Наместник смерти

Тирам – глава Гильдии воров.

Тоорваль – убийца ордена отступников Тиразан.

Тхаир – неофит ордена отступников Тиразан.

Уоттен Элкин – один из гостей на приеме семьи Эст.

Уоттер Эст – члена совета претора. Глава семейства Эст.

Хазвель – убийца из Моорфан охотившийся на Задарского зверя в Ладозе.

Хойтен – муж Эбби.

Шейла Мальф – ученица ордена Саерре. Девушка Ардоса.

Эбби – гостья на приеме в поместье Эст.

Элби – служанка в «Изобилии Мандоры».

Элен – новая хозяйка «Сладкой розы».

Элис Капур – покойная жена Садона Капур и мать Ласса.

Элоиза Беллен – жена Волгера Беллен. Бывшая любовница Ласса Капур.

Эндрик – стражник в поместье Эст.

Эстон – двойник Вальдена Эст.

Пролог

Сны – это безумие. И безумие – это сны. Но еще большее безумие их не видеть. Я знаю, что мне снятся сны, но о чем они, вспомнить по пробуждению не могу, как не могу заявлять, что, пробуждаясь, я не сплю. Я не вижу граней между сном и явью. Но то, что я считаю реальностью, я хотя бы с трудом, но могу запомнить. Но воспоминания об этом нисколько меня не радуют. Во снах меня терзают кошмары, я знаю это, хотя и ничего не помню. В реальности же меня убивают окружающие меня стены камеры, сырость, царящая здесь, тюремщик, чьего имени я не помню, помои, что он называет едой, и крыса, что следит за мной из угла. Она ест эти самые помои вместе со мной, и ждет. Ждет когда я сдохну чтобы полакомиться моей плотью. А еще меня раздражают эти крики из соседней камеры. Кажется, что сидящее там жалкое существо, бывшее когда-то, по всей видимости, человеком никогда не затыкается. Он постоянно кричит и плачет, плачет, плачет. Он должен был уже потонуть в своих слезах, захлебнуться в своих стенаниях. Но он живет и продолжает действовать мне на нервы. Нет, от меня они такого никогда не дождутся. Я не буду плакать и умолять. Не буду молить о пощаде даже перед тем, как испущу свой последний вздох.

Просыпаюсь. Или я просто так думаю. Вот опять этот плач. И тихое попискивание в углу комнаты. Кажется, я уже пытался перегрызть тебе глотку тварь, в желании испытать на губах вкус твоей теплой крови. Или я уже сделал это? Перекусил твою тонкую шею. И теперь ты просто явилась снова. Я не знаю. Не помню. От соломы подо мной несет гнилью и мочой. Несет болезнью и смертью. Несет забвением. Голова раскалывается, готовая вот-вот лопнуть. Я был там. В том городе. Я должен помнить, что там произошло. Я должен все это проговаривать раз за разом, чтобы не стать тем жалким существом, что сидит и плачет за моей стеной.

Глава 1

Развлечения ради

Кто-нибудь знает, что на самом деле являет собой великая игра? Кто-то из этих узколобых болванов хоть раз в своей жизни задумывался об этом? О нет, конечно же нет. Может лишь единицы из них размышляли на эту тему, при этом, не придавая своим мыслям особого значения. О, они привыкли лишь пресмыкаться, ползать на коленях и целовать ноги своего господина. Иногда я задаюсь вопросом, а знали ли они что я с ними играю? Играю их жизнями, положением в обществе и их извращенным разумом. Скорее всего, нет. Они считали меня всего лишь зазнавшейся шлюхой, подстилкой Императора. Но я доказала им чего стою. Они поплатились за то, что не считались со мной, с моими принципами и амбициями. Я решила сыграть с ними в великую игру, вот только они не знали, что участвуют в ней. Они думали, что я сошла с ума и возжелала власти, но они и не подозревали как ошибались во мне.

Лайния Соферет «Великая игра»

Стагон раздраженно поежился, сильнее запахивая свой плащ, хотя дальше было уже некуда. Рядом всхрапнули лошади, одна забила копытом.

