Ёжиково молоко

– А чиво вы тут сидите, пайдёмте бегом, тут рядом одна замичательная вечеринка, – и в ладоши от счастья хлопает, шалунишко хуев.

Я его ещё раз внимательно осмотрел и сказал, что если там какой-то гей-парад, и Артёмко собирается наряжаться в женское бельё и махать плакатом «Свобода пидарасам», то в пизду такие фестивали, я лучше ему прямо тут по голове стулом уебу, ибо нехуй. Артёмко после этого губы надул и сказал, что он вообще-то не гей, а метросексуал. По-любому спиздел, сука. Нет у нас никакого метро, только трамваи по улицам ходят, ну и маршрутки ещё.

Короче, как оказалось, у них там неподалёку в танцевальном клубе вечеринка, в стиле сальса. И Анечка с Артёмкой в этой богадельне почётные гости, ибо ниибацо танцоры, и постоянно этим занимаются. Они и познакомились-то на танцах, когда Артёмко ножку подвернул, и Анечка его на руках до дома донесла. Анечка, как про вечеринку услышала, тоже обрадовалась шопесдец, как будто ей только что Бред Питт позвонил по мобильному сказать, что бросает Джоли и навсегда к ней уходит, вместе со всеми своими пожитками. Улыбку за уши растянула. Пошли, говорит, тринадцатый, там тёлок куча, выпивки море, и вообще дохуя весело и прельстиво. Что меня, сцуко, и подкупило.

Припёрлись мы на эти блядские танцы со звёздами, в подвале бывшего универмага, девок вокруг яибу сколько, правда, все какие-то стрёмные, их на танцы, очевидно, ещё в раннем детстве отдали, чтобы хоть так отвлечь от суицидальных мыслей по поводу своей внешности. А парней примерно как роликовых коньков у папуаса в хижине, нидохуя совсем, и насчёт гей-парада я вроде не сильно и перепутал. Одни ярко выраженные элтоныджоны кругом. Ахтунг, йопте.

Короче, взял я себе продуктов переработки ячменя побольше и пошёл за свободный столик, пусть они там сами себе свою сальсу танцуют, или краковяк, я хуй его знаю, я в танцах ещё хуже, чем в политике разбираюсь. Аня с Артёмкой тоже за столик сели, даже разговаривать начали, но только музыка громче заиграла, и я смотрю, у них глаза в одну точку ушли, всё сознание разом потускнело, и они как под гипнозом к танцполу потянулись, остальная пездобратия по тому же курсу выдвинулась стройными рядами. Я подобное только в детстве видел в мультике про Нильса-крысолова. А те Зиты и Гиты, кому пары не досталось, те, блядь, на меня уставились алчно и давай по одной подходить, приглашать:

– Может, потанцуем, а?

– Хуй-на… я вообще танцевать ни разу не умею. Это, конечно же, не то же самое, что подглядывать за школьницами через дыру школьного туалета, или выебать собственную тёщу во время свадьбы, но тоже иногда доставляет определённые жизненные неудобства.

Ну а хуле, стоит только рассказать окружающим, что ты не умеешь ритмично двигаться под звуки популярных мелодий, как девушки сразу же начинают на тебя смотреть, как будто ты им только что признался в интимной близости со своей собакой породы чихуахуа. У них же, в воображаемой вселенной, все мужчины поголовно дохуя танцоры и прочие балеруны. Такая, ниибацо, помесь Патрика Суэйзи и Махмуда Эсамбаева в одном флаконе.

Некоторые даже всерьёз считают, что как мужчина танцует, так он и ебаться обязательно должен. Типа, если топчется на месте быстро и неумело, то в процессе соития по-любому тыкаться будет не туда, и кончит преждевременно. А вот если вальсирует шопесдец, то в сексе он неутомим и член по колено. Я хуй его знаю, откуда они такие аналогии берут, походу, они им в башку напрямую из космоса поступают, вместе с мечтами о сказочном принце и инструкциями к популярной игре «Угадай, на что я обиделась?».

Я уже собирался было слинять по-тихому из этого блядского шалмана, как ко мне подходит ахуенная пилотка, чем-то на Оливию Уайльд похожая, только косоглазая, губы свои облизывает, и шепчет на ухо:

– Привет, красавчиг, нахуя нам эта дискатека васьмидисятых, поедем лутше атсюда ко мне домой, нам там будет нискушно, атвичаю.

Я чуть водкой не поперхнулся. Обычно таких тёлок, наоборот, уговаривать приходится долго и настойчиво, потому что «за каво ты миня принимаешь… я нитакая… ты што… я так сразу в рот нибиру…», а тут сама домой к себе зовёт. Видимо, совсем у них с кавалерами туго.

