Родной пришелец

Автобус остановился и распахнул свои двери. Маша поцеловала Никиту в щёку и впрыгнула на ступеньки. Когда прозрачные двери закрылись за ней, она обернулась ещё раз посмотреть на Никиту, чтобы увидеть, как он волевым шагом идёт вдоль дороги в сторону поворота на военную базу.

Никита дождался наступления темноты на высокой сосне, растущей недалеко от бетонного забора базы. Ему даже удалось найти окно кабинета Корина, откуда можно было рассмотреть, как полковник занимался с какими-то документами и периодически делал перерывы на отдых, в которые он откидывался в кресле и слушал довольно громкую музыку. Иногда он подходил к окну и свистом подзывал собак, которых вечером спустили в «свободное патрулирование» – наговорив им что-то приветливое, полковник всё так же возвращался к работе над документами. Даже с наступлением темноты полковник не покидал кабинета и всё что-то рассматривал, читал, сортировал в разные стопки на столе. Никита даже подумал, что ему придётся вернуться к Маше или отсидеть сутки в этом лесу, но силы всё же покинули Корина. Он отложил свои очки в тонкой оправе на стол, протёр лицо руками, после чего встал из-за стола и стал собираться уходить. Полковник оставил окно открытым – забыл закрыть или решил дать доступ свежему ночному воздуху. Никита подождал несколько минут с того момента, как в кабинете начальника базы потух свет.

– Всё. Думаю, он уехал. Жаль отсюда не виден главный вход, но я уверен. Под конец работы он был явно уже очень уставшим, так что должен был поехать отсыпаться, – вслух, пользуясь шлем-капюшоном, рассуждал Никита.

– Я обнаружил все камеры, способные засечь тебя при пробежке от забора до здания, – отозвался в голове Федька, – Лучше их повредить отсюда, потому вблизи это будет сделать не так удобно. Можно попасть кому-либо на глаза.

– Тогда за дело!

На обзорном экране Федька отметил красными кружками два столба с камерами. Так же он нашёл одну камеру на самом здании, отметив её красным треугольником. Никита обхватил ствол сосны левой рукой, правую кулаком вперёд выставил в направлении ближайшей камеры.

– Наводи, – приказал он Федьке. Из «второй кожи» костюм резко превратился в жёсткий каркас, не дающий совершить хоть бы одно случайное движение.

– Навожу. Делаю поправку на лёгкое раскачивание сосны. Готов!

По мысленной команде НР-720 выбросил из себя лазерный луч столь тонкий и непродолжительный, что человеческий глаз не смог бы его заметить. Могло создаться ощущение, что вообще выстрела не было, если бы Никита в тот момент не услышал лёгкое шипение – это в луч не повезло попасть пролетавшему в метре комару. Камера на столбе внешне не изменилась. Даже какая-то красная точка на ней продолжала мигать, как и было до выстрела. Подобным способом Никита обезвредил остальные камеры. Затем он быстро спустился с сосны, добежал до забора, запрыгнул на него и осмотрелся. В нескольких метрах бродил один из четвероногих сторожей базы, который ещё не заметил ночного гостя. Никита вспомнил, что они так и не испробовали, какие звуковые частоты и какая интенсивность должна быть, чтобы распугивать собак, но надеялся, что Федька нашёл подходящую информацию об этом.

– Звуковой удар! – скомандовал Никита.

– Есть! Для надёжности буду бить на всех возможных частотах инфра и ультразвука, которые не может уловить ухо человека.– Костюм немного завибрировал. В ту же секунду пес с лаем рванул подальше от Никиты. Из разных уголков базы и даже откуда-то очень далеко донёсся болезненный вой.

– Кажется, переборщили слегка, – прокомментировал результат Никита.

– Да, капитан, что-то ерунда какая-то вышла, – слегка виноватым тоном ответил Федька.

