Тёмные братья

– Ваши документы!

Все четверо уставились на Молотова. Тот, никак не ожидая такого ''тёплого'' приёма, в свою очередь смотрел по очереди на них. Кроме удивления на его лице, ОМОНовцы ничего не видели. Ни грамма страха. Молчаливое противостояние в данном случае было опасно только для одного. И Ваня вовремя это сообразил.

– Я следователь из Москвы. Вот мои документы, – и он очень медленно положил взятые с собой бумаги на тумбочку часового и также медленно достал своё удостоверение.

Протянув его лейтенанту, единственному офицеру из этой доблестной четвёрки, он спокойно опустил руки. Пока лейтенант тщательно изучал документ, сержант осмотрел его на предмет оружия. Молотов вытянул руки в стороны. Похлопав его по карманам, сержант нащупал у него что-то. Молотов не шелохнулся. Достав пистолет из кабуры, он удивился спокойствию Молотова. Отступив на пару шагов, сержант спрятал пистолет за спину. Второй его товарищ вышел чуть вперёд, прикрывая его в случае агрессии незнакомца.

Лейтенант неоднократно сверил фотографию с натурой, стоящей перед ним, и только после этого прошёл к внутреннему телефону и набрал номер.

– Товарищ капитан, это лейтенант Иванов, – доложил он. – Здесь на КПП, судя по документам, старший лейтенант Молотов из Москвы.

Грозный рык капитана заставил немного отодвинуть трубку от уха и лейтенант, поняв его с полуслова, сказал, что сейчас приведёт Молотова.

Лейтенант, слегка покраснев, вернулся к Молотову.

– Извините, мы не знали кто вы. У нас новые порядки. Очень жёсткие, – извинился, а заодно и пояснил лейтенант.

Ваня спрятал пистолет в полагающееся для него место и взял бумаги с тумбочки.

– Всё правильно, ребята, вы делаете. Так и надо, – похвалил Молотов. – А то, представляете, в Самаре, в управлении, я вхожу, а меня даже документы не спросили. А потом удивляемся, почему покушения в кабинетах начальников происходят. Вот с КПП всё и начинается… Так что продолжайте в том же духе, – поддержал их Ваня, в конец раздобрившись.

– Спасибо, товарищ старший лейтенант. Так и будет, – поблагодарил часовой.

– Пойдём, провожу к капитану Голованову, – предложил лейтенант.

– Да, конечно, – согласился Молотов.

Пройдя пару коридоров, они вошли в просторную комнату, с трудом подходящую под определение кабинета. В ней никого не было, за исключением, как моментально догадался Ваня, того самого капитана Голованова. Поднявшись к нему навстречу, он протянул первым руку и улыбнулся.

– Рад видеть тебя, Ваня, – крепко пожимая ему руку, поприветствовал Андрей. Увидев в его глазах удивление, он опередил его вопрос. – Сначала представлюсь. Капитан Голованов. Для тебя просто Андрей… Я всё знаю. Буквально час назад разговаривал с полковником Долгневым.

У Молотова не нашлось что ответить. Он только молча опустился на предложенный капитаном стул. Андрей присел рядом. Лейтенант же без лишнего напоминания вышел.

В комнату вошёл ещё один офицер в форме и с капитанскими погонами. Голованов остался сидеть, не удосужившись даже повернуть голову в сторону вошедшего. Из этого Ваня сделал вывод, что Голованов старше данного человека по должности.

– Ну вот, все в сборе, – обрадовался Голованов. – Ну что же, тогда начнём. Представлю тебе моего заместителя. Капитан, как видишь, Жжёнов Роман Алексеевич. Для тебя просто Рома. А это, – он обернулся к Роме, – старший лейтенант Молотов.

– Иван, – представился Молотов, протягивая руку.

Крепкое рукопожатие скрепило их знакомство. Присев к ним третьим за стол, Жжёнов достал из папки какое-то дело.

– Ты как, обедал? – спросил Ваню Андрей, не обращая внимания на зама.

– Да, я пообедал, спасибо.

