Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX – XX столетий. Книга XI

Да никто!

Проверка заявления Клары Листон на этом, наверное, и закончилась бы, но дежурному офицеру, беседовавшему с ней, пришла в голову счастливая мысль навести справки не в полицейских службах, а в церковных. И уже второй телефонный звонок, сделанный в архиепархию Канзас-сити, привёл к получению желанного результата. Полицейскому ответили, что в середине июля – точная дата оставалась неизвестна – пропал без вести преподобный Роберт Ходжес (Robert A. Hodges), католический священник, окормлявший 3 прихода. Его труп был найден в конце июля в пустынной местности к востоку от Канзас-сити на берегу небольшой реки Литтл-Блю. Преподобный был застрелен из оружия 32-го калибра, его документы и личные вещи пропали, автомашина, оставленная приблизительно в 100 метрах от тела, подверглась грубому обыску. Расследование убийства находится в юрисдикции службы шерифа округа Джексон, штат Миссури.

Это было безоговорочное попадание в «десятку»!

То, что минутой ранее казалось болтовнёй неуравновешенной дамочки, брошенной очередным возлюбленным, теперь стало резонансным преступлением. Листон стали показывать альбомы с уголовниками, судимыми прежде за насильственные преступления. Затем пошли в ход ориентировки на преступников, находящихся в розыске. Примерно на 3-м часу этого увлекательного во всех отношениях рассматривания бандитских рож Листон увидела фотографию того, кого отважно подобрала на дороге.

Этим человеком оказался Уилльям Таунсенд (William J. Townsend), сын преподобного Шелби Таунсенда (Shelby Townsend), «священника» секты пятидесятников. Уилльям был судим в штате Индиана за жестокое изнасилование и приговорён к тюремному сроку продолжительностью от 2-х лет до 21-го года. Приговор следует признать чисто американским – именно в США судьи любят делать огромную «вилку» между минимально возможным и максимально допустимым сроками. Считается, что вынесение подобного приговора преследует важную педагогическую цель, побуждая осуждённого вести себя в заключении в полном согласии с правилами внутреннего распорядка.

Правда, в случае с Таунсендом судебная педагогика не сработала. Уилльям несколько раз попал в серьёзные «разборки» между заключёнными. Сам он объяснял случившееся тем, что его пытались изнасиловать, а он лишь давал отпор, но в случае тюремных конфликтов такие объяснения дают все узники или почти все. В общем, довольно быстро стало понятно, что Уилльям, получивший клеймо злостного нарушителя дисциплины, через 2 года на свободу не выйдет.

Неприятное открытие, по-видимому, сильно разозлило Таунсенда. 5 июля 1953 года он бежал из тюрьмы и через месяц оказался в окрестностях Сент-Луиса, штат Миссури. Чтобы прибыть туда, ему надлежало пересечь Иллинойс. Кроме того, до встречи с Кларой Листон он успел убить в районе Канзас-сити преподобного Роберта Ходжеса – а это противоположный край Миссури, удалённый от Сент-Луиса почти что на 340 км! Из всего сказанного следовал единственно возможный вывод – Таунсенд был исключительно активен и много перемещался по стране, причём в разных направлениях, подобно тому, как петляет заяц, уходя от погони.

Поскольку Таунсенд в своих перемещениях был очень активен, нельзя было исключать того, что после побега он появлялся не только в Индиане, Иллинойсе и Миссури. В точности по русской пословице, гласящей, что для бешеной собаки сто вёрст – не крюк, предприимчивый молодой человек мог заехать в штаты, расположенные по соседству с перечисленными выше. А именно – в Кентукки, Западную Вирджинию, Огайо, Мичиган… Может быть, этот человек и там успел кого-то застрелить подобно тому, как он застрелил преподобного Ходжеса?

Во все северо-восточные штаты были разосланы запросы с целью выяснить, не совершались ли там жестокие убийства с использованием огнестрельного оружия 32-го калибра в ходе ограбления жертвы.

В последней декаде августа 1953 года история бежавшего из тюрьмы насильника Уилльяма Таунсенда попала в прессу и вызвала немалый интерес. Очень быстро отыскались люди – журналисты и полицейские – связавшие Таунсенда с убийствами водителей-«дальнобойщиков» в районе «Пенсильванской автострады» в последние дни июля.

