Наказать беспредельщиков

Миша, глядя на жующие физиономии, тоже съел несколько кусков. Шашлык действительно был великолепный. Изумительный. Какой-то без уксуса, на естественном маринаде, на репчатом луке и травах.

Распаренное тело, пропитанное алкоголем, наполнилось неодолимой усталостью, никуда ехать, тем более в компании Пятачины, не хотелось. Но ехать предстояло по-любому, надо было шутить и улыбаться Пятачине, хотя Миша с удовольствием избил бы толстого вурдалака.

– Ну все. – Рэд отер жирные руки о пляжное махровое полотенце.

– Да, езжайте, – согласился Голубая Молния.

Миша залпом опрокинул в рот стакан прохладного кваса, бросил быстрый взгляд на баню (Галя все еще была там) и пошел вслед за Рэдом.

– Подожди меня, я переоденусь, – сказал Рэд, завернув в сумрачном холле в одну из комнат.

Миша прошел к своим вещам на диване и быстро оделся.

Когда он вышел на другую часть двора, ему уже подогнали его иномарку. Пятеро амбалов, в кожаных с заклепками жилетках и черных бейсболках, оседлав мощные «харлеи», безудержно газовали, отравляя воздух бензиновой гарью. Миша про себя усмехнулся – как им самим не противно участвовать в дурном маскараде, придуманном получокнутым Оргунковым? На улице было душно и жарко, а они вырядились во все кожаное и черное.

Жалкие, ограниченные люди – сбились в стаю и тащатся от своего мнимого превосходства над окружающими, подумал Миша.

– Вот и я. – Рэд, одетый в безрукавку, обшитую кожаными ремнями, в черных джинсах и высоких сапогах с подковками, вышел на крыльцо.

Миша отметил, что стальные скобы на сапоге, предназначенном для обреза, пусты – оружия Рэд не взял.

– Поедешь с ними или со мной? – спросил Миша.

«Харлей» Пятачины уже ждал его, но Рэд, почесав пышную шевелюру, кивнул на иномарку.

«Еще бы! – хмыкнул Миша про себя. – То ли мчаться в грязи жаре и пыли, то ли сидеть в удобном кресле и наслаждаться прохладой, нагоняемой автомобильным кондиционером».

Со двора виллы выехали рычащим кортежем – впереди три «харлея», посередине иномарка Миши и сзади еще два амбала на мотоциклах. Рэд развалился в переднем кресле, кривил губы и щелкал семечки.

– Что не поехал как все? – улыбнулся Миша, выкручивая руль.

– Надоело. Седло весь зад отбило. Старею. Хочется комфорта. Ха-ха!.. Что смотришь изучающе?

Миша снова улыбнулся – в глазах Пятачины сквозило недоверие. Он один из всей банды относился к Мише с подковыристым ехидством.

– Это не я смотрю изучающе, а ты, – сказал Миша. – Не веришь мне?

– Нет, – согласился Пятак. – Ты был ментом, а я ментов не люблю.

– Был да сплыл.

– Мент он всегда мент… А ты знаешь, как вас теперь, полицейских, называют в народе?

– Знаю, как их называют. Фашистскую оккупацию наш народ еще долго не забудет… Но я давно уже не мент. Скажи лучше, где твой знаменитый обрез?

– Какой обрез? – удивился Рэд. – Понятия не имею ни о каком обрезе!

– Все говорят про обрез.

– Не было никакого обреза. НИКОГДА! Ты что-то напутал…

– Не веришь мне… Я же с вами!

– Чем ты доказал, что наш? – Рэд сузил глаза, быстро-быстро прожевал горсть семечек и сожрал их с кожурой. – Проверка твоя еще впереди.

Миша пожал плечами:

– Проверяй. А что я сдал вам налет на подпольный цех, это не в счет?!

– Не в счет! Ты плечами не дергай. Когда я скажу: «Миша наш», тогда сможешь нос морщить, а пока будь добр…

– Рэд, ты на меня не наезжай! – рассердился Миша. – Я не мальчик для битья.

– Это ты так о себе думаешь, а я могу доказать обратное.

– Не говори гоп, Рэд!

На территорию старого кирпичного завода въехали в мрачном молчании. У полуобваленного здания склада стояла грузовая «газель» Стеклова. Иномарка Миши затормозила перед воротами. Распираемый злостью, Пятачина вывалился из машины, громко хлопнув дверью.

– Холодильник так свой закрывай! – пробурчал Миша.

Варнаки глушили двигатели «харлеев».

Из маленькой, обитой ржавым листовым железом двери показался насмерть перепуганный хозяин подпольного цеха. Был он лысоватым, сутулым, низеньким сорокалетним мужичком.

– Рэд, это вы! А я…

Пятачина не дал ему договорить – мощный удар могучего кулака подбросил Стеклова в воздух на метр. Он упал, глухо ударившись о твердую сухую землю, взмолился, вытирая кровь из разбитого носа:

– Не надо, Рэд! За что?

– Сука! – Пятачина сгреб Стеклова за грудки, нагнулся к самому лицу. – Захотел уйти? Захотел завязать?

– Ты о чем, Рэд? Ой! О-ой-ой!

Рэд наступил кованым сапогом на ладонь несчастного подпольщика.

– Это ты сам на себя настучал ментам! Я сразу сообразил! Они заметают твой цех, и ты, тварь, уходишь от выплаты оброка и процентов за бизнес!

– Нет! Что ты! Какие менты!

Рэд хлестко врезал ладонью по лицу Стеклова, и тот завалился на бок – такова была сила удара. Стеклов даже не хрюкнул, раскрывал рот, пытаясь поймать воздух, и покраснел, словно свекла.

– Нет! Оставьте его! А-а-а-а-а!!!

Все невольно обернулись – из складов выскочила насмерть перепуганная бледная женщина.

Рэд хмуро глянул на своих архаров. Они повскакивали с мотоциклов и кинулись к женщине.