Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX – XX столетий. Книга I

Когда упомянутая деталь стала известна и сделалась предметом обсуждения, адвокаты поспешили заявить, что замена одного слова другим свидетельствует о том, что записи Дюранта и Глейзера между собою никак не связаны, другими словами, они были написаны независимо друг от друга. Обвинение же сделало прямо противоположный вывод, а именно – Дюрант не слышал лекции и не особенно вникал в её содержание во время переписывания. Он переписывал конспект, находясь уже в тюрьме, поэтому не следует удивляться тому, что он не вникал в то, что пишет. Увидев в тексте незнакомое слово – а франкоязычный Дюрант не знал значения немецкого слова «koch» – он решил, что Глейзер ошибся при написании, пропустив в спешке пару букв, и… подобрал схожее по написанию английское слово «roache». Замена одного слова другим по мнению обвинения однозначно свидетельствовала о копировании Дюрантом конспекта Глейзера, чем обвиняемый занимался в крайней спешке и в обстановке, не располагающей к эпистолярным занятиям.

Полной ясности в вопросе возможного прогула занятий в день убийства Бланш Ламонт следствие так и не добилось. Формально защита обвиняемого могла настаивать и настаивала на том, что тот присутствовал на занятиях в медицинской школе – в журнале посещаемости не было отметки о прогуле и конспект лекции, прочитанной во второй половине дня 3 апреля, в тетради Дюранта имелся.

Однако обвинение считало, что Теодор имел возможность лекции прогуливать – что и делал неоднократно – а конспекты пропущенных лекций восстанавливать позднее по записям товарищей. Строго говоря, 3 апреля он пропустил первые 2 занятия, о чём честно сообщил на допросе, проведя свободное время в библиотеке и прогулке в окрестностях медицинской школы в обществе сокурсницы по имени Роуз.

При этом обвинение не могло правдоподобно объяснить почему же в журнале посещаемости не стояла отметка о пропуске обвиняемым занятия, если его действительно не было на лекциях во второй половине дня 3 апреля? Предположение о том, кто кто-то из студентов назвался Дюрантом вместо него было единодушно отклонено как самими студентами, так и преподавателями. Ещё раз повторим, Теодор на лекциях усаживался на первые ряды и фокус с выкриком из последнего ряда сработать не мог.

Серьёзной проблемой для стороны обвинения являлось то обстоятельство, что на одежде Дюранта не было найдено ни малейших следов крови. Между тем, убийство Минни Уилльямс было чрезвычайно кровавым, о чём выше говорилось уже достаточно. Данная нестыковка представлялась слишком серьёзной для того, чтобы её игнорировать, она требовала какого-то объяснения. И такое объяснение было найдено, точнее – подсказано.

Врачи из службы коронера предложили полицейским довольно необычную схему убийства. Выглядела она примерно так: сначала преступник душил жертву, доводя её до состояния глубокой комы, после чего резал ножом уже бесчувственное тело. В условиях резкого снижения активности сердечной деятельности разбрызгивания крови из ран могло и не произойти и его на самом деле не было! Те мелкие брызги крови, что были обнаружены на стене уборной, появились там не из-за удара ножом в артерию, а были оставлены преступником специально – он умышленно размахивал окровавленным ножом таким образом, чтобы срывавшиеся с лезвия капли попадали на стену.

Разумеется, подобное поведение преступника требовало не только хладнокровия, но определенной медицинской подготовки, должного понимания им азов судебной медицины. Дюранту, кстати, в медицинской школе читали курс судебной медицины!

В конечном итоге окружной прокурор, готовивший обвинительное заключение, пришёл к выводу, что обстановка в залитой кровью уборной – это на самом деле не истинная картина убийства, а своего рода инсталляция, подготовленная Дюрантом второпях перед уходом из церкви. Следует помнить, что вечером 12 апреля он должен был появиться на собрании в доме общинного старосты Фогеля, а потому ему приходилось действовать в условиях жёсткого цейтнота и он просто не успевал убрать за собой место совершения преступления. На тот случай, если труп будет обнаружен до того, как ему удастся возвратиться со сборов Сигнального Корпуса, Дюрант и устроил сбивавший с толку фокус с разбрызгиванием крови.