Никита спрыгнул на узкую полосу газона. Далее была асфальтированная площадка метров двадцати, за которой начиналась стена административного корпуса базы. Разбежавшись, Никита сделал усиленный прыжок, направив себя прямо в открытое окно кабинета на втором этаже. В самом кабинете он мягко амортизировал своё приземление антигравитационной подушкой. И вовремя! Прошло не более пяти секунд, как снаружи послышались голоса солдат:

– Так! Вот эти камеры что-то больше не фурычат. Так что, пока техники не справятся, вы двое в дозоре на этом участке. В четыре утра вас сменят! – доносился с площадки у здания уверенный мужской голос, – Вопросы есть?

– Товарищ старший прапорщик, а можно наши собачники шавок тогда отсюда уведут. Они на всех, кроме них и полковника, кидаются же! – донёсся ещё один голос, менее уверенный и не такой низкий, как у прапорщика.

– На меня ещё не кидаются! – вновь послышался голос прапорщика, – Хотя нет, бывает и такое. Лады! Их тут всё равно что-то нет, но прикажу убрать отсюда. Вопросы есть? – тишина – Вопросов нет. Выполнять!

После этого Никита услышал удаляющиеся шаги. Аккуратно подойдя к окну, он понял, что солдаты остались на площадке.

– Засада, – прокомментировал он ситуацию, – Если что, мне прямо мимо них бежать придётся.

– Могу тебя успокоить, – заговорил Федька, – Они вооружены автоматами Калашникова. Судя по их характеристикам в интернете, это не будет проблемой для твоего костюма.

– Было бы здорово. Включи мне максимально комфортное ночное зрение, чтобы не зажигать свет, – кабинет сразу стало видно так, будто здесь горел тусклый сине-зелёный источник света.

– Так хорошо? – уточнил Федька.

– Да. Без тебя я мысленно эту систему долго настраивал бы! Спасибо! – Никита в этот момент был искренне рад тому, что ему повезло идти через все последние передряги с Федькой за спиной.

– Не за что, капитан. Что будем искать?

Никита хотел поискать документы о нахождении на базе капсулы. Он сел за стол Корина и собирался было просмотреть все его полочки, как взгляд его упал на бумаги, с которыми до ночи возился полковник.

Около некоего устройство, которое Федька, используя интернет, назвал «коммутатор», лежала стопка документов с довольно качественными фотографиями самого Никиты. Фото, очевидно, когда по нему вели обстрел на крыше. На одной из фото Никита был снят крупным планом в тот момент, когда он целился в вертолёт. Так же в этой стопке были фотографии его капсулы. Были даже снимки, сделанные с очень большого расстояния, запечатлевшие момент крушения Кукушки, и фотографии с места плазменной бомбардировки.

В другой стопке у полковника были различные фотографии тех самых истребителей дискообразной формы. И не только фото самих дисков. Были снимки, на которых нечто подобное изображалось на каких-то барельефах и даже на стене пещеры. Опустив взгляд к комментарию на последнем фото, Никита прочёл: «Сделано в пещере Эфиопии в 1975 году, возраст рисунка – более двух тысяч лет».

Очень маленькую стопку документов составляли фотографии солдат. Никита не сразу сообразил, что именно общего было на этих фото. Солдаты были порой в совершенно разной форме. Судя по комментариям, распечатанных кем-то в нижней части снимков, здесь были фото 1976 года из китайской провинции Цзилинь, 1990 года из окрестностей города Стерлитамак, 1998 года хлопковое поле рядом с туркменским городом Куня-Ургенч, 2007 года в близи озера Титикака в Перу. Но потом Никита заметил, что среди солдат хотя бы один-два были вооружены теми страшными винтовками.

Среди всего этого на столе одиноко лежал лист бумаги, на котором Корин писал от руки. Взяв его в руки, Никита попытался разобрать почерк полковника. Колонка первая: «Тарелки. Тысячелетия. Повсеместно, особенно у военных баз. Не контактируют. Похищают. Убивают.». Колонка вторая: «Гость. Несколько дней. Не покидает лес (или город?). Стремиться к контакту? Имеет с кем-то связь? Ломает технику. Не наносит вреда людям (даже в ответ).». Колонки занимали почти две верхних трети листа. В нижней части крупно написано слово «АВТОМАТЫ ЭКС-112», окружённое несколькими знаками вопроса.

