Сага о поющих камнях

– Слава!!! – раскатистым эхом пронесся над рекой, неистовый рев данов.

Вдруг поднялся сильный ветер, раскачивая и хрустя на волнах драккарами. И ярчайшей вспышкой ударила молния, вторя яростным грохотом. Росший на холме огромный дуб разнесло в щепки…

– Клянусь Великим Одином! Надо бы поскорее «платить дань» и сматываться отсюда, – прошептал Олав. Эйрик быстро закивал головой, приглаживая вставшие дыбом волосы…

**********************************************************

Градибор так и стоял, – не в силах пошевелиться, не издать и звука.

Двое варанегов опасливо выбрались на берег. C серьгой в ухе долго говорил, показывал на высокий мыс, кивал рыжей бородой. Видимо, одобряя выбор местности под строительство крепости. Затем что-то прикрикнул своим. C первой корабы c шумом и брызгами попрыгали, втащили валун вместе c Градибором на длинные жерди, и отнесли к самому селению, поставив у дороги.

До восхода солнца расправили прямоугольные паруса и медленно ушли, всей армадой, вниз по течению…

**********************************************************

– Позвать Хорика?

– Зачем?

– Руны на камне высечет.

– Не надо. Пускай так стоит. А всякий, проходя или проезжая, пусть думает, зачем он здесь стоит. А думать, Эйрик, всегда очень даже полезно…

**********************************************************

795 год от Рождества Христова.

«Буйным» на события был тот год. Император Византии Константин схвачен заговорщиками. C выколотыми глазами прикован цепями к стене сырой темницы. Карл Великий уже близок к мечте восстановления Западной Римской империи. Племена викингов «свеев» под предводительством конунга Отрюгга, в поисках новых источников наживы, добрались-таки и до Ирландии. А в Новгороде на Славенском конце звонко стучали топоры, сооружая первую мостовую. И только Изборск как стоял недвижно и несокрушимо c веков незапамятных, так и еще простоит многие лета…

Волчонок

«Род[39 - В древнеславянском пантеоне верховное божество. Род – бог – творец. Создал весь мир.] – создал небо, землю, леса, реки. Затем населил все это людьми, животными разными, рыбками, бабочками. Род посади Дуб[40 - Мировое Древо – центр мироздания для древних славян.], который кроной своей обуял Правь[41 - Мир богов.], стволом могучим пронзил Явь[42 - Мир людей.], а корнями ушел глубоко в Навь[43 - Мир мертвых]. Из дыхания Рода появилась Богиня Лада. А Сварог[44 - Сварог – бог – источник огня и его повелитель. Продолжил формирование мира, изменяя его изначальное состояние, совершенствуя и расширяя.] – сын Рода».

– А где растет этот Дуб?! – спросил Могута.

– На острове Буяне[45 - Древо растет на острове Буяне на Алатырь-камне (центр земли). Предположительно остров Рюген в Балтийском море. Современная Германия.], – терпеливо отвечал Радей.

– А как выглядит Род?

– Как самый сильный и красивый Бог всех Богов, Князь Князей! Едет Он на облаке, мечет дождь на землю, и от этого рождаются детки. Солнце золотое выходит из лица Его. Месяц серебряный – из груди Его. Звезды яркие – из очей Его. Ясные зорьки – из бровей. Ночи темные из дум Его. А ветры буйные – из дыхания…

– Да-а! – в восхищении задумался Могута, почесал затылок, – да-а!

Градибор сидел на лавке, помогал кузнецу плести веревку. Молчал.

За семь лет не проронил ни единого слова. C того самого утра, когда нашли его возле неизвестно откуда взявшегося камня у дороги c сжатым в руке ножом. Втроем насилу разжали ладонь, отымая оружие. Через три дня привезли убитого Любима на повозке. А еще через три дня нашли утопленную в реке Любаву.

Радей слез c лавки на культях в кожаных мешочках вместо ног, на руках выполз на улицу.

– Могута! Принеси-ка воды, – заглянула в оконце Радмила.

– Да, сейчас, – потянулся Могута на лавке, – сейчас.

– Могута! – снова окрикнула c улицы жена Радея.

– Да… сейчас встану, принесу, – сладко потянулся на лавке Могута, громко позевывая.

– Могута!!!

– Да, иду, иду, – однако, сам даже не шелохнулся.

– Да за что же мне такое наказание, Недоля[46 - Недоля – богиня – ткет несчастливую судьбу.]?! – раздалось совсем близко у двери.

Могута вскочил, зарычав. Схватил огромную кадку. И побежал за водой…

Градибор, повертев в руках веревку, небрежно бросил ее на стол, и пошел в свой пустой дом.

Вытащил из ножен отцовский меч. Осмотрел внимательно: каждую бороздочку, заусеницу, клеймо треугольное замысловатое франкское, тяжелую рукоять c серебряной чеканкой, сверкающее закругленное острие. Взмахнул несколько раз, отточенными движениями рассекая воздух. Убрал в кожаные ножны. Спрятал в потайное место, – в углубление под печью…

Упражнялся Градибор военному искусству упорно каждый день. Падая иногда без сил у самого порога избы. По словам местных мужчин и проезжих воинов, мечом владел мастерски. Но и секиру метко кидал так, что никто, кроме него самого, не мог ее вытащить потом из дерева, даже если упирался обеими ногами.

Если к пятнадцати летам своим Могута вырос здоровенным детиной, c легкостью гнувший руками, завязывая в узлы, любую железку, то Градибор, явившийся на свет лишь годом позже, был средненького роста, но удивительно ловким и выносливым. Девушки и женщины заглядывались на его поджарое загорелое тело, когда он уже поздней осенью бесстрашно прыгал в ледяную воду. Знойным летом же махал оружием до седьмого пота, срубая осинки в лесу, завернувшись в тулуп. И в бане мыться никто не желал c ним, потому что вскоре приходилось выскакивать на улицу голышом от нестерпимой жары.

O чем же думал Градибор, теребя рукой прядь длинных волос на бритой голове, как и у его отца, не состригаемых c правой стороны? Какие потаенные мрачные мысли вынашивал, сидя на высоком берегу Великой? Никто не знал…

*********************************************************

Князь Изборский Ярополк c удовольствием оглядывал свои новые хоромы, срубленные «восьмериком»[47 - Сруб из бревен сделан в виде восьмиугольника.]. Избу срубили в облонь[48 - При таком креплении стен бревна выходили за стену, образуя крестообразную форму.], поставив на ряж[49 - Фундамент из валунов.]. Будет, где поместить большое семейство.

Был он уже не молод. Наступила пора задуматься o будущей старости. Благо, что можно немножко пожить и для себя. Родился долгожданный наследник – сын, краснощекий карапуз. Гостомыслу отправлены в Новгород добрая сотня воинов из дружины, мед, беличьи меха, три новых корабы c остатками трофейного оружия разбитого конунга Ингвара. Единственное, что смущало его, – невыполненное жесткое требование Олава срочно прислать согласно заключенному ряду[50 - Договор.] еще сотню воинов для похода до Серкланда[51 - Мусульманские страны.].

– Ну, где я их возьму?! – брызгал слюной Ярополк, помогая спуститься c варанежской корабы на деревянный мостик послу Олава одноногому Эйрику.

– Не кричи! от визга твоего ушам больно.

– Целую сотню!!! Сам посуди! Гостомыслу отдай на три года! Тоже поход затеял! Аж до самых Железных ворот[52 - Уральские горы.]! Тебе c Олавом отдай! А c кем я от сету[53 - Восточно прибалтийские племена.] оборонятся буду?!

– Успокойся! Старый лис! Во-первых, Новгородские твои дела нас мало интересуют. Во-вторых, есть договор. Надо его выполнять! И так тебя три года не трогаем! И, в-третьих, «козлиная твоя борода»! ни разу я не слыхал, чтобы сету хоть бы раз, ради смеха, на кого-нибудь напали… К утру всех соберешь, кого сможешь! Ты понял?!

– Понял…

– Кстати, сына своего тоже не забудь…

– Да я потомок Кривы[54 - Бог Велес (Крива) – предок и покровитель кривичей.]! От самого Велеса род имею! Как смеешь ты мне указывать?! – закричал в бешенстве Ярополк.

На ближнем драккаре тридцать четыре рослых хускарла[55 - Члены военных дружин викингов.] в мгновение ока повытаскивали мечи и топорики, готовые спрыгнуть на берег.

Не мешкая, дружинники из личной охраны князя в свою очередь тоже угрожающе ощетинились луками со стрелами в сторону варанегов.