Тень ингениума

Сержант скрипнул зубами, показал на противоположный проулок:

– Сперва доберемся туда. Там мои. А дальше… Дальше решим. Молись, чтобы тебя не подстрелили, иностранец.

Не ожидая от меня никакого подтверждения, пригнувшись, он бросился через улицу. Я отставал от него буквально на шаг. Нас заметили через несколько секунд, но не успели перенести огонь, а пули прошли гораздо выше, чем требовалось.

Здесь держали оборону пятеро жандармов. Один из них, с гладко выбритыми щеками, в чине лейтенанта, перезаряжая барабан легкого револьвера, хмуро спросил у сержанта:

– Твой новый друг?

– Да, сэр.

– Тогда бери его и Демпси. Избавьтесь от стрелка, пока мы сдерживаем тех, кто прорывается через Сапожную. Он не дает никому выбраться из казармы. Шевелись!

Никаких разглагольствований. Лишних вопросов. Сомнений. И траты времени.

– Да, сэр.

Сержант вновь протянул руку, и я с неохотой вернул ему пистолет.

Угадать, сколько было нападавших, не представлялось возможным. Сперва я думал, что человек пятнадцать, но, судя по частоте стрельбы, их явно больше сорока. И я очень надеялся, что никто из моих знакомых не принимал участия в разворачивающемся безумии.

Действовали заговорщики не как романтичные студенты, начитавшиеся революционных книжек и обменявшие карманные часы на дешевый револьвер в ближайшем ломбарде. Они были достаточно опытны и профессиональны для того, чтобы организовать грамотную атаку и построить оборону. Их подготовка впечатляла.

Взрыв был лишь началом спланированной операции – способом устранения первого препятствия на пути к мосту. Люди, которые собирались возле бара, чтобы попить пива, оказались совсем не дружелюбными ребятами. Теперь они превратили питейное заведение в опорный пункт, стреляя из окон в тех жандармов, что пытались выйти из полуразвалившейся казармы.

Еще несколько огневых точек устроили на соседних улицах, заняв нижние этажи зданий, перекрыв подступы. И те, кто спешил на помощь жандармам, должны были прорываться через плотный огонь отрядов заговорщиков. К тому же террористы где-то раздобыли «Канарейку», водрузили ее на балкон, и теперь пространство то и дело разрывали яркие нити-следы от проносящихся пуль да звонкие трели.

И именно она была нашей целью. Отсюда мы бы в жизни не достали стрелка. Пройти почти четыреста ярдов по открытому пространству под прицелом «Канарейки» – из области сказок. Двоих конных жандармов, появившихся на другом конце улицы, почти сразу же срезала автоматная очередь.

В проулках и тупиках гремели выстрелы, на мосту шло сражение с участием пулеметов.

– Сержант, – сказал я. – Сможем добраться по крышам. Будет быстрее и безопаснее.

Тот нахмурил брови, оценивая мое предложение, и отстегнул от пояса саблю вместе с ножнами, бросив ее на землю, чтобы не била по ноге. Он первым взялся за металлические скобы, торчащие из кирпичной стены, и полез наверх, говоря этим, что мое предложение принято. Демпси, мой новый «друг», парень с едва проклюнувшимися усами, даже в столь плохие минуты жевал табак, то и дело сплевывая темную слюну, улыбнулся редкими зубами.

– Отличная идея, сэр.

У него, единственного из нас, был самозарядный карабин, пускай и довоенной модели, но все такой же надежный. Забросив его за спину, он поспешил следом за сержантом, предоставив мне болтаться в тылу.

Наклонные крыши обледенели, часть черепицы (кстати говоря, лежащей ненадежно) засыпало снегом, и идти вперед, а самое главное – идти быстро – выходило довольно сложно. Никто из нас не хотел упасть с высоты пятого этажа и свернуть себе шею.

Внизу события развивались совсем не в нашу пользу, так как у бунтовщиков в наличии оказался целый «броневик».

Какому-то гению пришла идея угнать пивную цистерну, прорезать в ней бойницы (до поры до времени замаскированные) и посадить внутрь бака несколько отморозков с двумя пулеметами. Не знаю уж, каково приходилось их ушам при стрельбе в таком замкнутом пространстве, но зато дурные головы были надежно защищены от ответного огня стальными стенками цистерны.

Эта машина сейчас самая настоящая заноза в заднице – она, как и «Канарейка», прикрывала наступающих. Те стремились к командному пункту, созданному конструкторами прямо на мосту, нависающему над бездной, очень похожему на корабельную рубку. Именно там находились механизмы по управлению Железным гигантом.

