Войти во тьму

–Прошу, господа следователи! Мы дома!

–Не по уставу обращаетесь, товарищ майор! – отозвалась со скепсисом Александра.

–Виноват.

«Совсем, как денщик царской армии в советских фильмах», – с юмором подумалось ей.

Шёл дождь. Было жутко темно – огни винтокрылой машины отбивали стену во мраке, гудели винты работающих двигателей, рассекая воздух скоростью кругового движения, шумел лес под порывами мокрого ветра. Душа сжималась в тоске – сразу ясно, что у чёрта на куличках. Или нет, хуже – в медвежьем буреломе. И выходить туда не было никакого желания. А надо… Жуть полная!

Ваня Купчик, наконец, проснулся – как у него всё просто. Пётр Загин перестал укать, удивился: «Прилетели?».

Первым на грешную землю ступил, сойдя по ступеням железной лестницы, местный «абориген» майор Вепрев, за ним последовал Ваня, потом ворчащий из-за сбоев его музыкального плеера Петя Загин. Александра спустилась по скользким от дождя ступенькам последней. Петя поддержал её – всё, теперь она на твёрдой почве, где-то далеко-далеко, в чёртовой дыре… Нет, не в чёртовой, а в чёрной дыре. Эта чёрная дыра, которая всасывает в себя весь негатив. И вокруг присутствует один ужас. Ужа-ас! Ужас… Господи, что за служба такая интересная ей выпала по судьбе, подумалось Александре.

Их встречали. Невыспанные мужчины средних лет в мятых камуфляжах – трое, явно не террористы. Александра настроилась на обычную, рутинную работу – надо отбросить фантазии в сторону, и серьёзно поработать.

Майор Вепрев уже пожал руки встречающим, и указал на секретников:

–Следователи: майор Андреева Александра Сергеевна, капитан Загин, капитан Купчик.

–Очень приятно, – кивнул Александре представительный, чернявый мужчина лет сорока. О себе сообщил. – Начальник базы полковник Фарафа. – и представил сопровождающих: мой заместитель – полковник Синицын, майор Гущин.

Синицын чем-то походил на своего шефа – темной шевелюрой и прищуром глаз, которые смотрели также тревожно, а вот Гущин был иным – светловолосый, зеленоглазый гигант под два метра и за сотню килограммов, он хмыкнул, потер небритый подбородок

( в Париже модна трехдневная щетина), и улыбнулся, выговорив комплимент Александре:

–Как приятно, товарищ майор, увидеть именно вас в этот дождливый ночной час.

–Спасибо вам за комплимент, товарищ майор, но уже утро.

–Пока никто этого не наблюдает – темень!

–Я же разглядела цвет ваших глаз. – это была констатация факта.

Местные военные повеселели, подумав о другом: «О-ля-ля! Гущин произвёл впечатление на московскую леди».

Гущин объяснил Александре её зоркость:

–Огни вертолета вам помогли.

Мужчины скупо заулыбались. Александра тоже изобразила дежурную улыбку – видимо, Гущин здесь был главным специалистом по общению с женщинами-коллегами, и его общие фразы насчёт метеоусловий должны были ей сигнализировать о её мощной неотразимости. Да сюда хоть чёрта в юбке завези – они обомлеют. Одичали здесь совсем!

Она перевела взгляд на своих подчинённых, хитрых капитанов – сто процентов, они разболтают именно Гущину красивую, выдуманную ими легенду (Ясно они её выдумают! Ей хватило того короткого знакомства, чтобы распознать их мелкие сущности), расскажут, что она ещё робкая девственница и остаётся таковой из-за роковой страсти, постигшей её в семнадцатилетнем возрасте к старому, седовласому педагогу университета, который помер от натуги что-то напрячь, а она с той поры дала обет воздержания. Целебат! Да-да, сейчас это еврейское название очень модно, и его суют куда непопадя – в фильмы, сериалы, книги, хотя целебат – это воздержание религиозное, основанное на вере, и оно делается ради того, чтобы впоследствии правильно зачать, выносить и родить правильного, согласно религиозным догмам, ребёнка. А просто воздержание, от долгого отсутствия сексуального партнёра – это просто вынужденное воздержание и всё. Ничего еврейского. Никакого Целебата. Всё по-русски просто и грустно – не с кем трахаться. С уродами не охота, а нормального партнёра пока нет, и это пока может длиться бесконечно долго… Но это не целебат… Трахаться не с кем, и всё…

«Ты закончила?», – осведомился мерзкий внутренний голос, и Александра тряхнула головой. Действительно, не о том надо сейчас думать. Не о том. О деле.

