Некоторые вопросы загробной жизни. Часть вторая

– Я не про жратву тебе толкую, бестолочь ненасытная. Церковный обет давал? Клятву верности?

– Что-то было, – задумался Кравчук. – Плохо помню.

– Пить надо меньше. Так вот, – продолжал я, – жених и невеста при венчании дают клятву верности друг другу. Там ещё текст такой: «…хранить наш брак в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии…» бла-бла-бла… И в конце: «… с этого дня и пока смерть не разлучит нас».

– И что? – Фёдор недоуменно посмотрел на меня.

– А то, Федя, что ты – труп, и, соответственно, в разводе, – я удовлетворённо потёр руки. – Гуляй, наслаждайся мёртвой холостяцкой жизнью, никто тебя не осудит.

– Неправильно это, – замялся Кравчук, – всё-таки столько лет прожили…

– Не слушай ты его, – встряла в разговор Лика. – Брачный обет даётся в католической церкви. Ты же, небось, в православной венчался?

– Не знаю, я в них не разбираюсь… Да какая теперь разница, – с досадой произнёс Фёдор.

Между тем мы свернули к лестничному пролёту и стали подниматься на второй этаж. Я оперся на массивные деревянные перила.

– Сосна, что ли?

– Дуб, не меньше, – поглаживая перила, ответил Кравчук. – Дорогой материал… Говорю вам, солидные мертвяки здесь обитают.

– Так мы сейчас узнаем, – бодро произнёс я, догоняя нашу молчаливую провожатую.

Поравнявшись с Соловьёвой, я вежливо поинтересовался:

– Куда путь держим, Анастасия Павловна?

– Смирнов? – уточнила она, мельком взглянув на меня.

– Ага.

– Второй этаж, кабинет №2114. Почти пришли.

– Какой кабинет? – удивился я.

– Вы что, глухой? Зачем переспрашивать?!

– А сколько тут кабинетов?

– Много. Вам сюда, – она указала на облезлую коричневую дверь с потёртой металлической ручкой. – Ожидайте…

Соловьёва исчезла внутри кабинета, оставив нас в коридоре. Ко мне подошла Лика.

– Вот и всё, Виктор, – загадочно улыбнулась она. – Сейчас тебя выведут на чистую воду. Читал табличку на двери? «Старший следователь по загробным делам особой важности Синицын Тимофей Иванович».

Я безразлично посмотрел на табличку.

– Не волнуйся, тебя это тоже ждёт.

– Мне скрывать нечего…

– Ну конечно! Лощинскому своему сказки будешь рассказывать. Кстати, почему Ксюша всё время молчит?

– У неё депрессия.

– Отчего же?

– Думала в рай попасть, а попала на разборки с дознанием.

– Правильно. Рай заслужить надо.

– Вот ты и попробуй.

– Попробую, – ехидно выдавил я.

Из кабинета вышла Соловьёва.

– Ждите, Смирнов, вас вызовут, – бросила она. – Остальные за мной.

Группа послушно проследовала за Анастасией Павловной.

– А мы ещё увидимся?

Мой вопрос повис в воздухе. «Ну и ладно, – подумал я, присаживаясь на деревянный стул, такой же обшарпанный, как и всё, что было в этом здании. – Чем у них занимается отдел снабжения? Неужели нельзя приобрести новую мебель?»

Тут я заметил миловидную женщину, сидящую по другую сторону коридора. Она с любопытством посматривала на меня. На вид ей было лет 45. Серые зауженные брючки, бордовые туфли-лодочки с чёрным бантиком, серая водолазка с поперечными чёрными полосками. На коленях у женщины лежала огромная кожаная сумка со змеиным принтом.

Я уже хотел с ней заговорить, как дверь, возле которой она сидела, отворилась. Из кабинета вышла другая дама, чуть постарше. Поправив сзади бежевый плащ, она присела рядом с моей незнакомкой и произнесла вполголоса:

– Ну и натерпелась я, Надя, следователь все соки из меня выжал.

– О чём говорили?

– О жизни, – вздохнула дама, стряхивая невидимую пылинку с чёрных колготок. – О моей бездарной, никчёмной жизни. Представляешь, сорок восемь лет прожила, двух детей родила, а вспомнить нечего… Он мне так и сказал: «С пустым багажом вы к нам пожаловали, Серафима Редькина».

– Так и сказал? – испуганно пролепетала Надя. – А что ещё спрашивал?

– Про смерть мою в основном. При каких обстоятельствах погибла, кого подозреваю… Ну и прочую чепуху…

– Понятно, сейчас и меня мучить будут, – вздохнула Надежда. – Прямо как в детективном сериале «Ментовский беспредел»…

– Я другой сериал смотрю, бразильский. Называется «Шальная любовь». Оторваться не могу, жуть как интересно.

– Это ж мой любимый сериал, – подпрыгнула на стуле Надя. – Расскажи, что там произошло? Ты ведь позже меня померла?

– На 247-й серии.

– А я на 213-й…