Пальба стояла такая, точно я вновь вернулся в окопы. Сержант, как видно тоже там побывавший, вел себя спокойно, а вот Демпси с непривычки все время вздрагивал и пригибался, считая, что все целятся только в него.

Человек стоял на коленях перед чердачным окном, поднимая откуда-то из недр здания нечто тяжелое за широкую брезентовую ленту. Демпси вскинул карабин, но я положил руку на цевье оружия, заставляя опустить ствол.

– По-тихому. Не надо, чтобы люди внизу поднимали глаза к небу и видели нас раньше времени.

Мы с сержантом все сделали быстро. Он свернул террористу шею, а я перехватил «веревку», продолжая вытягивать ее наверх как ни в чем не бывало. Вес на том конце был довольно внушительный, стоуна[14 - Стоун – мера веса, равна 14 фунтам, около 6, 350  кг.] четыре, и мне было жутко интересно, какая рыба «клюнула» на этой «леске». Когда появился характерный широкий раструб «Кузнечика», я не очень-то и удивился. Вполне ожидаемо «поймать» тяжеленный пулемет, пускай он был без ящиков с лентами, без станка и бронещитка, которые, как видно, готовились к подъему во вторую очередь.

Крыша – отличная позиция, чтобы обстреливать мост.

Между тем Демпси деловито обыскал покойника и показал нам брезентовый подсумок с пятью ручными гранатами. Сержант, нехорошо усмехнувшись, взял сразу два «Яблока», одно тут же перекинул мне. Я распрямил «усики» проволоки, предохраняющие кольцо чеки от случайного выдергивания, кивнул, показывая, что готов. Мы одновременно швырнули гостинцы, сразу же откатившись от чердачного окна.

Резкие хлопки почти не были слышны на фоне сумасшедшей стрельбы. Сержант, человек добрый и обстоятельный, на этом не успокоился, решив довести дело до конца, и поставил финальную точку еще одной ручной гранатой, на тот случай, если кому-то чудом удалось выжить. После очередного хлопка Демпси смачно сплюнул вниз.

– В аду вас ждут с распростертыми объятиями, сукины дети!

Пригибаясь, мы пробежали всю крышу, оставив бесполезный пулемет там, где я его вытащил, и перепрыгнули на соседнее здание, расположенное чуть ниже. Сержант осторожно высунул голову над карнизом. Именно тут, по нашим расчетам, находился стрелок «Канарейки». И выругался, махнув нам, приглашая также посмотреть.

Винтовка и компенсаторная система валялись на балконе.

– Что его спугнуло? Мы? – не понял Демпси.

– Нет. Боеприпасы у этой штуки ограниченны, – сказал я. – Без них «Канарейка» всего лишь тяжелая кувалда. Отстрелялся и бросил.

– Так что? Мы могли сюда не приходить? Все равно бы не успели.

Могли. Если бы подумали. И если бы сержант начал перечить лейтенанту, оспаривая приказ.

– Ничего не было зря, Демпси. Мы не дали им создать пулеметную точку, а это победа, – напомнил я ему и обратился к сержанту: – Что теперь?

Ничуть не против, если он станет принимать решения за меня. Пока эти решения кажутся мне логичными, разумеется.

– Спустимся по пожарной лестнице и проулками выйдем к ублюдкам на левый фланг. Наши их все еще сдерживают.

– А эта штука нам помочь не может? – Я указал на торчащую над районом хромированную зубную щетку.

Демпси неловко кашлянул и отвел глаза в сторону, не желая ничего говорить без разрешения старшего по званию.

– Это закрытая информация, – ровным тоном произнес сержант.

– Когда такое творится? – усмехнулся я. – Поможет или нет?! И не опасно ли мне к ней приближаться?! Я, между прочим, хочу оценить риск возникновения дружественного огня.

– Не поможет, – ляпнул Демпси. – Она отключена.

– Язык доведет тебя до трибунала, а потом до виселицы, – проворчал его старший товарищ.

– Отключена? – По моей роже было понятно, что я считаю всех идиотами. Это как поставить пушки для обороны, но не подвозить к ним снаряды.

– Когда ее настраивали, она испарила одного из техников «Мотории Риерты», – угроза виселицы не очень-то испугала Демпси.

– Испарила? – Я отлично умею повторять чужие слова, если кто не заметил.