Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза. Книга I

Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза. Книга I
Алексей Ракитин

Документальное исследование «Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза» (в двух книгах) посвящено реальной, но совершенно неизвестной ныне истории похищений и убийств малолетних детей в Свердловске в 1938—1939 гг. Автор тщательно анализирует ход следствия на всём его протяжении, вскрывает огрехи и недоработки правоохранительных органов и предлагает читателю свою версию таинственных событий, заметно отличающуюся от официальной.

Уральский Монстр

Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза. Книга I

Алексей Ракитин

© Алексей Ракитин, 2022

ISBN 978-5-0059-0637-3 (т. 1)

ISBN 978-5-0059-0633-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга I. Июль 1938 г. – сентябрь 1939 г.

Иногда складываются ситуации, в которые лучше не попадать.

Порой встречаются люди, с которыми лучше не иметь дела.

А есть истории, которые лучше никогда не рассказывать. Но они рассказывают себя сами.

История похищений и убийств маленьких детей, случившаяся в Свердловске в 1938—1939 гг., как раз из таких. Она застрянет в голове, как ржавый гвоздь в кровельном железе, она будет приходить на ум долгие недели и месяцы, лишая покоя и бередя душу своими загадками и умолчаниями.

Эта книга не сделает читателя счастливым, напротив – она убьет его время, высушит разум и заставит страдать. И потому вечно спешащему человеку, отягощенному суетой и бытом, лучше даже не начинать чтение. Поскольку перелистнув эту страницу, вы уже не остановитесь.

Эта история себя расскажет…

Глава I. Предвестие кошмара: убийство на Первомайской

Герда Грибанова исчезла вечером 12 июля 1938 г. прямо из двора дома №19 по улице Первомайской города Свердловска, в котором проживала. Душным июльским вечером подвижная и самостоятельная девочка – а ей только месяца не хватало до полных 4 лет – играла у крыльца, забегая время от времени в дом попить воды или взять другую игрушку. Её старшая сестра Ираида, 5 лет, чувствовала себя неважно после удаления зуба и лежала с температурой в кровати, так что компании у Герды в тот вечер не было.

Девочки хватился дед, Михаил Андреевич Грибанов, и произошло это примерно в 21:20. Тревоги он не поднял, а поначалу принялся за поиски внучки в одиночку – этот нюанс, кстати, сильно насторожил в последующем правоохранительные органы.

Дом №19 по улице Первомайской представлял из себя Г-образную постройку, составленную фактически из двух деревянных зданий – одно- и полутораэтажного. Последнее имело высокий чердак, заставленный имуществом, вынесенным жильцами снизу. В одноэтажной части дома, имевшей площадь 147 кв. м, проживали, согласно данным паспортного стола, 18 человек, в полутораэтажной на площади 110 кв. м – 15. Во дворе располагался небольшой флигель площадью 22 кв. м, там были прописаны еще 3 жильца. Как видим, по одному адресу фактически находились 3 постройки, в которых проживали 14 семей (36 человек). Помимо упомянутых зданий вглубь квартала широкой лентой уходил большой сад с огородом и мелкие надворные постройки: дровяной сарай, уборная, пустовавшая в то время конюшня. Скажем прямо, там было где потеряться. Как Михаил Андреевич искал пропавшую внучку, сказать затруднительно, вполне возможно, что он принялся за поиски много позже того времени, на котором впоследствии настаивал. Родители девочки – Пётр Михайлович и Варвара Степановна Грибановы – в тот день около 19 часов вечера отправились в театр, так что они не могли ни подтвердить, ни опровергнуть его слова. По возвращении после полуночи из театра, примерно в 00:20 13 июля, они увидели деда стоящим перед домом и разговаривающим с одним из соседей. Михаил Андреевич сказал сыну об исчезновении Герды, и именно это время следует считать достоверно установленным моментом начала поисков.

Карта г. Свердловска 1947 г. (городская и Сталинского района). Точка «1» – место проживания в 1938 г. семьи Грибановых в д.19 по ул. Первомайской.

Пётр Грибанов в поисках дочери метался по двору, саду и улице до 03:30. Отдохнув немного, он продолжил поиски; в утренних сумерках отец ещё раз тщательно осмотрел сад и, не найдя ничего подозрительного, направился во 2-е отделение Рабоче-Крестьянской милиции (РКМ) с твёрдым намерением подать заявление об исчезновении дочери. Правда, во 2-м отделении заявление от отца принимать не стали, но направили в детскую дежурную комнату, где Грибанова выслушали и пообещали зарегистрировать его обращение.