Полицейские крайне придирчиво, можно даже сказать, с пристрастием изучили показания о том, чем занимался Теодор Дюрант вечером 12 апреля, в те самые часы и минуты, когда по версии правоохранительных органов была убита Минни Уилльямс. Обвиняемый доказывал, будто он, начиная с 20 часов, метался по городу в поисках военной формы, причём сначала хотел поехать к одному товарищу и пошёл на нужную остановку трамвая, а потом передумал и решил ехать к другому. В результате, так и не дождавшись трамвая, Дюрант якобы ушёл с остановки и направился на другую. Там он безрезультатно простоял ещё некоторое время и надумал отправиться к товарищу пешком. Что и сделал в конечном итоге.

В результате, как мы помним, он опоздал на собрание к Фогелю минут на 10—15, что было сочтено недопустимым проступком. Пастор Гибсон по причине опоздания даже сделал Дюранту замечание, от чего обычно воздерживался.

Минни Уилльямс проживала в доме №1707 по Говард стрит, удаленном от церкви Святого Эммануила приблизительно на 1,5 км. Из дома она вышла около 20 часов, возможно, чуть ранее, стало быть, возле храма девушка должна была появиться около 20:15 – 20:20. Именно в это время Ходжкинс видел её возле церкви спорящей с кем-то, чрезвычайно похожим на Дюранта[7 - Если быть совсем точным, то Ходжскинс говорил о времени «несколько ранее» 21 часа, но тут следует принять во внимание отсутствие у него часов. Кроме того, точное время выхода Минни Уилльямс из дома также осталось неизвестным, она вполне могла отправиться в путь и «несколько позже» 20 часов. По этой причине определенные разночтения и нестыковки в определении времени встречи жертвы и убийцы неизбежны, но важность таковых переоценивать не следует.].

Обвиняемый настаивал на том, что он не мог находиться перед церковью, поскольку в это время стоял на остановке трамвая в 250 метрах, но на самом деле свидетелей тому найти не удалось. «Провал во времени» – то есть такой интервал, когда Дюранта никто не видел – в его показаниях достигал 65 минут. Именно в течение этих минут он каким-то образом заманил Минни в церковь, уговорил подняться на второй этаж и пройти в библиотеку, где убил её, поместил тело в уборную, кое-как привёл себя в порядок и помчался на собрание в дом Фогеля.

Правоохранительные органы приложили большие усилия к тому, чтобы последовательно опровергнуть все показания Дюранта.

Со всей возможной быстротой был найден слесарь газовой компании, обслуживавший церковь Святого Эммануила. Звали его Уилльям Стирлинг (William Stirling), он очень удивился услышав вопрос про якобы неисправный 3 апреля светильник и категорически отверг саму возможность такого рода неполадки. Оказалось, что буквально накануне – т.е. 2 апреля – Стирлинг приходил в храм, где осмотрел все коммуникации и светильники. Слесарь категорически отверг подозрения, связанные с небрежной работой или забывчивостью, заявив, что ремонт газовых магистралей требует не только специфических знаний и опыта, но и особых инструментов. Стирлинг также заявил, что никогда не слышал о том, чтобы в баптистской церкви кто-то занимался самостоятельным ремонтом газовых рожков – это попросту опасно делать!

Поскольку защита Дюранта всячески педалировала тему его физической слабости и неспособности совершать действия, приписываемые обвинением, полиция распространила заявление, в котором сообщила, что обвиняемый имеет отличную физическую форму и при обыске в его доме были найдены гантели. Знакомые Теодора сообщили полиции, что тот ежедневно занимался с утяжелениями и очень гордился своей хорошей физической формой.

В связи с этим заслуживает упоминания такая деталь. В июле 1895 г. одни из журналистов со Среднего Запада, откомандированный в Калифорнию для освещения предстоящего суда над Дюрантом, впервые увидел того в тюрьме. Журналист очень удивился тому, почему этого человека все называют «слабым»? Впоследствии в своей статье он написал о том, что Дюрант – это молодой мужчина в отличной физической форме, худощавый, гибкий, с развитым плечевым поясом и «большими руками». «Большие руки» – это, по-видимому, кисти рук, но как бы там ни было, для нас важен тот факт, что незнакомый с Дюрантом человек, увидав того впервые, вовсе не подумал назвать его слабым.

Говоря о работе детективов полиции в апрельские дни 1895 г. следует упомянуть о довольно любопытном ответвлении расследования, которое оказалось связано с неким Элмером Волфом (Elmer Wolfe), персонажем с одной стороны случайным, а с другой – довольно специфическим, что едва не повлекло для него самые неприятные последствия.

