Лови тень

Но что это за место, на которое указывает Мария, а точнее, Доссо Досси? Где искать карту? Умберто и Беатрис требовалось детально изучить архивы Франческо, которые хранились где-то в доме, а может быть, и за его пределами.

Глава 4. Встреча с Джанфранко Бернини. Подарок от Франческо и определение места рождения пророка. История художника Дюве. Драка с дальнейшим побегом

Наступил третий день после убийства Франческо. Поиски необходимой информации по третьей записи зашли в тупик. Умберто и Беатрис перерыли тонны литературы, но нигде не могли найти карту. Место рождения «Сына божьего» оставалось тайной за семью печатями. Они не отыскали в усадьбе хранилище, которое Франческо оберегал от всех. Лишь когда все процедуры по проведению похорон и кремации останков Франческо были завершены, Умберто предложил Беатрис посетить старинного друга и коллекционера, который знал усопшего.

Джанфранко Бернини был одним из легендарных специалистов периода маньеризма в искусстве Возрождения, он обладал грандиозной коллекцией гравюр XVI века. Он гордился работами известных мастеров, таких как Джулио Романо, Маркантонио Раймонди, Якопо Каральо, Перино дель Вага, Франческо Пармиджанино, Франческо Сальвиати, Жак Калло, Мартин де Вос, Мартен ван Хемскерк, Хендрик Гольциус, Корнелис ван Харлем, Абрахам Блумарт, Пеллегрино Тибальди и многих других, включая работы Жана Дюве – мастера единорога.

Два с половиной часа – и машина Умберто миновала дамбу, которая являлась последним препятствием на континентальной части Венеции. Потом по мосту Ponte della Liberta машина влетела на островную часть. Бросили машину на парковке рядом с вокзалом Santa Lucia. Джанфранко жил на улице Campo della Carita. На первом этаже он открыл художественный салон, ведь параллельный бизнес никогда никому еще не мешал. Вот и Джанфранко занимался продажей антиквариата ради удовольствия и небольшой прибыли. Предварительно предупредив хозяина о визите, гости, не успев нажать на звонок, оказались в большой гостевой комнате с камином и мягкой мебелью. Радушный хозяин появился в хорошем расположении духа, но, увидев черный платок Беатрис, мгновенно изменился в лице.

– Добрый день, дорогой мой Умберто, как давно мы не виделись.

После короткого рукопожатия он сразу подошел к Беатрис, обнял ее и сказал:

– Милая моя, я убит известием о смерти Франческо. Предположить не мог, что такое возможно. Он был не только моим партнером, но и лучшим другом. Без него мир стал для меня пустым. Я всегда к вашим услугам, о чем бы вы ни попросили.

Предложив кофе, Джанфранко, извинившись, вышел и поднялся на второй этаж. Когда он опять вошел в комнату, в руках у него был сверток, а сверху лежала стопка бархатных папок, перевязанных красной лентой.

– Я ждал вашего визита, правда, не думал, что мы встретимся так быстро. Я только сейчас понимаю смысл нашей последней встречи с Франческо. Месяца два назад он позвонил мне и предложил приехать в гости, якобы у него было для меня несколько работ Пармиджанино. Я, естественно, не задумываясь, примчался к нему.

– А Франческо не говорил, что его преследуют, или может быть, поступали какие-то угрозы? – спросил Умберто.

– Нет, об этом ни слова. Я сам удивился, обычно он мне присылал фотографии работ, а потом мы встречались. В этот раз было все загадочно, и голос у него дрожал, будто от волнения. Но я не придал этому никакого значения.

– И как быстро вы встретились?

– Через три дня я был уже у него дома. Понимаете ли, Пармиджанино – это удивительный художник, и прижизненные гравюры в его исполнении, поверьте, это редкость. Оказалось, что работы действительно его, но выгравированы его помощником и доверенным подмастерьем Якопо Каральо. Каральо был единственным художником в Риме, которому Пармиджанино разрешал воспроизводить свои работы на меди. Но это сейчас неважно. Главное, что он попросил меня об одолжении. Если вы приедете, передать вам вот это.

– Интересно, мы даже не знали об этом! – прошептала Беатрис удивленно. – А когда вы хотели нам сообщить об этом?

– Он просил меня сделать это через месяц или два. Но, видите, получилось значительно раньше. Но сейчас это, конечно, уже не важно. Хорошо, что вы здесь.

Отпив кофе, Джанфранко протянул Умберто сверток. Профессор не ожидал, что он окажется таким тяжелым. Развязав тесьму, он увидел старинный фолиант. Деревянные крышки книги были обтянуты темной кожей со светлыми прожилками. Два замка покрылись налетом ржавчины. В центре книги располагался крест с тусклыми контурами, обведенными позолотой. Крест был не католический, а катарский.

Крест катаров и вальденсов

Профессору стало понятно, что книга необычная, он с трудом сдерживал волнение. Беатрис сидела в полном недоумении, да и Джанфранко охнул от изумления.

Когда Умберто приподнял переднюю крышку, на форзаце справа заметил рукописную строку. Он попросил лупу и обомлел…

То, что он увидел, оглушило его на несколько секунд: «Пьер Робер Оливетан, скромный переводчик». Он ожидал увидеть все что угодно, только не первую Вальденскую Библию! Тем более с автографом автора перевода. Это была сенсация.

– Умберто, – тихо произнес Джанфранко, – если я не ошибаюсь…

– Да, вы не ошибаетесь, – перебил Умберто, – это она самая. Вальденская Библия Оливетан, раритет из раритетов 1535 года издания. Автор Пьер Робер Оливетан, двоюродный брат Жана Кальви?на.