Глубоко вздохнув, Александра уверенно двинулась за начальником базы к видневшимся среди сосен строениям.

И тут стало тихо, только шумел дождь – вертолётчики заглушили свою «керосинку».

–В чём дело, Фёдор Осипович? Почему база молчит? – на ходу поинтересовался майор Вепрев.

–Не поверишь, Пётр Сергеевич – ЧП на базе! Без связи остались! Хорошо, вы прилетели, не взирая на погоду – теперь ваша радиостанция на вертолёте, наш единственный выход в мир, – отозвался Фарафа.

Все остановились у обитого дощечками небольшого домика.

–Наша канцелярия. Сейчас перекусим и переговорим.

–Осмотреть место преступления желательно, – подала голос Александра.

–Осмотрите, но сначала закусим, и я всё обрисую. Заходите, – Фарафа открыл дверь. Посмотрев на заместителей, приказал. – Так, товарищи, не в обиду, пройдитесь к моему домику – там личные дела нашего персонала, следователям они понадобятся, и завхоза Бабкина сюда, и вертолётчиков пригласите, пусть чай с нами попьют.

Офицеры, вздохнув, пропали в темноте.

–Проходите, размещайтесь, – предложил прибывшим Фарафа.

Они вошли в просторную, узкую комнату с длинным столом посередине, ярко освещённую лампами, уселись на жёсткие стулья. Тут были холодильник, плита, шкафы, железная, современная печь. На стене был закреплён плоский телевизор большой диагонали, соединённый с видеоплеером. Александра поняла, что спутниковую связь здесь не использовали в целях секретности, хотя, было это странно – неужели американские спутники-шпионы и обычные шпионы за столько лет не выследили базу? Хотя… Основное кредо следователя-секретника – ничему не удивляться.

Фарафа извлёк из одного из шкафов чашки и ложки, банки с вареньем, термос с чаем, консервированный хлеб и тушонку.

–Это у нас, вроде, красного уголка, а в другой комнате канцелярия. Мы здесь часто собираемся – нас всего двенадцать человек, не считая Петра Сергеевича. Было…

Фарафа кашлянул, прочищая горло, потом просто так произнёс:

–А теперь на базе четыре трупа…

–Как четыре? – онемели прилетевшие.

–Да, – опустив взгляд, выдавил начальник базы. – Четыре и полный кавардак.

Он бессильно опустился на стул.

Александра не смогла сидеть – она вскочила, сжала и разжала кулаки – четыре убийства! Яснее ясного – её версия правильная, и бандиты или диверсанты где-то рядом, и вот-вот захватят базу!

–Как? Что? Объясните! – потребовал Купчик.

–Надо идти смотреть, – вырвалось у Александры. – Не чай пить…

–Через час рассвет, всё и увидите. А пока темно. У нас здесь с электричеством проблемы, – отозвался Фарафа.

–У вас со всем здесь проблемы! – почти прокричала Александра, сатанея, но смогла унять себя. Тише, Саша, тише… Сбавь обороты…

Дверь открылась – вошли пилоты.

–Давайте, Илья Ильич, Паша, наливайте себе чай, и пойдёте отдыхать, – сказал Вепрев пилотам.

Вернулись заместитель начальника базы полковник Синицын и великан Гущин. Следом вошёл завхоз.

–Капитан Бабкин, – представился он. Тридцатилетний невзрачный мужчина, немного полноватый, но с хилыми руками. Он сразу сел за стол и, по-хозяйски откупорив трехлитровый термос, стал разливать чай в пустую посуду.