Русская Лолита! Кровавые всполохи

–Почему же Чингисхан не послал на Булгарию десять туменов, а только два?

–Ты мне, всё-таки, не веришь, воевода, – Адавлет смотрел на берега реки, отмахиваясь веточкой от назойливых комаров. – Чингисхан два года назад умер. Страной монголов правил его младший сын Тулуй. В этом году, на всемонгольском курултае, согласно завещания Чингисхана, власть над империей принял его средний сын Угедэй… А почему не послал на нас десять туменов, я не знаю. Говорят, монголы основную армию направили опять в Китай. Не знаю. Но это хорошо. Для нас даже два тумена – уже сильная армия… А есть слухи…

–Откуда слухи? – перебил Семён.

–Купцы. Купцы там и тут, они всё знают, везде бывают, от них нет секретов… Есть слухи, что монголы пошлют сюда дополнительные силы, правда, из кипчаков (они не так сильны)… Но, если их будет много…

–Посмотреть бы на тех монголов.

–Приедем, посмотришь.

–Захватили пленных? Вы снова бились с ними?

–Пленных нет, но я покажу тебе монголов. Издали. После приёма у хана, не поленись, съездим к Яику – на той стороне реки постоянно их дозоры. Этой зимой, по льду, тумены Субедея и Кокетая переходили Яик и разгромили наши сторожевые заставы. Но границу ханства не перешли, повернули на башкир. Мы заключили мир с башкирами. Там идут большие схватки. Башкиры разрозненны, многие племена не сплочены, бьются сами по себе, а монголы их крошат всей массой. Но Башкирия – леса и горы, так просто монголам её не завоевать – коннице в лесу туго, ей степь нужна, простор.

–Почему ты, князь, говоришь, что монголы покоряют башкир? Может, просто разоряют, грабят, потом уйдут?

–Нет, они не уходят. Стойбища сжигают, людей бьют, уводят в плен, князей вырезают. Им нужен тыл, когда они пойдут на нас.

Лодьи прошли мимо Гороховца, причаливать к пристани не стали.

После Гороховца, из узкой Клязьмы вошли в широкую Оку.

В Нижнем Новгороде остановились на сутки. Послов встречали воевода Сысой и посадник Спиридон – отец Семёна.

–Сёмка, обормот, ты-то куда, в страсть такую? – поразился отец, узнав, что Сёмен направлен послом к булгарам.

Отобедав у воеводы, пошли в терем посадника. Отец водил булгар по двору, похвалялся хозяйством, угощал крепким мёдом.

Семён с Сысоем выехали верхом за городские укрепления, проехались вдоль валов.

–Не докучают эрзя, черемисы? – Семён смотрел на саморучно заложенный городок, радовался.

–Мирно… Пока… Лето в разгар войдёт, полезут… Года не проходило, чтобы не налетали. Скот режут, увозят на лодьях.

–Это мелочи.

–Кому мелочи, а мне разоренье. В прошлом лете трёх тёлок свели. Я даже брал дружинников десяток, сплавлялся по реке к ближним деревням этих разбойников. Разбегаются кто-куда, да из-за кустов стрелами шпыняют… К булгарам зачем едешь? Князь что-то затевает?

–Не твоего ума дело.

–Ой, не твоего! Заноситься стал, Сёма… Смотри, друга обидишь, а друг, может, ещё пригодится.

–Не дуйся, Сысой. Булгары за миром приехали, кочевники их достали, вот и просят у нас нового мирного договора, чтобы убрать дружины с северной границы.

–Половцы? Половцы только грабить мастаки, они большим войском уже давно воевать не ходят – у каждой орды свой хан, а в орде, вместе с женщинами, детьми и стариками, человек с полтысячи… Чтобы с такими отрядами справиться, обнажать границу с Русью булгарам нет надобности, у них народу много и рати большие.

–Говорят, монголы какие-то на них нападают. Говорят, половцев монголы бьют, только писк идёт, и в рабство угоняют или заставляют воевать на своей стороне. Говорят, двадцать тысяч войска у монголов.

–Ого! Больно много! Не лгут?

–Вот князь и послал грамоту о мире хану булгар передать, да выяснить, что правда, а что ложь. Если ложь, то к чему ложь.

–Понятно, – Сысой был задумчив. Погладив коня по гриве, усмехнулся. – Растёшь рядом с князем, в послы выбился.

–Бери выше. Младшим воеводой во Владимире стал! – горделиво вскинул голову Семён. – Пётр Ослядюкович губу вперёд выставляет, брезгует мной, выскочка, говорит.

–Да-а, – завистливо протянул Сысой. – А я здесь, в этом болотище, состарюсь воеводой. Только дружины у воеводы три десятка молодцов.

–Зато хозяин себе и округе.

–Ты, Семён, приедешь от булгар, шепни князю, может, возможно меня куда в центр приткнуть? Я ещё молодой, спекусь здесь, на пограничье. Тут старика поставить, всё равно спокойно.

–Поеду обратно, поговорим.

–Правильно рассуждаешь. А ты в уме отложи, что я просил.

Ночью отец лёг спать не на печи, как обычно, а на полатях, рядом с Семёном. Не спали. Семён лежал на душных полушубках, смотрел в черноту потолка. Отец сидел, свесив ноги, иногда чесал грудь под рубахой, иногда ковырял твердую пятку, ворчал, но по голосу Семён чувствовал – переживает.

–Больно прыток ты, Сёма. Не к добру. Видано ли дело – младший воевода Владимирский! Это мой Сёмка! Ты князю не вздумай перечить! У них там смуты и лай промеж собой, ты в стороне будь. Господи, господи. Не спокойно на душе. Теперь маяться буду, пока обратно из булгар не вернёшься. Денег тебе дам, присмотри какого-нибудь товарцу дешёвого, но какого здесь нет, продам, серебро в оборот пущу.

–Отец, я же не купец, посол.

–А ты разузнай, что у них, почём, да как к купцу относятся. Через нас часто лодьи владимирцев проходят. Какие к булгарам, какие к половцам идут. Я, может, тоже лодью срублю, пусть Мишка отвезёт, брат твой непутёвый – дома в хозяйстве толку мало, работает без усердия, Ваньке не чета, голова неизвестно чем занята. Зерно есть, мёд есть, воск, дёготь, лыко.

–Раз он в хозяйстве непутёвый, какой из него купец? Растеряет добро.

–Может статься, – отец замолк, скрёб затылок.

–Сысой не обижает тебя?

–Сысой? Я да Сысой, вся власть здешняя. Богатею его попустительством. Потому в голове мыслишки насчёт торговли бродят.

–Что поп Антип?

–А что? Человек тихий… Пьет только много, всё сокрушается, что сюда его определили. А так докуки от него нет…

–Отец, а что с товаром сразу в булгары соваться? Сперва, товары во Владимир отвези или в Муром.

Отец усмехнулся одобрительно.

– Тоже можно. Пусть Мишка во Владимир съездит. Да, боюсь купцов столичных. Разве пустят богатеи Спиридона на свои рынки? Они, шельмы, сюда сплавляются, по дешёвке товар скупают, а сами везут уже в Новгород, Смоленск, в Киев. А в Булгарах я, может, пробьюсь.

–Сложное дело задумал, отец.

–Кто говорит, что лёгкое?! Вся жизнь наша страдания и пот, и боль головная, прости господи, за слова такие. Надолго к булгарам едешь?

–Как придётся, отец.