Запомним, кстати, эту весьма необычную любезность свердловских милиционеров и не станем раньше времени восхищаться их деликатностью и готовностью помочь чужой беде. Как выяснилось позже, никто ничего в детской комнате милиции регистрировать тогда не стал и разговоры об исчезновении девочки так и остались разговорами. Как увидим из дальнейшего, доблестная советская милиция к сообщениям об исчезновении детей относилась весьма равнодушно и начинала изображать лихорадочную деятельность только после обнаружения трупов. Отказ гражданам в регистрации их обращений являлся одним из самых эффективных способов фабрикации положительной статистики. История эта, увы, типична для советской поры. Не особенно помогло Петру Грибанову в этой ситуации и то обстоятельство, что он имел некоторое отношение к органам внутренних дел – работал прорабом 5-го стройучастка Стройотдела АХО свердловского Управления НКВД, и хотя фуражки с малиновым околышем не носил, всё же до некоторой степени являлся для милиционеров «своим» человеком. Да и знакомства имел кое-какие.

В общем, Петра Грибанова выслушали, пообещали «отработать» его заявление, но на самом деле никто ничего делать в те дни не стал.

Как показывает мировая практика, поиск похищенных детей наиболее эффективен в первые 24 часа с момента их исчезновения. Тому есть несколько причин, и важнейшие из них – свежесть следов на месте похищения и яркость воспоминаний возможных свидетелей. Но, как известно, мировой опыт советским правоохранителям не писан, поэтому они в большинстве случаев первые трое суток с момента исчезновения человека вообще игнорировали всякие обращения родственников, да и в последующем не особенно активничали.

В данном случае произошло то же, что и обычно, то есть ничего. Никто из милицейских руководителей не послал кинолога с собакой к дому, никто не озаботился опросом соседей.

После посещения милиции Петр Грибанов помчался на работу, ибо начинающийся день был рабочим, средой. (Правда, в этом месте необходимо сделать небольшое пояснение – во второй половине 1930-х гг. рабочая неделя была не 5-дневной с двумя выходными, как сейчас, а имела график «четыре рабочих дня, пятый – выходной». Причем на разных предприятиях отсчет рабочих дней велся по-разному, поэтому очень часто выходные дни не совпадали даже у членов одной семьи. Эта чехарда немало попортила крови советским людям, которые жаловались на нее во все инстанции от газет и профсоюзов до Политбюро ЦК ВКП (б). В последующем мы по мере необходимости будем особо пояснять, ведется ли речь о выходном дне или рабочем, поскольку для очень многих советских людей той поры суббота и воскресенье являлись рядовыми буднями.)

Руководство, узнав о ночном происшествии, разрешило Петру взять отгул, и тот продолжил поиск дочери. В 09:30 он уже был на вокзале, где расспрашивал людей о 3-летней девочке по имени Герда. В 18 часов валившийся с ног от усталости отец вновь появился на пороге 2-го отделения милиции, рассчитывая уговорить милицейское руководство заняться-таки поисками дочери. Его вежливо выслушали и отправили домой набираться сил.

На следующий день из Свердловска уехал Михаил Андреевич Грибанов, 69-летний дед пропавшей девочки. Жил он в Челябинской области, в селе Черемховое Каслинского района, считался колхозником – хотя какой из него работник в таком-то возрасте? – к сыну в город приезжал раз в год. До этого приезжал в июне 1937 г., теперь вот – в середине июля. С собою в деревню Михаил Андреевич повез Ираиду, старшую внучку, что, в общем-то, понятно: чего ей в городе сидеть летом?

Герду Грибанову утром 16 июля нашел 12-летний Вася Молчанов, проживавший по соседству, в доме №111 по улице Мамина-Сибиряка. Вместе с другом он зашел во двор дома №115, который имел сад, граничивший с садом дома №19 по Первомайской. Мальчишки, по-видимому, намеревались провести ревизию соседских огородов. Впрочем, намерения их сейчас не имеют ни малейшего значения, важно лишь то, что они проникли в сад дома №19 и Вася полез в густые кусты черёмухи. А там на земле он увидел прикрытый лопухами и одеждой труп голой девочки… Это была Герда.

Место обнаружения трупа Герды Грибановой, вид из двора в сторону надворных построек. Фотография сделана поздней осенью 1939 г спустя почти полтора года со времени совершения преступления. Сложно сказать, насколько правильно фотограф выбрал точку съёмки, поскольку визуально от кустов черёмухи до построек гораздо ближе, нежели это указано в рапорте. Скорее всего, фотограф знал, что надлежит фотографировать, но небрежность была допущена при составлении рапорта летом 1938 г.

Сообщение об обнаружении мёртвого ребенка поступило в милицию в 12 часов. Осмотр места проводил оперуполномоченный Неволин. Согласно его рапорту на имя начальника 2-го отделения РКМ Суворова расстояние от кустов черемухи до дома №19 по Первомайской составляло от 80 до 100 м. Тело убитой девочки было покрыто детским пальтишком коричневого цвета и замаскировано листьями лопуха. Под пальто оказались детали одежды жертвы – бюстгальтер малого размера, трусики, платье, детские чулки. Возле головы трупа стояли хромовые детские ботиночки. Но отнюдь не эта «инсталляция» из одежды и обуви жертвы оказалась самой отвратительной и пугающей находкой. С левой стороны детского трупика убийца уложил отрезанные части тела – правую руку и часть правой ноги от колена вниз. Тело находилось в положении «лицом вниз» и когда его перевернули, стало ясно, что оно сильно изуродовано ударами ножа.

О находке детского трупа стало быстро известно окрестным жителям, а поскольку события разворачивались в середине дня, то за действиями милиции следило несколько десятков человек. Как стало известно два года спустя, среди зевак находился и убийца, внимательно наблюдавший за тем, как носилки с останками были погружены в автобус и увезены в морг 1-й городской больницы. О потребности убийц возвращаться к месту совершения преступления известно давно, и потому полицейские во многих странах мира переписывают фамилии любителей таращиться на кровь и трупы, причём записывают всех, стоящих в толпе, никому не дают уйти, но советская милиция такими премудростями себя не утруждала, а потому имя изувера ни в какие оперативные документы не попало. Преступник, находившийся в толпе зевак, не привлёк к себе ни малейшего внимания, и то, что он остался не узнан и не замечен, с неизбежностью обещало продолжение кошмара.

Судебно-медицинское исследование трупа Герды Грибановой было проведено на следующий день после обнаружения, т.е. 17 июля. С содержанием этого документа, не очень приятного для чтения, но совершенно необходимого для правильного понимания случившегося, следует ознакомиться самым внимательным образом. На страницах этой книги судебно-медицинские документы будут цитироваться и комментироваться не раз – это специфика жанра документальной криминалистической реконструкции. Понимание особенностей травмирования жертв способно многое сообщить о преступнике и преступлении, кроме того, позволит лучше понять логику действий следственных работников, увидеть их ошибки и успехи. В общем, медицинские документы являются совершенно неотъемлемой частью повествования, без которой изложение этой истории будет страдать очевидной неполнотой.

Итак, что же показало судебно-медицинское исследование трупа Герды Грибановой? Эксперт Сизова при описании состояния тела обратила внимание на следующие значимые детали: волосистая часть головы густо выпачкана кровью, цвет трупных пятен «фиолетово – грязный», располагались они на задней поверхности и боковых сторонах туловища. Это означало, что в течение первых 12 часов с момента смерти тело девочки находилось в положении «лежа на спине». Трупное окоченение полностью разрешилось (окончилось), что до известной степени указывало на давность убийства не менее двух суток. Эксперт обнаружила, что «заднепроходное отверстие широко зияет и свободно пропускает два пальца в перчатках». Упоминание перчаток в данном контексте неслучайно: дело в том, что тогда не существовало тонких латексных перчаток и патологоанатомы в своей работе использовали перчатки из толстой и грубой резины. То, что ректальное отверстие оказалось сильно расширенным, причем без разрывов прямой кишки, наводило на мысль о половом акте, совершенном с трупом. Не менее важным оказалось и другое наблюдение эксперта Сизовой: «отверстие во влагалище пропускает конец мизинца». Это означало, что погибшая девочка не подвергалась изнасилованию в традиционной форме. На коже подошв отмечена мацерация («банная кожа») – это могло быть следствием пребывания тела либо в воде, либо в избыточно влажном месте, где надолго могла задержаться дождевая вода или роса. Всё тело оказалось покрыто массой мелких червей. Эксперт не разъяснила, идет ли речь о личинках мух или настоящих червях. Между тем эта деталь была бы важна, и чуть ниже нам ещё придется вернуться к этому вопросу.

При внешнем осмотре были выявлены следующие телесные повреждения (см. анатомическую схему):

– на лбу спереди слева четыре резаных раны с ровными расходящимися краями от 0,5 до 2,0 см (позиция 1 на анатомической схеме);

– на правом виске две резаных раны длиною до 6,0 см, расстояние между ними 2,0 см (поз.2);

– у левого уха аналогичная рана длиной 3,0 см (поз.3);

– на носу рана до 6,0 см, по глубине проникающая до остова носа (поз.4);

– в области правого виска обдир кожи с кожным лоскутом до 3,0 см (поз.5);

– резаная рана, переходящая от срединной линии подбородка на шею и верхний край грудной кости (поз.6);

– на шее опоясывающая рана, достигающая позвоночника (поз.7);

Анатомическая схема с указанием телесных повреждений, причиненных Герде Грибановой.

– от верхнего края грудины резаная рана вниз, причем грудная кость разрезана на две части. Края разрезов грудной кости гладкие и ровные (поз.8);

– на передней брюшной стенке две раны, расходящиеся от пупка к правой и левой сторонам паха. Передняя брюшная стенка вскрыта. Кожно-мышечная рана переходит на лобковую область и достигает входа во влагалище (поз.9);

– на правой половой губе две раны длиною 3,0 и 4,0 см (поз.10);

– правая рука в плечевом суставе полностью отделена, края разрезов неровные (поз.11);

– на отрезанной правой руке в верхней трети плеча рана длиною 3,0 см (поз.12);

– часть правой ноги от колена вниз отделена (поз.13);