Оказалось, что 11 августа 1953 года возле города Нью-Лондон (New London) в штате Миссури был расстрелян рядовой армии США – 20-летний Гордон Банфилл (Gordon Bunfill). Кошелёк потерпевшего и его документы исчезли. Согласно показаниям свидетелей преступления, нападавших было двое, один из них хорошо соответствовал описанию внешности Уилльяма Таунсенда. При предъявлении свидетелям фотографии последнего те его опознали.

18 августа молодой мужчина, очень похожий на Таунсенда, угрожая пистолетом, завладел автомашиной неподалёку от города Луисвилль (Louisville), штат Кентукки. Члены семьи, находившиеся на отдыхе, были преступником связаны – это он проделал с целью выиграть время. В тот же день угнанный автомобиль был обнаружен в районе города Индианаполис, штат Индиана, преступник проехал на нём почти 200 км.

Разумеется, возникли подозрения, связанные с возможной причастностью Таунсенда к 2-м убийствам на «Пенсильванской автостраде» и тяжёлому ранению Шепперда неподалёку от конечной точки «тёрнпайка». То, что убийца забирал деньги жертв и даже наручные часы [как это произошло в случае Шепперда], свидетельствовало о его отчаянном финансовом положении. А жестокость нападений и бездумное использование оружия указывало на то, что находилось оно в руках человека физически слабого и, по-видимому, довольно молодого. Это предположение отчасти подкреплялось показаниями Джона Шепперда, по мнению которого стрелявший был невысок ростом, худощав и довольно молод.

Прекращение нападений на «дальнобойщиков» после 1 августа прекрасно соответствовало известным перемещениям Таунсенда. Столкнувшись с невиданной активностью полиции в районе «Пенсильванской автострады», он поспешил покинуть опасный район и перебрался далеко на запад, преодолев за 10 дней 1 тысячу км или даже более (11 августа он предположительно убил Гордона Банфила в Нью-Лондоне, штат Миссури). В целом же версия, согласно которой именно Уилльям Таунсенд являлся убийцей с «Пенсильванской автострады», выглядела вполне логичной и хорошо соответствовавший известным данным.

Уже 20 августа ФБР было проинформировано полицией Сент-Луиса о подозрениях в отношении Уилльяма Таунсенда. Поскольку тот совершал преступления на территории разных штатов, то Бюро обязательно надлежало привлечь к проводимому расследованию. В тот же день информация о том, что в нападениях на «Пенсильванской автостраде» и убийстве священника Ходжеса подозревается один и тот же человек, попала в прессу.

Разумеется, эта новость не могла пройти незамеченной и вызвала немалый интерес прессы. Разъяснения в тот день независимо друг от друга давали самые разные должностные лица – в Миссури, например, это был лейтенант полиции Честер Оливер (Chester Oliver), а в Индиане – Леонард Блейлок (Leonard Blaylock), специальный агент территориального отдела ФБР в Индианаполисе.

О роли во всей этой истории Клары Листон в те дни подробностей не сообщалось. По-видимому, между уходом из её дома Таунсенда и обращением женщины в полицию последовал некий интервал времени, причём немалый, и её поведение могло трактоваться как пособничество преступнику (пособничество, напомним, может носить пассивную форму, например, недонесение о преступлении или сокрытие улик). Между тем правоохранительные органы были заинтересованы в содействии Клары, которой предстояло стать свидетелем обвинения в суде, и её показания могли иметь решающее значение для осуждения Таунсенда. По этой причине было важно не допустить никаких выпадов в адрес этой женщины со стороны журналистов и самочинных экспертов в области уголовного права. Дабы пресечь возможность таких выпадов на корню, подробности, связанные с отношениями Листон и подозреваемого, не сообщались. По этой причине не совсем понятно, когда именно Клара познакомилась с Уилльямом и когда они расстались.

Объявленная на Таунсенда в северо-восточных штатах охота закончилась очень быстро – буквально на следующий день. Развязка оказалась довольно банальна, что следует признать до некоторой степени удивительным фактом, учитывая непредсказуемость перемещений разыскиваемого преступника. Незадолго до полудня 22 августа Уилльям подошёл к трейлеру, принадлежавшему его отцу, вошёл внутрь, заблокировал дверь стальной проволокой и… лёг спать.