– Федька. Кажется, у Корина по моей проблеме у самого есть вопросы, – задумчиво произнёс Никита, пытаясь представить, что подразумевал полковник под всей этой сортировкой информации.

Вдруг из-за двери кабинета послышались голоса людей. Никита замотал головой в разные стороны, пытаясь придумать, куда ему спрятаться. Стол довольно большой – рассчитан на совещания с дюжиной людей, но не лезть же под него! Шкаф? Нет, он какой-то мелкий! За диван? Да он вплотную к стене! Кроме входной, в кабинете была ещё одна дверь. Никита бросился туда. За дверью оказался скромных размеров санузел с умывальником, туалетом и душевой кабинкой. Похоже, Корин порой оставался на работе с ночёвкой, раз организовал себе все условия.

Через несколько секунд в кабинет вошли люди, загорелся верхний свет. Через оставленную щёлочку не до конца закрытой двери Никита мог видеть всё происходящее. Оказалось, Корин вернулся в кабинет. Его сопровождали двое военных. Блондин спортивного телосложения в зелёной форме. А вот второй – просто человек гора, крупные мышцы которого с трудом скрывала его чёрная форма. Корин сел за стол, поправил очки и твёрдым голосом приказал:

– Докладывай!

– Товарищ полковник! – зычно начал «зелёный», и Никита сразу узнал голос прапорщика, – Три камеры наружного наблюдения в этой части базы вышли из строя по неуточненным причинам! Дежурный техник вызван! Караул на месте слепых зон выставлен!

– Что-либо ещё? – спросил полковник.

– Никак нет! Собак вот только долго ловить пришлось! – громыхал прапорщик.

– Собак ловить? – с удивлением спросил Корин.

– Так точно! Убежали с этого участка на западную часть базы.

– Ясно. Так, Лесников, дежурному технику причину поломки камер сразу сообщить мне в любое время. Свободен!

– Есть! – бодро гаркнул прапорщик, развернулся и покинул кабинет.

Оставшийся человек-гора спросил ленивым, чуть хриповатым голосом:

– Ну а я-то зачем нужен?

– Командир, я с просьбой, – начал Корин, – Дай мне один из своих эксов. Не видел раньше таких автоматов – хочу пойти на стрельбище опробовать.

– Что? Вот прямо посреди ночи на стрельбище пойдёте? – с явным удивлением спросил «чёрный».

– А почему нет? Ночевать всё равно здесь придётся. Не ехать же сейчас домой. Схожу, постреляю и верну его.

– Слушай, полковник. Мне мои бойцы говорили, что ты про наши автоматы уже как-то спрашивал, – «чёрный» говорил, противно растягивая слова. Было очевидно, что человек он довольно грубый и не считающий нужным уважать собеседника, – Отвечаю тебе, как есть. Эти автоматы выдаются только солдатам на время патрулирования в лесу и при выезде с полицией по неординарным вызовам. Постоянно их носить имеет право только наш спецназ. За потерю этого автомата чуть ли ни трибунал. Само их существование – государственная тайна! Я эти игрушки у того тощего из ФСБ…

– Кнутова, – вставил Корин.

– Ну да, – без особого интереса согласился «чёрный», – Я под свою роспись их принял. Ему же их и вернуть должен. Всё. Разговор окончен. Вижу, ты – мужик хороший, но ещё раз в дела спецназа сунешься, я тощему доложу.

После этих слов он развернулся и вразвалочку покинул кабинет.

Корин вздохнул, затем сладко потянулся в кресле и зевнул. Медленно моргая он опустил голову и стал что-то рассматривать у себя на столе. Затем, сняв очки, полковник положил их между стопок бумаг, извлёк из какой-то полки стола устройство с наушниками. Надев наушники, Корин откинулся в кресле, заложил руки за голову и закрыл глаза. Музыка играла тихо, но Никита с помощью усиленных сенсоров костюма сумел разобрать текст одной из песен, что слушал отдыхающий военный*: