евреям было приказано покинуть страну под страхом смертной казни” (Dr E. Herrman. Geschichte dese russischen Staats… Hamburg. 1853, s. 171)» [70] (с. 29).

2 декабря 1742 года Императрица Елизавета Петровна издала Указ Именной:

«“О высылке как из великороссийских, так и из малороссийских городов, сел и деревень, всех жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со всем их имением за границу и о невпускании оных на будущее время в Россию, кроме желающих принять христианскую веру греческого вероисповедания”: “Как то уже не по однократным предков Наших в разных годах, а напоследок, блаженныя и вечнодостойныя памяти, вселюбезнейшия Матери Нашей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны, в прошлом 1727 году Апреля 26 дня состоявшимся указом, во всей Нашей Империи, как в Великороссийских, так и в Малороссийских городах жидам жить запрещено; но Нам известно учинилось, что оные жиды еще в Нашей Империи, а наипаче в Малороссии под разными видами, яко то торгами и содержанием корчем и шинков жительство свое продолжают, от чего не иного какого плода, но токмо, яко от таковых имени Христа Спасителя ненавистников, Нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно. А понеже Наше Всемилостивейшее матернее намерение есть от всех чаемых Нашим верноподданным и всей Нашей Империи случится могущих худых следствий крайне охранять и отвращать; того для сего в забвении оставить Мы не хотя, ни под каким претекстом никому не держать. Всемилостивейше повелеваем: из всей Нашей Империи, как из Великороссийских, так и из Малороссийских городов, сел и деревень, всех мужска и женска пола жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со объявления сего Нашего Высочайшего указа, со всем их имением немедленно выслать за границу, и впредь оных ни под каким видом в Нашу Империю ни для чего не впускать; разве кто из них захочет быть в Христианской вере Греческого исповедания; таковых крестя в Нашей Империи, жить им позволить, токмо вон их из Государства уже не выпускать. При выпуске же их чрез Наши границы, по силе вышеупомянутого Матери Нашей Государыни указа, предостерегать, и смотреть того накрепко, чтоб они из России за рубеж никаких золотых червонных и никакой же Российской серебряной монеты и ефимков отнюдь не вывозили. А ежели у кого из них такие золотые и серебряные монеты найдутся, оные у них отбирая, платить Российскими медными деньгами, яко то пятикопеечниками, денежками и полушками, которые могут они в Нашей же Империи отдать и куда кому надобно векселя взять; чего всего в Губерниях Губернаторам, а в провинциях и в прочи городах Воеводам, в Малой России же определенным командирам и генеральной, полковой и сотенной Старшине смотреть накрепко, под опасением за неисполнение по сему Высочайшего Нашего гнева и тяжчайшего истяжания. И чтобы о сем Нашем Всемилостивейшем соизволении, всякого чина и достоинства всем Нашим верным подданным известно было, Всемилостивейше повелели сей Наш Высочайший указ напечатав, во всей Нашей Империи публиковать» [155] (с. 727–728).

Однако же:

«…встретив многочисленные сопротивления у евреев, и у помещиков, и в государственном аппарате, указ Елизаветы оказался неисполненным…» [70] (с. 29).

Но и в дальнейшем со стороны все тех же заинтересованных сил продолжалось давление на императрицу. Однако же она так и не приняла участия в усилении давления еврейской диаспоры на коренное население России:

«Сенат докладывал о допущении евреев торговать на ярмарках, но Елисавета Петровна дала ответ, что не желает выгод от врагов Христовых. Такое строго православное отношение не касалось прочих восточных иноверцев» [86] (с. 1011).

Именно по этой причине и ее смерть, что многими очевидцами отмечено, оказалась также слишком скоропостижной и ни для кого неожиданной.

Но вот уж Екатерина II своей деятельностью по отношению к рассматриваемой нами народности совершенно однозначно показала: за какие такие особые заслуги она была провозглашена «Великой»:

«“Екатерина пользовалась каждым удобным случаем, чтобы водворить евреев в Новороссию, лишь бы это не сопровождалось официальной оглаской” (Ю.Гессен, т. 1, с. 19), принимала туда евреев из Литвы, Польши, из числа турецких пленных и беженцев от гайдамаков» [70] (с. 31).

И именно Екатерина II и производит эту самую эмансипацию евреев, которой так почему-то настойчиво требовали затем большевики. То есть требовали того, что было уже давно исполнено еще при Екатерине. Ведь при присоединении в 1772 г. Полоцкой и Могилевской губерний:

«…жители этого края, “какого бы рода и звания ни были”… будут награждены “всеми теми правами, вольностями и преимуществами, каковыми древние ее подданные пользуются” (Ю.Гессен, т. 1, с. 103–108). Таким образом евреи уравнивались в правах с христианами, чего в Польше они были лишены» [70] (с. 36).

Так вот за какие заслуги Екатерина II была объявлена «Великой». Ведь это именно она уже в XVIII в. усадила нам на шею ту самую народность, за общение с которой правилами Трульского собора отлучали от Церкви. И когда власти все же пытались хоть как-то эту вопиющую к природным жителям страны несправедливость устранить, то:

«…в 1786 “Екатерина послала белорусскому генерал-губернатору собственноручно подписанный приказ”: чтобы равенство прав евреев “в сословно-городском самоуправлении… непременно и без всякого отлагательства приведено было в действие”, а с неисполнителей его “учинено было [бы] законное взыскание” (Ю.Гессен, т. 1, с. 76–77).

Отметим, что таким образом… евреи в России от начала имели ту личную свободу, которой предстояло еще 80 лет не иметь российским крестьянам. И, парадоксально, евреи получали даже большую свободу, чем русские купцы и мещане…» [70] (с. 38).

В 1786 году сенатским указом:

«“…евреям было позволено брать на откуп у помещиков производство и продажу спиртных напитков, в то время как купцы и мещане-христиане не получали этих прав” (Краткая Еврейская Энциклопедия, т. 7, с. 298)» [70] (с. 40).

«Более всего казались несносными для народа “оранты” – продажа вина, отданная в руки жидам…» [86] (с. 771).

И лишь данной национальности купцы получили право безпрепятственного передвижения по всей стране, чего купцы русские были в то время лишены. То есть именно Екатерина II и положила основание беззастенчивого спаивания и разграбления коренного народа России (за что и прозвана теперь Великой). В начале это выглядело почти безобидно:

«…для Белоруссии в 1782 Сенат сделал исключение: купцы могут переходить из города в город “смотря по удобности их коммерции”» [70] (с. 41).

Купцы, что и естественно, национальности исключительно еврейской. Но это было только лишь началом узурпации ими российского рынка:

«Этот порядок опять дал преимущества еврейским купцам.

Однако они стали пользоваться этим правом шире, чем оно было определено: “еврейские купцы стали записываться в Москве и Смоленске” (Ю.Гессен, т. 1, с. 77)… “евреи занимались продажей товаров на своих квартирах или постоялых дворах, а также в разнос по домам, что в ту пору было вообще запрещено” (Еврейская Энциклопедия, т. 11, с. 331.)» [70] (с. 41).

О чем это говорит?

Да о том, что адепты секты, предавшей Христа на распятие, теперь получали ничем не ограниченное право наживаться на труде русского человека! Ведь все эти распродажи «по блату» полностью шли в обход казны. Что и добавляло, безусловно, и без того слишком много им позволенному – ведь русский человек привык доверять – его религия обман запрещает категорически! Представителям же туземной религии Ханаана обман иноплеменников не только разрешен, но и вменен в обязанность!

Однако ж и это еще не все. Им в руки передавалась торговля нами выращиваемым зерном:

«“…предоставить евреям права жительства и мещанства еще и в осваиваемой Новороссии – Екатеринославском наместничестве и Таврической области… – то есть открывала евреям новые обширные области, в которые купцы и мещане из христиан, согласно общему правилу, переселяться из внутренних губерний никак не могли” (Ю.Гессен, т. 1, с. 79)» [70] (с. 42).

В 1797 г. поэт Державин был послан в Белоруссию для устранения разразившегося там страшного голода. Поэт писал о причинах голода так:

«“…помещики, отдавая на откуп жидам в своих деревнях винную продажу, делают с ними постановления, чтоб их крестьяне ничего для себя нужного нигде ни у кого не покупали и в долг не брали, как только у сих откупщиков [втрое дороже], и никому из своих продуктов ничего не продавали, как токмо сим же жидам откупщикам… дешевле истинных цен”. И так “доводят поселян до нищеты… отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми.

…в каждом селении… построено владельцами корчем, где для… жидовских прибытков продается по дням и по ночам вино… Там выманивают жиды не только насущный хлеб, но и в земле посеянный, хлебопашенные орудия, имущество, время, здоровье и самую жизнь… Жиды, ездя по деревням, а особенно осенью при собрании жатвы, и напоив крестьян со всеми их семействами, собирают с них долги свои и похищают последнее нужное их пропитание”; “пьяных обсчитывая, обирая с ног до головы…” (Державин, т. 7, с. 263–265, 287)» [70] (с. 48).

Вот в этом своем «Мнении» Державин и восхищается:

«“прозорливости великих российских монархов… которые строго воспрещали иметь приход и въезд сим искусным грабителям в пределы империи” (Державин, т. 7, с. 280)» [70] (с. 52).

«…они на подарки по сему делу собрали 1.000.000 (эта сумма была собрана за счет специально введенного кагалами налога), послали в Петербург, и просят приложить всевозможное старание о смене генерал-прокурора Державина, а ежели того не можно, то хотят покуситься на его жизнь. Польза же их состояла в том, чтобы не было им воспрещено по корчмам в деревнях продавать вино…» [98] (с. 203).