Беатрис даже рта не успела раскрыть, как Умберто, захлебываясь и проглатывая слова, начал говорить:

– Я хотел бы рассказать про историю этой библии, она настолько интересна и поучительна… Эта книга – первая библия на французском языке, перевод которой был осуществлен Пьером Робером по прозвищу Оливетан с иврита и греческого языка. Ее не зря называют Вальденской. Дело в том, что на последней странице должны быть стихи на французском языке, которые являются криптограммой фразы, хранящей секрет книги.

Lecteur entends, si verite' adresse
Viens donc ouir instamment sa promesse
Et vif parler: lequel en excellence
Veult asseurer nostre grille esperance
Lesprit iesus qui visite et ordonne
Noz tenders meurs, ici sans cry estonne
Tout hault raillart escumant son ordure.
Prenons vouloir bienfaire librement,
lesus querons veoir eternellement.

– Читатель, слушай, если к тебе обращается истина, – перевел Умберто. – Приходи же постоянно, чтобы слышать ее обещание и живую речь, которая стремится великолепно упрочить нашу хрупкую надежду. Дух Иисус, который посещает нас и предписывает наши мягкие нравы, здесь без крика изумляет любого высокомерного крикуна, извергающего с пеной свою грязь. Возымеем желание добровольно творить благо, будем стремиться вечно видеть Иисуса… Самое интересное, по первым буквам слов этого стиха складывается фраза, которая имеет прямое доказательство влияния вальденсов:

Les Vaudois, les gens e'ange'ique

Ont mis ce thre'or en public

Вальденсы, народ Евангелия, выпустили в люди это сокровище.

    (Гарольд Бэйли «забытый знак символов» издание 1912 года)

– Умберто, но это еще не все, – наконец прервал профессора Джанфранко. – Франческо просил меня, чтобы я на словах передал фразу: «Смотрите в центр книги!» Кажется, надо посмотреть внутрь.

Когда профессор раскрыл книгу на середине, из нее на пол вылетел сложенный вчетверо лист, пожелтевший от давности. Беатрис подняла лист и развернула его. Это была старая карта Европы, на которой еще красовалась Галлия.

Карта Галлии

«Там, где он родился, – вновь вспомнил профессор. – Да, это неожиданное открытие». Он присмотрелся к карте и… не мог поверить своим глазам. Стрелка указывала на город Сен-Назер! Неужели это тот самый Назарет, родина Христа?! Немного выше располагался полуостров Киброн. «Удивительно, неужели это Хеврон? – подумал Умберто. – Христос родился в Галлии, это похоже на умопомрачение! Неужели этому можно найти подтверждение?»

Сидящие в комнате, глупо смотрели друг на друга и молчали. Тогда Беатрис открыла телефон и набрала в поисковике «карта Франции, Бретань, Сен-Назер».

Увеличенные контуры места, где предположительно родился Иисус

Она тут же открыла снимок картины и увеличила место, куда указывала Мария. Каково было ее удивление, когда эти два снимка фактически повторяли друг друга! Она перепроверила несколько фотографий современных и древних карт и показала Умберто. Он подтвердил ее догадку: изображения действительно идентичны.

Увеличенный фрагмент картины Доссо Досси

– Допустим, не совсем они похожи, но что-то же хотел сказать Доссо Досси? – силился понять профессор. – Какого черта это изображение не соответствует известному нам Иерусалиму? Ведь традиционная новозаветная история происходила там! На карте Иерусалима и близко нет такого места, а этот Сен-Назер ну просто как черт из табакерки выскакивает!

– Бретань, – сказала Беатрис, – область, где располагались племена кельтов. Они переместились сюда из районов Саксонии и Восточной Европы, вытесненные готами, а те, в свою очередь, римскими легионами… Накануне я слушала лекцию одного ученого, который представлял новую версию истории, пока не доказанную, но весьма перспективную.

Джанфранко молчал с таким видом, будто знает гораздо больше. Выдержав многозначительную паузу, он произнес:

Место указано красным, современная карта Франции

– Друзья, такая теория уже существует. Недавно я был на научной конференции в Пизе по теме «Сюжеты гравюр на библейские темы» и услышал интересную версию. Обсуждался вопрос ненатуральности изображения Христа и всех его окружающих и реальности географического расположения событий Нового Завета. Одни говорили, что художники адаптировали под себя эти события, искажая их умышленно, чтобы придать реалистичность к моменту изготовления гравюр. Другие считали, что в действительности события происходили не в традиционно принятых местах, ведь если посмотреть реально на сконструированную историю, по которой мы живем, то ей от силы четыре сотни лет. Скалигер и Петавиус своими работами в XVI веке определили место всем событиям, которые мы принимаем за чистую монету. Движение новой хронологии сегодня набирает силу, но в мире еще существуют силы, мешающие процессу поиска истины. Просто я не думал, что стану свидетелем революции.

– Джанфранко, меня сейчас беспокоит другое. Мы приехали к вам не за этим. Я знаю, что вы профессионал в искусстве маньеризма. Тем более я знаю, что у вас чудесная коллекция гравюр. Вы не могли бы нам помочь? Одна из записей на картине говорила следующее: «Секрет мастера единорога, последние три из Апокалипсиса код в них». Чтобы это могло значить?

– Вы будете удивлены, но Франческо при нашей встрече просил меня помочь вам и рассказать про творчество и работы Жана Дюве или, как его еще называли, Мастер Единорога. Я уже приготовил несколько копий его гравюр, чтобы вы посмотрели. Оригиналы я не мог нигде купить, хотя готов отдать за них все свое состояние.