– Проклятая осень. Сырость и холод. Б-р-р. Что-то уж в этом году слишком холодно, особенно для Пазры. Здесь зимы не должны быть суровы, это ведь не север. А уж осень и подавно должна радовать своим теплом. Но в этом году, я смотрю, она нас радовать не собирается.

– Хватит уже ворчать, – недовольно огрызнулся я на наемника. – И без тебя тошно.

– Неужели!? – Стагон многозначительно покосился в мою сторону. – А из-за кого напомни-ка мне мы сейчас находимся в такой заднице, а? Не из-за твоих ли грандиозных планов и стратегий.

Я лишь от него отмахнулся.

– Молчишь. Но тебе и не надо говорить. Ты и сам знаешь, что я прав. Кстати, когда ты изволишь изложить мне свой новый план? Только умоляю, в этот раз хорошенько все продумай, у нас больше нет шанса на ошибку.

– Когда он появится, ты узнаешь первым, – вновь огрызнулся я. – А пока не доставай меня своим нытьем.

Стагон лишь насмешливо фыркнул. Вообще то он был прав и прекрасно понимал, что я знаю это и поэтому так злюсь. Но больше всего меня раздражали его бесконечные подначки в мою сторону и жалобы на нелегкую жизнь. Уже прошел месяц после того, как мы вернулись на службу к Лассу, а я все никак не мог придумать того каким способом могу насолить его отцу. Слухи о нападение на Леонела Потемер и его сестру уже начали стихать, а имя Капур с каждым разом все реже встречалось в упоминаниях об этом происшествие. Конечно, в этом не было ничего удивительного, если принимать во внимание личную дружбу Садона Капур с претором и его связи в высших кругах Пазры. Ласс после того, как мы вернулись в его отряд, поручал нам самую грязную работу и, хотя мы стали проводить на службе еще больше времени чем раньше, близко он нас к себе не подпускал. Это, впрочем, было вполне закономерно после того какое унижение он испытал на наших глазах со стороны своего отца. Хотя надо признать в тот день я испытал немалое удовольствие, видя, как поступил со своим непутевым сыном Садон Капур, но в тоже время это отдалило нас от Ласса и в корень разрушило его доверие к нам, что крайне неблагоприятно влияло на продвижения нашего дела. Таинственный наниматель был сильно недоволен таким положением дел, о чем мне неустанно напоминали Стагон и Тирам. Особенно Тирам. Глава Гильдии воров Пазры последнее время был крайне мной недоволен, что сказалось на наших с ним отношениях. И именно поэтому я появлялся в Гильдии все реже, частенько напиваясь после службы у Ласса в «Серебряном роге». Впрочем, и там мне были уже не так рады, как раньше. Пароф все еще не мог простить мне смерть Прота, хотя я и не имел к ней непосредственного отношения. Лив, несмотря на свои обещания скорой встречи, до сих пор не объявился, а Карам Акрия так и не дал о себя знать. Тирам, между прочим, очень обрадовался, когда я попросил прекратить его поиски. Меня успокаивало лишь одно то, что объявившиеся в городе Тиразан, несмотря на свои угрозы и предупреждения, после той ночной стычки пока никак себя не проявили. Хотя постоянное чувство тревоги теперь никогда не покидало меня, заставляя постоянно оглядываться и озираться в ожидании засады.

Я поежился, и причиной тому был не только холод сегодняшнего дня. Правда в этот день действительно было достаточно прохладно. Ласс оставил нас охранять лошадей, хотя необходимости в этом не было, в то время как сам развлекался сейчас в игорном доме Сонии. Хотя с момента нападения на него и прошло уже довольно приличное количество времени, младший Капур все равно опасался повторения того случая. Он стал реже выбираться из своего поместья в Верхнем квартале, отдавая предпочтение своей оранжереи, и теперь при нем всегда было не шесть членов отряда как раньше, а восемь. На смену погибшим Эрвину, Виллю, Стоуну и Кимболу пришли новые члены отряда, так любезно предоставленные для семьи Капур Абсвелем Лам, который, по словам Стагона, в этот раз ужесточил отбор претендентов.