– Мы тоже. Тогда поехали, – взглянув на Рому, он увидел как тот готов к интеллектуальной работе, и сам весь подобрался. – Нам слишком много надо обсудить с тобой…

Через два часа, все трое были близки к потере сознания. Никогда им ещё не предоставлялась возможность так испытать свой организм. Дикая жара, мёртвый неподвижный воздух в комнате, поскольку открыть окна не было возможности из-за того, что они были забиты гвоздями перед зимой и до сих пор ни у кого не доходили руки, чтобы их откупорить, постоянная напряжённая работы мысли без малейшего права на перерыв – всё это сказалось на молодых ребятах. Первым не выдержал Голованов.

– Всё. На сегодня хватит, – схватив мокрый насквозь платок и всё равно вытирая со лба пот, сказал Андрей.

Его действие повторил и Рома.

– Эркенов будет здесь. А вот Мухамадиев может и не появиться. Ему тут делать нечего, – рассуждал в заключении их долгого обсуждения Голованов. – Все предварительные распоряжения, как видишь, я уже отдал. Люди работают по твоему делу. Их ищут. И найдут рано или поздно. Хоть одного, этого Эркенова, если он здесь, то его из-под земли достанут. Я тебе лично это обещаю… А завтра, Ваня, – он посмотрел на часы, – я тебя жду часов в 11. Не раньше. Я с утра на совещание уеду.

– Хорошо, до встречи, – поднялся Молотов.

Он пожал им руки и с облегчением покинул эту адскую комнату. Свежий вечерний ветерок приятно обвевал лицо, когда он покинул здание, миновав бедного часового.

Подходя к гостинице, Иван вдруг почувствовал спиной на себе взгляд. Пристальный взгляд. Не придавая значения, мог и ошибиться, могла подвести и интуиция, он поднялся по немногочисленным ступенькам центральной лестницы. Но, шестое чувство… Открывая дверь, он резко обернулся. Взгляд жадно пронзил сквер, располагавшийся напротив гостиницы, заскользил по лавочкам с мирно беседующими стариками, по молодым мамашам с колясками, по детворе, гоняющей мяч на газоне… Взгляд из сквера пропал. Так был он? Или всё-таки показалось? Перегрелся, наверное.

Словно срывая маску невыносимой жары с тела, Ваня с превеликим наслаждением забрался под прохладный душ в номере. Почувствовав себя гораздо бодрее, чем час назад, на что он даже усмехнулся, представив себя в тот момент, он приготовил себе ужин из того, что купил по дороге к гостинице. С аппетитом голодного волка он уничтожил всё без остатка, отметив, что завтракать будет нечем. Но зато очень довольный и сытый на данный момент, не думая о завтрашнем утре, он расстелил постель и улёгся в кровать. ''Завтра будет завтра'' – и с этой мыслью он, едва коснувшись подушки, провалился в глубокий сон.

21.10, 23 мая, Михайлово

Выдался очередной жаркий день. Ближе к вечеру прошёл сильный дождь, принёсший с собой свежесть и прибивший к земле эту весеннюю жару. Но несмотря ни на что, они втроём – Молотов, Голованов и Жжёнов – поработали очень плодотворно. По сути у них был готов план захвата Эркенова и Мухамадиева на случай их нахождения в любом месте города и даже района в любое время суток. Была готова, способная сорваться с места в любую секунду, группа захвата. Ещё они к сегодняшнему вечеру имели данные от своих осведомителей о новых приезжих в городе и о состоянии всех заведений любого характера в городе и в его окрестностях, о людях, которые в них побывали в последнее время. Но среди них не было тех, кого искали по всей стране.

На это нужно время. Медленно, но верно, круг сужался вокруг них. Рано или поздно на них должны были выйти или они сами должны были объявиться.

Так поздно Андрей давно не возвращался домой. Он даже удивился и порадовался своему такому трудолюбию. Давно он так не пахал. Но к тому обязывала служба, которой он посвятил свою жизнь. Неизвестно, чем может обернуться расхлябанность и невнимательность по отношению к такому преступнику как Яков Эркенов. Сколько трупов ему, капитану, придётся сосчитать, прежде чем они его прихлопнут? И это хорошо, если прихлопнут. А если он уйдёт? Об этом не хотелось думать. Они должны предугадать его ходы, как в шахматах. Должны вычислить его. Но у него был пока главный козырь на руках – он был невидим. И где он объявиться и как будет действовать – они не знали.

