История одной любви. Сборник рассказов

Помните я говорил про судьбу?

– Женька?

Повисла тишина. С одной из палат вышел мужчина, посмотрел по сторонам и, увидев нас, приставил палец к губам.

– А Вы знакомы?

– Помнишь моего друга, с которым ты хотела познакомиться?

Девушка удивленно посмотрела на меня, но сейчас было не до знакомств.

– У меня дела, – сказала она и удалилась.

– И что ты обо мне рассказывал?

– Только лучшее и, кстати, кто она тебе?

Я продолжал смотреть на Кристал, прислонившись к окну и рассказал все, что недавно поведал Андрею, а также встречу с ним и поездку до клиники. Женьку редко можно было удивить, но я это сделал.

– Что с ней?

– Пуля попала в позвоночник, задеты…он начал приводить свои медицинские термины.

– По-человечески можно?

– Всё плохо. Она в коме.

– Как давно её привезли?

Ответ меня не удивил.

– Около четырех дня.

– А пулю вытащить пробовали?

– Нужно согласие родственников, а у нее ни мужа, ни родителей, даже точных данных не указано.

– Все настолько плохо?

– Во время операции может произойти все, что угодно, а в таком случае велик риск…

Он не договорил, но я и так все прекрасно понимал.

Многие, а может единицы, в данной ситуации смирились бы с неизбежным, но я был молод и совершать необдуманные, но, по-моему, мнению тогда, правильные поступки, было обыденным делом.

Я взял себя в руки, протер глаза и, сказав Женьке до встречи, вышел на улицу. Машина агентов все еще стояла на улице, дверь открыта, а под ней гора окурков. Они чего-то ждали, может кого-то. Радик выронил сигарету, когда увидел меня. Он никогда не говорил, а я и не спрашивал, что могло испугать в тот момент такого профессионала.

– Нужно поговорить, – кинул я.

Второй агент дернулся, но Радик остановил его одним движением руки.

– Слушаю.

– Хочешь, чтобы она жила?

Радик от удивления попытался что-то сказать, отчего стал похож на рыбу, умирающую на берегу под палящим солнцем.

– Нужен ее паспорт и немедленно.

Радик застыл с очень страшной гримасой.

– Повторяю, если хочешь, чтобы она жила, мне нужен ее паспорт.

Сейчас мне сложно объяснить, чем руководствуются люди в таких случаях, но тогда мне казалось, что ничем.

Радик сунул руку в карман, но тут же одернул.

– В отделении.

– И чего ждем? -

Через пару секунд, машина бойцов развернулась на подъездной дорожке и унеслась прочь на высокой скорости. Время было почти семь вечера, а я пока даже не знал, что делать дальше. Подумал, что надо бы позвонить Андрею, но решил сначала поговорить с Женей.

– Есть знакомые в ЗАГСе?

Женя ошарашенно посмотрел на меня.

– Ты же понимаешь, вопрос жизни и смерти, так есть кто?

Женя тяжело выдохнул.

– Есть, но ты его больше не хочешь видеть.

– Где найти?

В тот момент, отношения с Сашкой меня не волновали.

Женя не смог вспомнить улицу, но помнил номер отделения.

– Седьмое, по идее, он там часов до восьми-девяти. И скажи, что ты задумал?

– Потом, – кинул я.

Я стоял у входа в ожидании бойцов, когда вспомнил, что обещал позвонить Андрею.

– Ты жив? Все нормально? Тебя не били?

В таких контекстах, меня всегда смешил первый вопрос.