– Что может быть похуже убийцы?
– Не знаю, – улыбнулась она, признавая, что попалась в ловушку. – Другой убийца. – И пожурила: – Перестань цепляться к словам, безобразник!
– Если бы не Деллахи, хозяин бы нас уже съел, – сказал Ллойд.
– Бог мой!
– Бог – общий.
– Да ну тебя… А кормить стали вообще отвратительно.
– Липси сказал, что у хозяина есть корова. Но он почему-то не хочет её убить.
– Фу, какое слово! – она состроила гримаску, зарылась лицом ему в шею. – Правильно – забить, – промычала откуда-то у него из-под скулы. – Скотину за-би-ва-ют, мой милый.
– Скотине от этого не легче, – пожал он плечами. – И потом, наш хозяин не способен забить, мне кажется. Он может только убить.
– Не хочу говорить о нём, – пробубнила Беатрис, не отлепляя губ от его шеи, которую целовала. И, отлепив, наконец: – Холодно… Какое холодное нынче лето!
– Это из-за атомных бомбардировок. Наверное, наступает ядерная зима.
– Страшно!
– Как ты можешь бояться! Ведь у тебя есть я!
Беатрис задумчиво улыбнулась, ероша его волосы, любуясь лицом.
– Как это здорово!
Он улыбнулся, покрепче прижал её к себе, накрывая полой пиджака.
– Так теплее?
– Да, гораздо, милый, спасибо… Гленду жалко.
– Гленду? Почему тебе её жалко?
– Ну-у… Она же… Она ждёт ребёнка.
– Гленда ждёт ребёнка?
– Перестань повторять за мной! Да, она на третьем месяце.
– Вот так дела… – произнёс ошарашенный Ллойд. – А кто отец?
– Ну откуда же я знаю, милый, – улыбнулась она. – Знаю только, что отец погиб в первые дни войны. Гленда – сирота. Поэтому она здесь. А ещё врачи сказали, что у неё какая-то неправильная беременность. Бедная девочка!
– Ну, студенты никогда не были богаты. Она ведь, кажется, студентка?
– Иногда мне хочется тебя убить! Перестанешь ты передёргивать слова?
– Нет, – чистосердечно признался он.
Беатрис рассмеялась.
– Мальчишка! – сказала ласково.
– Ей мог бы помочь профессор Локк.
– Локк? – она посмотрела на него удивлённо. – Но твой Локк он же… он…
– Профессор.
– Понятно, но… У него другая специализация, – мягко произнесла она.
– Ну да, он работает с больными душами. Но разве у душевнобольных не бывает трудной беременности?
– Ох… – вздохнула она. – Как всё грустно…
– А мне – нет. Ведь у меня есть ты.
– Спасибо, милый. Мне очень приятно. А хозяин переселил Гленду в комнату Деллахи. Видимо, он, всё-таки, не так уж плох. Просто недостаточно хорош, наверное.
– Что это на него нашло, не знаю, – пожал плечами Ллойд.
– Да что бы ни нашло, главное, что Гленде от этого получше. И её ребёночку.
– Так значит, на самом деле нас здесь не восемь человек, а девять… вот как… – озадаченно произнёс он. – А у нас? У нас будет ребёнок?
– Что? – улыбнулась Беатрис.
– Я хочу дочку, – продолжал он. – Чтобы она была похожа на тебя.
– Мальчик мой… – Беатрис проглотила подкативший к горлу горький комок, поморгала глазами, чтобы не пустить в них слёзы. – Бедный мой мальчик…
– Да, я не богат. Но семью прокормить сумею.
– Я тебе всё больше и больше завидую, – покачала она головой.
– Зависть – плохое чувство, – кажется, не понял он.
– Да, я знаю. Это же шутка.
– Я тоже пошутил.
В дверь поскреблись.
– Беатрис, вы дома? – спросил с той стороны голос Гленды.