Позвонив домой, Андрей сказал жене, что уже выходит. Закрыв последним кабинет и сдав ключ дежурному, он повернул в сторону дома.

Он шёл домой. К жене, к маленькому сыну, которые с нетерпением ждут его. Он знал и предвкушал своё появление. Его ждал хороший сытный ужин, умело приготовленный руками любимой жены. Его ждал сын, любящий перед сном полетать под потолком, когда отец его подбрасывал. Его ждали, его любили…

Солнце упало за дом. Наступили сумерки, переходящие всё быстрее в ночь. Подойдя к дому и словно уловив запах ужина, Голованов смело шагнул в тёмный подъезд. ''Какая зараза выбила лампочку? Только позавчера вкручивал!'' – рассердился про себя Андрей, открывая на ощупь вторую дверь. – ''Увижу, уши надеру сорванцам''. С верхнего пролёта с трудом пробивался сюда, вниз, свет с улицы. Андрей занёс в полной темноте ногу, чтобы поставить её на первую ступеньку лестницы, но в этот момент… оступился.

– Чёрт! – ругнулся он. – Ни черта не видно!

Лучше бы он промолчал. Тот, кто стоял в этот момент рядом с ним словно ждал этих слов для более лучшей ориентации, поскольку сам с трудом видел, что происходит. Короткий замах тяжёлого предмета, коим оказался пистолет, и в тишине прозвучал глухой удар по затылку. Голованов обмяк и рухнул на лестницу, не издав ни звука, лицом вниз. Нападавший склонился над ним, прощупал пульс на шее, и, видимо вполне удовлетворённый проделанным, достал рацию и односложно буркнул в неё. Через мгновение в подъезд ворвались ещё двое незнакомцев. Одетые во что-то тёмное, их невозможно было опознать. Да и некому, собственно говоря, было их опознавать. Они подхватили под руки тело Голованова и понесли на выход. В этот момент у подъезда резко тормознула машина. Сидевший за рулём высунул голову в окно и поторопил:

– Давайте быстрее! Быстрее! Сматываться надо!

На улице никого не было, но водила явно нервничал. Самым же спокойным из этой четвёрки был тот, кто непосредственно стукнул капитана по голове. Его действия были чёткими и безошибочными. По ходу дела, он был старший здесь, хоть и сам исполнял грязную работу. Значит, не доверял остальным. Или они просто не смогли бы это сделать так, как сделал он.

Ловко погрузив бессознательное тело в багажник, все трое впрыгнули в машину. Водитель резко нажал на газ и машина скрылась за домом. Сворачивая на неосвещённые улочки и проносясь по ним с бешеной скоростью, они выскочили кратчайшим путём на основное шоссе. Сбавив скорость, они проехали меньше километра и вновь свернули, на этот раз на грунтовую дорогу, ведущую через лес.

21.55, 23 мая, Михайлово

Жена Андрея Голованова – Татьяна, ждала любимого мужа дома. ''Что случилось?'' – недоумевала она, поглядывая то на часы, то на накрытый стол. – ''Уже как 15 минут должен быть дома. Опять какого-нибудь дружка встретил, небось. Ну, получит у меня!'' – начинала она сердиться.

Сын, которому недавно исполнилось пять лет, лазил под столом, гоняя с превеликим удовольствием по всей комнате новую игрушечную машинку, и вовсе не собирался идти спать.

Прошло ещё полчаса. Татьяна занервничала. Уложив всё же сына в кроватку, после чего маленький крепко заснул, она решительно подошла к телефону. Набрав его рабочий номер, она услышала только длинные гудки. Значит, на работе никого нет. Теперь дежурному. Глухой голос неясно представился, словно жевал резинку, причём не одну, а всю пачку.

– Извините, пожалуйста. Это жена капитана Голованова. Подскажите, пожалуйста, когда мой муж ушёл с работы, и он ничего не просил мне передать, если я позвоню?

Память сержанта напряглась так, как будто он поднимал штангу на Олимпийских играх в борьбе за золото. Мозги захрустели и он сотворил ответ.