Долговязый Пасвиль, высокий темноволосый мужчина, которому было уже за сорок, в городе появился недавно. Но испытание Лама прошел, как утверждал, без труда. Он был опытным, побывавшим не в одной стычке, наемником и, как утверждал он сам, не раз участвовал в войне с племенами гра. Этим он сразу же вызвал уважение у Койтера, который тоже воевал на севере Империи. Тем не менее, Пасвиль не особенно распространялся на тему прожитой им жизни и даже с Койтером был холоден и отстранен. Он был мрачен и суеверен в плане различных знаков и предзнаменований, которые надо сказать замечал в каждом углу.

Стогг из Слаша, как он сам себя называл, был молод, немногим старше меня, являясь скорее всего ровесником Ласса. Рыжеволосый, с аккуратно остриженной бородкой этот парень был палатером, странствующим рыцарем, хотя, судя по его же словам, странствовать он не любил, да и присягу палатера принял не так уж и давно. Его семья, некогда богатая и влиятельная в кругах Слаша столицы претории Азара три года тому назад разорилась, после того как отец Стогга попал в немилость к претору. Будучи младшим сыном Стогг не нашел ничего лучше, как дать клятву палатера и отправиться в поисках заработка по Империи. Впрочем, побывать ему удалось лишь в Айре, столице претории Валиа, которая граничила с Азарой и Валентой. И вот сейчас он оказался в Пазре. Стогг был немного самодоволен и надменен, как и полагается выходцу из некогда благородной семьи. При первой встречи он напомнил мне того палатера на постоялом дворе «У тракта» по пути в Пазру, который пытался спорить со стражниками, требовавшими от нас с Ливом документы. Стогг тоже носил на груди эмблему своего дома с изображением лисицы на зеленом поле, но на службе у Ласса его заставили сменить его на нагрудник с солнцем Империи. Надо сказать, что палатеры ничем не отличались от обычных наемников, кроме как своим происхождением и глупым, никого не интересующим, гербом.

Лиам был обычным наемником средних лет. Внешность его была совершенно непримечательной. Среднего роста и телосложения, он ничем не отличался от большинства людей, населяющих просторы Ардалии. Лиам был добродушен и прост, как медный слэн. Он любил пошутить, и был позитивно настроен ко всем, включая даже отвратного слизняка Позета Урл. Последним был Скотур, темноглазый, низкорослый, но крепко сбитый парень, четвертый новичок в нашем отряде, появившийся лишь пару дней тому назад. Скотур был родом из претории Сайдеро, из самой ее глуши, но большую часть своей жизни он провел в ее столице Малене, работая то вышибалой в тавернах, то в охране какого-нибудь захудалого торговца. Я хотел расспросить его о семье Тавиша, но затем передумал. Не стоило лишний раз привлекать к себе внимание расспросами о том, почему я интересуюсь семьей Паледо.

Вообще, глядя на наших новых товарищей по оружию, было не особо заметно, что Абсвель Лам ужесточил отбор претендентов. Они были ничем не лучше погибших наемников, а некоторые из них даже кое в чем уступали нашим старым напарникам. Впрочем, мне было все равно. Я прекрасно знал, что если кто-то из нашего отряда встанет у меня на пути во время достижения моей цели, я ни на секунду не задумываясь, вгоню свой кинжал ему в сердце. Даже если это будет Стагон. По крайней мере я пытался себя в этом убедить.

– Эй, что, заснули лентяи? Небось замерзли? – Ароф, который так и остался после смерти Эрвина нашим негласным капитаном, появился со стороны входа в игорный дом.

В его голосе сквозила ирония и шутливая насмешка. Он каждый раз не забывал пошутить на тему того, что в отряде четверо новичков, но Ласс все равно больше всех издевается надо мной и Стагоном. Хотя я знал, что Ароф нас жалеет и как может, пытается сгладить такое отношение к нам.

– А ты чего выперся? – огрызнулся недолюбливавший Арофа Стагон. – Что надоело в тепле сидеть? Или пришел поиздеваться над нами?