Начать следует с того, что Волф являлся членом той же самой баптистской общины, что и убитые девушки. Вечером 12 апреля Элмер присутствовал на собрании в доме старейшины Фогеля, на которое с опозданием явился Дюрант. Кстати, Волф настаивал на том, что Теодор опоздал отнюдь не на 10—15 минут, как утверждал пастор Гибсон, а намного более – приблизительно на полчаса. Волф даже утверждал, будто пастор, умышленно занижая время опоздания, пытался таким вот неявным образом помочь Дюранту. Впрочем, речь сейчас идёт не о пасторе Гибсоне, а о самом Волфе.

Элмер Волф на заседании коронерского жюри. Этот свидетель дал весьма интересные показания о перемещениях Теодора Дюранта в ночь с 12 на 13 апреля 1895 г., а в ответ защита последнего постаралась бросить тень подозрения на самого Волфа.

После окончания собрания Элмер покинул гостеприимный дом Фогеля в компании нескольких женщин и Теодора Дюранта. Произошло это в 23:30 и компания, вышедшая из дома, состояла первоначально из 6 человек. Понемногу люди стали отделяться от группы. В 23:45 Дюррант попрощался со своими спутниками на углу 24-й и Капп стрит на удалении немногим более 400 м. от церкви Святого Эммануила. Волф же продолжил двигаться по Капп стрит вместе с юной мисс Лорд, за которой явно ухаживал и которую в тот вечер провожал. Перед домом №846, в котором проживала девушка, парочка немного постояла, буквально 3—4 минуты, Волф раскланялся и, убедившись, что мисс Лорд благополучно вошла в дом, двинулся далее.

Волф вернулся в дом родителей, переоделся и ушёл в ночь далее. Дело заключалось в том, что Элмер не жил с родителями, последние полтора года он жил на ранчо вне пределов Сан-Франциско. Уже после полуночи он пришёл на конюшню, где оставил ранее свою лошадь, сел на неё и поскакал на ранчо, куда и прибыл около 01:30 13 апреля.

Во время блужданий по ночному Сан-Франциско Элмер Волф к своему великому удивлению увидел Теодора Дюранта, тот переходил улицу на пересечении 24-й стрит и Бартлетт, то есть менее чем в 300 м. от церкви Святого Эммануила. Произошло это далеко за полночь, спустя более получаса после того, как с ним попрощались мисс Лорд и Волф! Получалось, что Дюрант не покинул район баптистского храма и не отправился домой!

Когда тело Минни Уилльямс обнаружили в помещении церкви, Волф моментально припомнил странное появление библиотекаря в ночи и поспешил сделать соответствующее заявление полиции. Со слов свидетеля получалось, будто Дюрант возвращался на место убийства Минни Уилльямс для… никто не мог сказать, для чего обвиняемый возвращался, но само по себе свидетельство выглядело интригующе.

Однако, как это часто случается в уголовных расследованиях, гладко было на бумаге, да забыли про адвокатов! Защитники Дюранта, узнав о показаниях Элмера Волфа, взялись деятельно изучать как сказанное им, так и саму его личность. И начались открытия, чреватые для бедолаги свидетеля самыми непредсказуемыми последствиями.

Во-первых, выяснилось, что перемещения Элмера по ночному Сан-Франциско носили характер не просто бессистемный, а по-настоящему бестолковый. Волф утверждал, будто некоторое время ждал трамвай на остановке, в то время как последний трамвай нужного маршрута выходил на линию в 22:45! Во-вторых, свидетель, описывая свои перемещения, сообщил о каких-то непонятных зигзагах и петлях, которые выглядели явно излишними. В-третьих, если дотошно нанести на карту маршрут движения Волфа по ночному городу и соотнести с ним точный хронометраж, то получалось, что 11 кварталов Элмер преодолел за 17 минут. Если считать, что стандартный размер квартала в Сан-Франциско до разрушения города в 1906 г. составлял 150 м. * 50 м., то получалось, что за указанный отрезок времени Волф должен был пройти от 550 м. до 1650 м. в зависимости от того, в каком направлении он двигался [вдоль кварталов или поперёк]. Защитники Дюранта сочли подобную скорость перемещения слишком высокой для пешехода [Для современного здорового мужчины пройти 1,65 км. за 17 минут проблем не составит, так что доводы защиты выглядят не совсем понятными, но в данном случае автор считает нужным изложить и этот довод тоже.].