Как только к ней на хату приехали, Оксана (а её Оксана зовут, ага) мне в коридоре говорит:

– Я сразу поняла, что ты не такой, как все эти танцоры.

И вздыхает глубоко. Она бы ещё пару раз так вздохнула, и вообще воздуха в помещении не осталось бы нихуя. А потом, безо всяких экивоков, решительно срывает с себя всю одежду и кричит истошно:

– Выебите свою грязную сучку пожёстче, мой Гаспадин!!!

Хуясе, секс с Анфисой Чеховой. Бдсм детектед, нах. Походу, в её библиотеку как раз «Пятьдесят оттенков серого» завезли. Ну, мне неудобно отказывать хозяйке дома, тем более я уже возбудился, глядя на её сиськи третьего размера. Думаю, хуй с тобой, золотая рыбка, покручу тебе соски по часовой стрелке, по заднице пару раз шлёпну, шлюшкой обзову до кучи, и достаточно, ага. Ну, если сильно попросит, могу ещё прищепку бельевую на клитор повесить. А вот хуй! Она какую-то поебень с антресолей уже приволокла, типа ремня армейского, только без бляхи. На шею себе его наматывает морским узлом и просит жалобно:

– Придушите свою сучку, Господин, когда в задницу ебать будете, умоляю.

Пиздец, у человека шифер не держится ни разу. Там, блядь, реально уже все кукушки над её гнездом пролетели по кругу, да и сама она ещё чуть-чуть – и в открытый космос выдвинется без всякого скафандра. Я ей этот ремень на глотке затянул, и давай ебать со всей пролетарской ненавистью, чтобы побыстрей кончить и съебацо из этого дурдома в сторону Уругвая, пока она ещё не попросила ей в рот нассать или паяльником в жопу потыкать. Понятно же, что не все шарики в башке у девки перекатываются, какие-то по-любому при сборке проебали. А Оксана зрачки свои косые за веки уронила, шею как жираф нубийский вытянула, и орёт в экстазе голосом Караченцова:

– О, да…ещооо…ещооо…

Потом, правда, что-то орать перестала, задёргалась, захрипела, и обоссалась почему-то. Я вначале подумал, что это такой оргазм у человека, бурный и непредсказуемый. У меня одна знакомая тоже, когда кончала, ревела, будто бурый медведь в предсмертной агонии, соседи даже егеря вызывали с транквилизатором, чтобы усыпить несчастное животное. А затем пригляделся повнимательней, ебануцо – ложки гнутся, она уже не дышит нихуя, и синяя вся, как залупа из детского стишка про химию. Нездоровая, короче, ни разу. Вот тут мне реально уже не по себе стало. Не каждый день таким экстравагантным образом человека в последний путь провожаешь. Знал бы, заранее гондон чёрного цвета натянул для приличия и носки бы не снимал, они у меня тоже последние две недели колера «барак обама».

А самое главное, что делать в такой ситуации – хуй проссышь, бо в передаче «Здоровье» Малышева этому не учит. Это я уже потом вспомнил, как в «Криминальном чтиве» Уме Турман шприц в грудь воткнули и реанимировали по-быстрому. У меня, правда, шприца под рукой не было, я ж не нарколыга какой, я просто членом потыкал между сисек. Не помогло.

Думаю, теперь только два варианта: или в бега уходить, или расчленять её по-шустрому, и кусками в мусоропровод выгружать, пусть потом бомжи из неё шашлыки жарят. А перед глазами уже решётки тюремные и конвоиры с овчарками, беснующимися по периметру. И что-то мне так грустно стало шопесдец, с психу как уебал её ногой по рёбрам, ну а что, не куннилингус же ей делать, ага. «Врачи без границ» явно подобные процедуры не одобряют. Тут она глаза свои и распахнула в разные стороны. Хуйлысь, словно кукла детская, которая «мама» при этом говорит, только она вместо «мама», стонет:

– Оооо, даааа… милый, это было незабываемо. Давай ещо раз повторим…?

– Ага, сейчас, разбег только возьму.

Жаль олимпийский комитет не видел, как я на седьмой скорости уёбывал из этого гнезда разврата, сбивая на ходу зазевавшихся мух и перепрыгивая через небольшие деревья, а то бы сразу мне отдали комплект медалей по всем видам спорта, включая кёрлинг, без всякой, нах, конкурсной программы.

Анечку с Артёмкой я спустя полгода случайно встретил, они к тому времени с танцами уже основательно завязали и филателизмом увлеклись. Звали к себе в клуб на вечеринку, но я отказался. Хуй знает, что у этих коллекционеров-марочников в кладовках хранится, может альбомы со знаками почтовой оплаты, а может плётки с ошейниками. Скелеты в шкафах пиздец какие разные встречаются, всё и не предугадаешь.

