Наказать беспредельщиков

– Что ты говорил, Рэд, насчет бани? Уже готова? – В калитку входил Голубая Молния. Он благодушно улыбался.

– Да, баня готова, можно париться, – отозвался Пятачина, внимательно наблюдая, как кореянка гложет его член. Ни один мускул на его красном лице не выдавал эмоций, которые он испытывал.

Миша вылез из бассейна.

– Миша, пойдем в баню! Пива попьем, поговорим, – позвал Голубая Молния.

– С удовольствием, – отозвался Миша.

Он готов был провалиться сквозь землю, только бы не видеть происходящего с Галей!

В душе все перевернулось, все полетело в тартарары – теплые воспоминания о первой влюбленности, собственная самоуверенность. Он попал в мир извращенной жестокости и циничного поклонения деньгам, ради них людишки шли на невероятные унижения и безумно трусили, не желая бороться за собственную честь.

– Пятак, ты идешь?! – позвал Молния.

– Иду. – Пятачина извлек свое «хозяйство» изо рта отиравшейся ладонью кореянки, застегнул шорты, кивнул на Галину двум амбалам:

– Сделайте ее как следует! Может, муж будет умнее в дальнейшем. Взял моду – второй раз ее уже оставляет.

Пятачина нагнал Молнию и Мишу, улыбаясь, опустил тяжелую руку Мише на плечо, словно только что заметил, спросил:

– Как жизнь, Миша?

– Живой!

– Гы-гы! Пока живой? Ну-ну…

Баня представляла собой розовый домик с черепичной крышей, наполовину скрытый зарослями высоченной черемухи. Голубая Молния распахнул аккуратную дверцу и шагнул в темный предбанник. Пятачина пропустил Мишу вперед себя. Стали раздеваться. Два толстых здоровяка заняли все пространство – Миша с трудом протиснулся между ними и стянул купальные шорты. Пятачина ловко спустил свои обычные шорты, под которыми трусов не было, и через голову сдернул майку. Его мужское естество, все еще тугое и упругое, вызывающе торчало. Миша опустил взгляд на своего «красавца» – тот спал. У Молнии тоже было все спокойно. Молния почесал свой подбородок, ухмыльнулся.

Пятачина, заметив внимание к своему члену, рыкнул:

– Что уставились?! Сейчас всуну банан – не обрадуетесь!

– За петухов нас держишь? – хрюкнул Молния. – Только дернись – с мясом вырву!

– А давай Мишу оголубим, – вдруг предложил Рэд. – Загнем и отшуруем.

Миша опешил.

– А что, никто не узнает. Давай, Михаил, загибайся. Посмотрим на твою преданность.

Молния взорвался бешеным хохотом, мотая головой. Успокаиваясь, заверил:

– Не бойся, Миша. Пятак шутит. Кхе-кхе-кхе… Хотя кто его знает…

В тесном моечном помещении, совмещенном с парной, мылись молча. Миша был настороже, с напряжением искоса наблюдая за Пятачиной. Мише показалось, что этот дикий кабан всерьез собирался лишить его мужской чести. Но Рэд, хрюкая и отплевываясь, мылся, согнувшись над цинковым тазиком. Молния на верхнем полке похлопывал себя по спине и животу дубовым веником.

Закончив париться, он спустился на пол. Пятачина с готовностью окатил его прохладной водой. Молния отер воду и пот с лица.

– Хорошо… Пятак, тащи водку и квас.

Рэд бросил мыться, ушел. Молния присел на полок, из таза побрызгивал себе на распаренные розовые ноги теплой водичкой.

– Что интересного расскажешь, Михаил? Есть для нас информация?

Миша тоже присел.

– Есть, только не знаю, насколько она вам годится.

– Говори.

– Кто-то настучал, что в корпусах старого кирпичного завода разливают самопальную минералку.

Молния убрал с лица благодушие.

– Вынюхали… Это цех Стеклова. Говорил мудаку – меняй чаще помещения. Когда налет?

– Завтра рано утром. Часа в четыре.

В баню вошел Рэд с двумя литровыми баллонами светлого домашнего кваса и бутылкой водки.

– Слышь, Пятак, менты Стеклова хотят накрыть.

Миша пояснил:

– Они не знают, чей цех, просто имеют информацию, что линия розлива и пять тысяч упаковок полуторалитровой минералки находятся на территории старого кирпичного завода.

– Значит, Стекло в этот раз не внесет положенную плату. Задницу ему порву, гаду! – рыкнул Рэд, с хрустом проворачивая пробку на бутылке.

– Тупой ты, Пятак. Мне не грязная задница Стеклова нужна, а его бабки. Будет действовать бизнес – будут идти бабки! А сейчас менты все подгребают, – отозвался Голубая Молния. – Себестоимость бутыля поддельной минералки – семьдесят копеек, в торговлю она идет по девятнадцать рублей, а там еще пять-шесть сверху накидывают, а то и больше! Ты понял, чего мы лишаемся?! Они ведь все равно вынюхают, чей цех и чья минералка.

– Ты про ментов? Может, вынюхают, а может, нет. Слушай, Молния, раз Стеклов все равно теперь будет в дерьме, давай хоть свое возьмем. Линию нам уже не спасти, а товар вывезти успеем. Налетим всей бригадой, транспорт подгоним и вывезем минералку. Сколько там бутылок?

– Тридцать тысяч.

– Это полмиллиона бабла! Да положил я на Стеклова после этого! – заявил Рэд.

Молния задумался, забрал из рук Пятачины водку, вывернул с корнем и выкинул на пол ненужный дозатор, отхлебнул из горла, крякнул, скривившись, передал бутылку Мише.

– Мысль.

– Время, чтобы предупредить Стеклова, еще есть. Он может сам успеть перевезти цех и воду – у него же рабочие есть какие-то, – сказал Миша.

Но по лицам бандитов было понятно, что им выгоднее ограбить своего данника, чем спасти и получать частями то, что можно хапнуть сразу и сейчас.

– Хрен там успеет, – возразил Рэд. – Возьмем минералку сами, а его за дебилизм накажем.

Пятачина, вслед за Мишей, тоже приложился к бутылке водки и тут же перешел на другую тему: