История одной любви. Сборник рассказов

– Вот та медсестра, что держит маску, будет наготове.

В операционную вошли двое мужчин, да что там, два старика. Одного даже немного трясло. Я вновь, не без удивления, посмотрел на Женьку.

– Два консультанта клиники, заслуженные профессора в хирургии и ее областях.

Они склонились над разрезом и, после минутного осмотра, отошли в сторону с хирургом, активно жестикулируя и рассматривая снимки.

– Я все равно не понимаю в чем сложность? Аккуратно взял и вытащил.

Женька усмехнулся.

Хирург махнул рукой. Медсестра с маской очнулась и встала рядом с Кристал. Он взял пинцет и ухватил пулю. Самое удивительное было то, что руки хирурга не дрожали, учитывая ситуацию. Он мягко, едва заметно, крутанул рукой, как бы продолжая движение пули и, через пару секунд, та упала в железный лоток, что держала медсестра с дрожащими руками. Аппаратура запищала и на миг, всего на долю секунды, Кристал открыла глаза и снова отрубилась. Медсестра даже не успела поднести маску к ее лицу.

– Ты видел?

Женька кивнул, но как-то не радостно.

– Это нормальное явление при такой операции. Различные импульсы вновь подают сигнал в мозг, а инстинкты берут свое, особенно тот, что за выживание.

Женька не утешил, но для меня это значило многое. Тот секундный приход Кристал в себя дал мне надежду на многое…до ее последнего вздоха…искусственного.

Три дня прошли, как секунда. Я крепко выпивал, но все мои мысли были только о Кристал. Как понимаете, операция не увенчалась успехом, но и ухудшения не последовало.

На четвертое утро, на кухне, сидел Алекс. Он был бодр, похоже, пришел позаботиться.

– Я не собираюсь тебя жалеть! – резко ответил он, словно прочитал мои мысли.

Не сказать, что я удивился, но поразился.

– Что происходит? Что за девушка тогда была? С ней что-то случилось? -

Я попытался вспомнить сколько знаю Алекса, но головная боль не давала сосредоточиться. Лет пять-шесть, может больше или меньше. Я поднял руку, сжав кулак и выставив указательный палец.

– Хорошо, подожду. Пока сделаю тебе кофе.

Я принял душ. Боль начала медленно отступать, мыслить стало проще.

Через десять минут я уже сидел на кухне и рассказывал Алексу свою историю. Его лицо оставалось каменным, чем был похож на ректора, который принимал у нас экзамены в институте. Что-то вроде, я и так всё знаю, но вас, идиотов, послушаю.

– Сколько нужно? – спросил Алекс, когда я закончил свой рассказ.

– Ты не понимаешь....

Я встал, хватаясь руками за голову.

Раздался звонок в дверь. На пороге стояли Андрей с Женькой. Весёлые и немного под шафе.

– Что за повод?

– Ну ты даёшь! Сегодня же 13 июля.

– И?

– Что и? День рождения у тебя, вообще, что ли тронулся?

А ведь и правда. Вся ситуация с Кристал выбила меня из жизни настолько, что я забыл о своём Дне рождении.

Мы прошли на кухню, столкнувшись с Алексом.

– Я пойду. Поздравляю. Подарок позже, не хочу вам мешать.

Алекс бы и не мешал, но я хотел побыть со своими друзьями. Мы знали друг друга всего несколько лет, но сдружились настолько, что могли рассказать друг другу всё. Только Сашка стал для меня никем, и друзья это прекрасно понимали. Что же он такого сделал? Да в принципе ничего, отчего порой становилось смешно. В какой-то момент, наши с Настей отношения зашли в тупик, а Сашка, влез, куда его не просили. Да ещё и властная Светлана Викторовна. Нет, нет, я и правда был рад за него, но поступил он не по-дружески.

Мы просидели до поздней ночи. Друзья слушали о моих переживаниях и старались приободрить. И я был очень им благодарен. Но, всё хорошее быстро заканчивается.

Утром, выпив кофе и съев пару бутербродов, я снова отправился в клинику. Прежде, чем достигнуть палаты Кристал, я столкнулся с той девушкой, что хотела со мной познакомиться. Среднего роста, красивой фигурой, очень выразительным взглядом и, по воле судьбы, её звали Настя. Меня всегда мучил один вопрос, как такие девушки до сих пор одни? Мы перекинулись парой слов, а где-то глубоко внутри сердце предательски пропустило удар. Если бы не Кристал…

Я снова и снова приезжал каждое утро и сидел до ночи у кровати Кристал. Я ухаживал за ней, протирал кожу, смачивал губы, нос. Рассказывал ей о жизни, своём детстве, строил планы на будущее, наше будущее. Я надеялся лишь, что в один день она придёт в себя и все мои мечты исполнятся, но, у судьбы свои планы. Спустя пару месяцев, мне разрешили оставаться на ночь – спасибо Женьке и его маме, которая была директором и основателем данной клиники.

Наступила осень. За окном моросил дождь, а ветер нещадно завывал, стараясь вогнать меня в ещё большую тоску. В один из дней пришел тот самый врач, с которым я разговаривал на счёт операции и добил меня.

– Мозг пациентки умирает. Не думаю, что стоит продолжать её мучить. Даже, если случится чудо, то это будет совсем другой человек.

Я заплакал, как мальчишка. Перед глазами пронёсся тот единственный день, проведённый вместе. Арбат, ресторан, Третьяковка и ночь…

Я позвонил Радику и пытаясь, хоть как-то собрать себя, объяснил ситуацию.

На следующее утро случился инцидент, что никогда не происходил в клинике. Около полудня подъехали машины с полусотней отборных бойцов. Правила клиники запрещали посещения в любом случае, кроме разрешённого и, причем одного. Это была та самая загвоздка, почему мне и пришлось жениться на Кристал. Она подписала бумаги в ведомстве, но клиника была, словно, отдельная страна со своими законами. И только близкие родственники могли решать за пациентов, что не могли сделать этого сами.

Вышла мама Жени, пытаясь объяснить и разрядить ситуацию. Но Радик, а теперь он был за главного, сказал всё относительно спокойно и утвердительно и до простого, банально.

– Если нас не пустят попрощаться со своим начальником, мы возьмём здание штурмом. У нас есть для этого опыт и возможность, а последствия – нам всё равно.

Екатерине Сергеевне пришлось сдаться и нарушить правила.

На одиннадцатом этаже, снова вышел из двери тот мужчина, чтобы успокоить расшумевшихся, но увидев группу бойцов, быстро скрылся за дверью.

Бойцы зашли в палату, встав вокруг кровати. Главный врач, который разговаривал со мной в этот момент, хотел было что-то сказать, но увидел Екатерину Сергеевну за стеклом, которая мотала головой.

Первым подошёл Радик. Он взял Кристал за правую руку и сказал:

– Майор…, – и заплакал.

Все бойцы чуть ли не хором всхлипнули. Каждый, подходя к кровати, пытался что-то сказать, но кроме "Майор", я так ничего и не услышал. За стеклом я видел Женьку, едва державшегося, и Настю. Попрощавшись, все бойцы взяли себя в руки и стояли с волевыми лицами. Я продолжал сидеть, сжимая руку Кристал. Я понимал, что вот и конец. Надо прощаться. Я встал и, произнеся лишь её имя, поцеловал в губы. На миг все приборы громко запищали, но лишь на миг, и сразу же затихли. Возможно, так Кристал попрощалась с нами. Раздался протяжный писк прибора, после чего, бойцы стали покидать палату.

Похороны прошли тихо и мирно. Были только близкие люди. Со стороны Кристал, все её сослуживцы, а с моей Андрей, Женька и Настя.

Когда было сорок дней со дня смерти Кристал, в моей квартире было не протолкнуться. Приехал Радик с парой десятков бойцов, которые были не на задании. Это был единственный раз, когда мы так собрались. С самых похорон, Настя осталась у меня. И сейчас она вовсю хозяйничала. Я видел взгляды бойцов, но не злые, а печальные. Каждый хотел видеть на её месте Кристал. Не важно с кем, главное, чтобы она жила, но…