– Как раз наоборот, – ответил Ароф, игнорируя грубость Стагона. – Ласс сказал, что на сегодня в ваших услугах больше не нуждается. Вы можете быть свободны. Идите и напейтесь в какой-нибудь таверне, а завтра вновь приступите к службе.

– С чего бы это? – Стагон подозрительно покосился на Арофа. – Он что опять хочет нас выгнать? По-моему, Садон Капур ясно дал понять…

– Да нет, – добродушно рассмеялся Ароф. – Лийна и Койтера он тоже отпустил. Мне кажется, Ласс потихоньку начинает отходить от того нападения, хотя отпускать сразу четырех членов отряда слишком легкомысленно. Но он пьян и проиграл много слэнов. Сония знает, как вытянуть из своих клиентов побольше денег. А еще она знает… Хотя ладно, не будем об этом. Так что можете идти, ну конечно после того, как отведете своих лошадей в Верхний квартал.

– Ну ладно, – все еще недоверчиво проворчал Стагон. – Тогда мы дождемся Лийна с Койтером.

– Как хотите, – пожал плечами Ароф, затем развернулся, чтобы уйти.

– И да, – вдруг вспомнив что-то, остановился он. – Передайте Мелкому Падину, если увидите его, что он с завтрашней сменой должен прибыть сразу сюда. Ласс планирует пробыть здесь всю ночь.

Стагон пожал плечами, я же просто не подал виду, хотя перспектива убраться с холода не могла меня не радовать. Такое распоряжения Капур меня удивило не меньше, чем Стагона. Я бы еще мог понять, если он отпустил Лийна и Койтера, что было бы тоже крайне странно, но не нас. Хотя Ласс всем своим видом пытался выказать свое презрение к нам, он чаще всего оставлял именно нас и как я подозревал, это было связано с тем, что Ласс, несмотря на всю свою показную неприязнь к нашим персонам, понимал, что лучше нас никто в отряде не сможет обеспечить его безопасность. Поэтому было крайне странно то, что нас вот так просто отпустили, тем более наша смена наступила сегодняшним утром. Но спрашивать об этом Арофа мне не хотелось, к тому же он, скорее всего, все равно ничего не сказал бы.

Свет на происходящее пролил Лийн, когда оба наемника вывались из притона Сонии и мы, сев на лошадей, отправились в поместье Капур. Оказывается, перебравший вина Ласс, поспорил с самой Сонией, хозяйкой притона, на то, что в случае проигрыша он отпустит половину своего отряда.

– Не знаю зачем это было ей нужно. Скорее всего она просто хотела посмеяться над Лассом, который так сильно трясется за свою безопасность после того нападения. Но я так обрадовался, когда он назвал наши имена. Вы бы видели зеленое лицо Позета Урл, когда он услышал, что мы можем быть свободны, особенно когда Ласс назвал ваши имена. Мне казалось, что он вот-вот лопнет от злости. А Сония постоянно смеялась. Еще бы, ведь она прекрасно видит, как Ласс окружил себя охраной и как он трясется, когда рядом нет ни одного из нас. Она решила сыграть на его страхах и выиграла.

– Еще бы, – пробурчал Стагон, – я бы не за что не стал спорить с этой бестией. Мне порой, кажется, что она никогда не проигрывает.

Я был согласен с наемником. Сам я Сонию видел лишь дважды, еще при первой нашей службе на Ласса. И оба раза она не вызвала у меня симпатии, хотя и отталкивающей назвать эту женщину я не мог. Она была достаточно красива для своих лет, будучи по годам скорее ровесницей Стагона. Сония содержала свой собственный игорный дом и поговаривали, что ее поддерживали в самом преториате. По слухам, у нее был там покровитель, а может даже и несколько. Но даже и без этого Сония создавала впечатление далеко не простой женщиной. Ее уста источали яд, состоящий из лести, правильно подобранных слов и хорошо завуалированных насмешек. Вообще она мне сильно напоминала Бэкета, чем и вызывала у меня неприятные ассоциации.

– Конечно не проигрывает, – хмыкнул обычно суровый Койтер, – ведь она владелица игорного заведения.