Легенды хоккейного ЦСКА

Сегодня, однако, неверным представляется то невоздержанное мое поведение. Общаться со мной крайне сложно, трудным ребенком считался. Проблемным в юности. Близким буквально бороться приходилось, чтобы направить меня на путь истинный, как им казалось.

Между нами двумя могу называть Елену Николаевну просто Леной. Настолько доверительные отношения. И разница в возрасте никого из нас не смущает. Конечно, на людях не допускаю подобной фамильярности. Обо мне вообще мало что знают окружающие. Стараюсь не афишировать и не акцентировать внимание на том, что я внук легендарных в мире спорта людей. Скромнее надо быть.

Все же приоткрою один семейный секрет: никого, кроме меня, ближе для Елены Николаевны нет. Так, наверное, сложилось в жизни. Она даже не скажет, слегка намекнет, и я – у ее ног. Могу и спонтанно приехать, она всегда рада внуку. Стараюсь чаще навещать. Женщина гостеприимная, хлебосольная. Неизменно стол накроет, вкусно накормит.

Часто разговариваем с ней по душам. Кроме того, я и своеобразный пресс-атташе для бабушки, она ведь нередко имеет дело с журналистами. Прежде чем общаться с кем-то из репортеров, советуется со мной. Как и с кем говорить, о чем можно поведать, что должно остаться некоей тайной и т. д.

Случалось, акулы пера не всегда точно интерпретировали рассказы бабушки, из-за чего всякие недоразумения возникали. Вот она и стала обращаться к внуку по поводу разъяснений. К примеру, в одном из интервью Елена Николаевна просто-таки забыла упомянуть о своей дочери, моей маме, кстати. Та, разумеется, не на шутку обиделась. Видите, приходится сглаживать определенные шероховатости в отношениях близких мне людей.

Связующее звено

Продолжу рассказ о семейных отношениях и ценностях Бобровых-Александровых. В определенные дни непременно посещаем могилы близких нам людей – Вениамина Вениаминовича, Всеволода Михайловича, безвременно ушедшего Миши Боброва, сына моей бабушки и Всеволода Михайловича. Как же без этого?! Веление души, сердца. Без ложной скромности, именно я как бы цементирую нашу семейную команду, стараюсь по возможности вдохнуть новую жизнь.

Они бы вряд ли общались, не будь меня в добровольной роли посредника. Мне это приятно делать, не чужие все-таки люди. Например, каждый из родителей затаил обиду друг на друга. Как тут разрулить без меня, чтобы они полноценно общались? Никак. У Светланы Александровны, мамы моей, и Елены Николаевны, бабушки, тоже разногласия имеются. По сути, у них не осталось общих интересов, которые, как правило, объединяют.

Еще очень тонкий момент. Мама, как известно, – не родная дочь Всеволода Михайловича, ребенок от первого брака бабушки. Возникали коллизии. Дескать, поэтому Бобров не очень-то жаловал ее вниманием. На подобные досужие разговоры, сплетни отвечу: все обстояло с точностью до наоборот.

Со слов самой Светланы Александровны, Всеволод Михайлович как раз ее любил сильнее и глубже, чем рожденного в совместном браке с бабушкой сына Мишу. Она чувствовала отношение к себе отца, хотя формально и не родного. В свою очередь, мама сетовала, что к Мише моя бабушка относилась куда теплее, чем к ней… Вот такие непростые отношения внутри семьи.

Сам я пока не женат, во всяком случае, на момент этого рассказа. И детей соответственно не завел. Меня воспитывали следующим образом: женщину непременно надо уважать. Быть стойким, спокойным, в меру настойчивым. Чтобы иметь, например, красивую во всех смыслах жену, требуются усилия. Пассивно ждать манны небесной явно не в традициях нашей семьи.

Я жил в гражданских браках. Считаю себя человеком серьезным, заводить детей со случайными спутницами – моветон. Думаю о будущем, планирую его. Не хочется подвести близких, уважаемых людей, обмануть их ожидания, они искренне желают мне счастья.

Для меня важно, чтобы обе дорогие мне бабушки, любимые родители приняли мой выбор. Приезжаю к ним, знакомлю. Они оценивают не столько внешние данные, сколько внутренний мир избранницы. Анализируют, затем, общаясь со мной, что-то советуют. Нормально. В основном наши взгляды совпадают. Родители всегда предоставляли мне возможность и право поступать, как считаю нужным.

Вообще всем своим близким очень благодарен, каждый из них вложил частичку души, сердца в мое становление, развитие, дальнейший рост. И в устройстве личной жизни тоже участвуют. Неравнодушные граждане. Поэтому не могу привести в наш общий семейный дом чужого человека и заявить с порога: вот, мол, моя половинка, будьте добры, любить и жаловать. Девушка по возможности должна органично вписаться в семейный интерьер Бобровых-Александровых.

Вот были в гостях у Елены Николаевны. Знаю, она любит мою девочку, с которой общаюсь. Потому и познакомил ее ближе с моими родными, не опасаясь полярных расхождений во взглядах.

Наверное, в какой-то степени впитал элементы советского еще воспитания, хотя прожил в Америке дольше, чем в России. В СССР как обстояло: знакомишься, например, с отцом любимой девушки, разговариваешь по душам. Если чувствуешь, тебя приняли, предлагаешь руку и сердце его дочери. Нынче в моем случае так и произошло. Что немаловажно, возможно, будущая супруга нормально воспринимает мою работу. Точнее сказать, ее ненормированный распорядок. Забот разнообразных хватает с лихвой, на выполнение которых порой недостаточно сугубо рабочего времени. Девушка с пониманием относится. Просто объясняется: она сама по жизни, что называется, трудоголик.

…Ездил вместе с Еленой Николаевной на родину Всеволода Михайловича – в Моршанск. Компанию составил и теперешний супруг бабушки, замечательный наш хоккеист Станислав Афанасьевич Петухов. Открывали там каток имени Всеволода Михайловича Боброва. Уже четвертый по счету спорткомплекс подобного рода.

Три других возведены на Ленинградке в Москве, в подмосковном Ступине и Сестрорецке Ленинградской области. Пусть люди спортом занимаются, в хоккей играют, а не слоняются без дела. Елена Николаевна, к слову, невзирая на свой солидный уже возраст, дома не отсиживается. Едва ли не постоянно в дороге, колесит по городам и весям. Открывает, в том числе, катки для народа.

Бабушке всегда есть чем поделиться с поклонниками горячо любимой ею игры. Она кладезь ценной, очень полезной информации. Массу интересного, познавательного расскажет, например, о незабвенном Всеволоде Михайловиче – заслушаетесь! Кто еще способен увлечь столь глубокими, искренними откровениями о великом человеке и хоккеисте, как не она?!

«Ты еще не в порядке!»

Вернусь, однако, к рассказу о своей работе. Все-таки ей сейчас отдаю приоритет, хотя пытаюсь совместить приятное с полезным. Представьте, за последние четыре года выпустили порядка восьми документальных книг о жизни родного для всех нас клуба ЦСКА. Отсняли шесть или даже семь фильмов на ту же тематику, больше, чем, например, все российские телеканалы, вместе взятые.

Скрупулезный, временами даже каторжный труд, но в охотку. Потому что – как бы сказать точнее – мы корнями вросли сюда, в армейскую карму. Нас что особенно вдохновляет? Общение с прекрасными ветеранами. Ведь мы с раннего детства слышали и знали друг друга. Мы, внуки и дети наших знаменитых дедов и отцов, общались с незапамятных времен во время совместных поездок, скажем, на природу. И дальше виделись, отношения развивались, крепли, обрастали подробностями.

Сейчас как бы «продолжение банкета», образно говоря. Понимаем друг друга, словно во время матча на хоккейной площадке, – с полуслова, полувзгляда, полужеста. Тут еще славные ветераны рядом, ради блага которых мы готовы, наверное, в лепешку расшибиться. Вот в такой атмосфере трудимся. Мы, что называется, в родной стихии.

Потому, видимо, относительно легко решаются даже, казалось бы, непростые вопросы. Запас прочности в человеческом плане велик. Например, общение с тем же Владиславом Александровичем Третьяком в удовольствие. Говорю о деловой стороне отношений. Надо разработать и подписать документ – нет проблем. А ведь это крайне важно, касается, прежде всего, действенной помощи нашим ветеранам, детско-юношеской школе, организации работы «Золотой шайбы» и т. д.

Третьяк просто отвечает: «Для тебя все сделаю». Такой вот уровень взаимодействия. У него весьма высокий статус в обществе: президент Федерации хоккея, депутат Государственной думы. Главное, он остался нормальным человеком, в нем нет и не было чиновничьей жилки, непомерной звездности. Хочется верить, он верит в меня как в профессионального сотрудника клуба ЦСКА. Что я работник, скажем так, не лишенный чувства ответственности. Дело свое знаю, выполняю по высшему разряду. Могу к Владиславу Александровичу и по личным вопросам обратиться. Отказа никогда не было, как минимум в грамотном, квалифицированном совете.

Конечно, иногда удается собраться в узком, неформальном кружке друзей, отдохнуть. Прекрасно общаюсь, к примеру, с Кириллом Петровым, сыном Макса Петрова, мы с ним, можно сказать, друзья. С самим Максимом Владимировичем тоже неразлейвода. Очень его уважаю. В ресторанчике можем посидеть, на каком-то мероприятии пересечься. Макс иногда зовет меня помочь по нашей общей работе.

Музыку слушаем в зависимости от коллектива, в котором на данный момент находимся. Если, например, в компании великолепных советских звезд хоккея, то мелодии того времени исполняются. Почему нет? Например, песни Ирины Аллегровой, с которой, кстати, давно и хорошо знаком.

Если человек альбомов двадцать-тридцать выпустил, как можно с этим фактом не считаться, игнорировать? Глупо. Да и музыка, на мой взгляд, качественная. Молодые типа меня и чуть старше предпочитают несколько иные направления. Джаз, шансон слушаем. Нынче, однако, куда важнее работу делать, а не прохлаждаться.

Признаться, там, за океаном, не очень Россию воспринимал. Сегодня по ощущениям, настрою, мыслям столь же остро не воспринимаю Северную Америку. Я полюбил народ российский. Хотя живу всего седьмой год из своих больше чем тридцати. И то наездами бывал на родине. Всего пять полноценных лет здесь.

Вернулся в Россию, «голод» рабочий испытывал. Чувствовал – очень хочу работать! Буквально рвался доказать себе и всем, на что способен, раскрыть, наконец, потенциал. Елена Николаевна Боброва, к слову, весьма сомневалась, что я когда-нибудь сам соберусь с силами. Не только заявлю о намерениях, но и примусь трудиться. Тут пришел и сказал: хочу и буду работать на благо армейских ветеранов. Все, что от меня зависит, непременно выполню. Готов был «пахать» чуть ли не бесплатно, такой вот энтузиазм посетил.