Ёжиково молоко

Утром по дороге в школу я влез ногой в говно. Какие-то ёбаные твари насрали прямо на тротуаре. Отойдя в сторону, я, матерясь, стал тщательно тереть кроссовкой по жухлой траве, оставляя на ней коричневые полосы и разводы. В это время из-за соседнего дома показалась Нинка, бодро пиздующая в сторону школы.

– Нииинкааа!!! – закричал я, продолжая как можно быстрей елозить ногой по траве, смешивая пожелтевшие листья с грязью и говном. Вот так и с жизнью, подумал я, вначале всё прекрасно, а потом кто-то вытирает о тебя ноги, безжалостно втаптывая в дерьмо. От этих мыслей настроение стало ещё хуже.

– А? – отозвалась Нинка.

– Хуйна…гыгыгы. Дело есть, – я, бросив приводить свою обувь в порядок, подбежал к ней и пристроился рядом.

– Привет, – как можно деликатней поздоровался я, разглядывая её не по годам зрелые сиськи.

– Что надо? – она брезгливо поморщила нос и подозрительно посмотрела на мои кроссовки. От неё самой пахло каким-то сладким дезодорантом, свежестью, мятной жвачкой и манящим запахом юной женщины, от чего в моих брюках произошло заметное шевеление.

Нинка училась в параллельном классе, имела классные сиськи, ахуенную жопу и пиздец какой прыщавый ебальник, напоминавший разбомблённую фашистами пашню.

– Слушай, хочешь, подскажу, как тебе от прыщей избавиться?

– Пошёл на хуй, дурак, – ответила она, демонстративно отвернувшись и прибавляя скорость.

– Да погоди ты, я серьёзно, – я не отставал, семеня сбоку, стараясь завладеть её вниманием, – у меня сеструха двоюродная есть, Юлька, может знаешь, в чертятнике на повара учится. Так вот, она вообще вся в прыщах была от ушей и до манды, её вся родня уёбищем с детства звала, думали, так целкой и помрёт, а теперь вся гладкая, как жопа, – я ненароком бросил взгляд на Нинкину сраку, – женихов меняет чаще, чем прокладки во время течки. Один ей даже пизду лизал, она сама хвасталась.

– И чо? – безразличным тоном спросила Нинка, усиленно пытаясь скрыть свою заинтересованность.

– И ничо. Всё дело в ёжиковом молоке, – сказал я, заговорщицки понизив голос.

– В чём? – Нинка остановилась, вылупившись на меня, как женщина-кошка на дрессировщика Куклачёва.

– В ёжиковом молоке, – повторил я, как можно серьёзней, – Юлькины родоки, как поняли, что с такой харей замуж её никогда не выдадут, все бабки, что на квартиру откладывали, потратили, в Америке заказали молоко ёжиков за бешенные тугрики, даже кредит брать пришлось. Зато два раза помазалась и ни одного прыщичка. Ну, не считая тех, что она своими сиськами называет.

– Пиздишь, – Нинка даже перестала дышать от волнения.

– Да отвечаю, потрёшь пару раз, и кожа сразу гладкая, как на залупе. Не веришь? У Юльки спроси, – для убедительности я махнул рукой куда-то в сторону стоявших на углу мусорных баков, подразумевая, что где-то там находится Юлька, готовая всё это подтвердить в любой момент. – Это ж тебе не химия какая, а натуральный продукт. Тибетская медицина, йопте. Слыхала про такую? Все богачи сейчас только ей и лечатся.

– Ну и где же я тебе это молоко ёжиков возьму? – в её голосе сквозила издёвка, смешанная с неподдельным любопытством.

– Вот это хуйивознаит. Вообще товар дефицитный, сама понимаешь, дойных ёжиков ещё поймать надо. Да и надои у них небольшие, от сезона зависит и от породы тоже. Можешь, конечно, сама попробовать в лесу за химзаводом поискать, я там нескольких видел в начале весны, а можешь меня попросить, я у сеструхи отолью из флакона, ей всё равно уже не надо, а там ещё чуть-чуть осталось.

– Чо, вот так просто возьмёшь и отдашь? – у Нинки алчно горели глаза и дрожали от возбуждения руки.

– Ну не так просто. А вот если отсосёшь, то без вопросов.

– Иди нахуй, урод, – Нинка обиженно поджала губы, и опять ускорила шаг.

– Ну… Нин, дело конечно твоё, – я, чуть отстав, рассеянно поковырял носком кроссовка асфальт, – но ты бы подумала. У Юльки родоки вон, сколько бабла отвалили, а я тебе почти даром предлагаю. Короче, смотри сама, хули. Я так, чисто по дружбе, помочь хотел, не хочешь – не надо, Ленке из второго подъезда отдам, у этой кобылы тоже прыщей больше чем у комодского варана.