Через 10 минут следившие за трейлером сотрудники ФБР выбили хлипкую дверь «американским ключом» и ворвались внутрь, наставив на обалдевшего преступника пистолеты и помповые ружья. Уилльям сопротивления не оказал, да и нечем ему было его оказывать – оружия при себе мужчина не имел. Арест был произведён в городе Логанспорте, в штате Индиана, неподалёку от того места, с которого Таунсенд 5 июля начинал свой побег. Он сделал весьма протяжённый круг по северо-западным штатам и вернулся к исходной точке вояжа.

Одна из газетных публикаций от 23 августа 1953 года, объяснявшая читателям версию о связи убийства преподобного Ходжеса с нападениями на водителей-«дальнобойщиков» в районе «Пенсильванской автострады».

То, что Таунсенд попался в руки столь тривиально – явившись по месту жительства отца – до некоторой степени удивляло. Жестокий, мобильный и креативный убийца должен был проявить больше предусмотрительности и сообразительности. Но как гласит житейская мудрость – и на старуху бывает проруха!

Доставленный в здание службы шерифа округа Касс, административным центром которого являлся Логанспорт, преступник сразу же попал на допрос, который продолжался с небольшими перерывами почти 20 часов. Формально считалось, что проводил допрос детектив-сержант службы шерифа Фрэнк Бенетт (Frank Bennett), но занимался он этим, разумеется, не в одиночку, а при участии весьма внушительной группы, состоявшей из сотрудников ФБР, полиции штата Индиана и детективов службы шерифа.

Таунсенд категорически отрицал причастность к каким-либо убийствам, но узнав о показаниях Клары Листон, признал факт расправы над преподобным Робертом Ходжесом. Свои действия он объяснил тем, что священник, взявший Уилльяма в свою машину на автотрассе, принялся грязно домогаться его. Несмотря на отказ Таунсенда вступить с ним в интимную близость, священник съехал с шоссе и углубился по просёлочной дороге в лес. Там он попытался принудить Уилльяма силой исполнить похотливые желания, но Таунсенд был не таков! Он пустил в ход оружие и… после убийства забрал деньги и кое-какие вещи священника. Именно при обыске убитого и его автомашины он узнал, что Ходжес являлся католическим пастором. Таунсенд пытался убедить допрашивавших, что если бы изначально это знал, то не стал бы убивать обидчика, но объяснения такого рода уже никого не интересовали.

Утром 23 августа детектив-сержант Бенетт сделал заявление для прессы, в котором сообщил о состоянии расследования. Он кратко изложил суть признаний Таунсенда и подчеркнул, что тот пока что отрицает какую-либо причастность к убийствам в районе «Пенсильванской автострады» и расправе над Гордоном Банфиллом. В конце заявления Бенетт выразил «сдержанный оптимизм» относительно дальнейших перспектив расследования, давая тем самым понять, что правоохранительные органы рассчитывают добиться от арестованного необходимых признательных показаний.

В тот же день Таунсенд был доставлен в федеральный суд в Индианаполисе, где судья Джордж Стратигос (George S. Stratigos) отказал обвиняемому в освобождении под залог.

Все причастные к расследованию убийств водителей-«дальнобойщиков» могли поздравить себя с прорывом. Не могло быть сомнений в том, что Таунсенд, начав «колоться», не остановится на полуслове и выложит всё. В конце концов, прогулку на «горячий стул» он себе уже обеспечил, сознавшись в убийстве священника, а потому никаких резонов отрицать виновность в прочих инкриминируемых преступлениях он уже не имел.

Однако сам Таунсенд считал иначе. Дав признательные показания в убийстве преподобного Ходжеса, он категорически отверг причастность к прочим преступлениям и заявил, что никогда не бывал ни в Пенсильвании, ни в Огайо, ни в Кентукки, а потому там он никого не убивал, автомобиль под угрозой оружия не угонял и вину за чужие преступления брать на себя не намерен. Мы можем не сомневаться, что на него со стороны следствия было оказано очень сильное давление – тогда в Америке не стеснялись применять к подследственным изощрённые меры принуждения к сознанию, однако Таунсенд, что называется, упёрся. Проходил день за днём, закончился август, а никакой ясности в том, кто же стрелял в «дальнобойщиков» на пенсильванском «тёрнпайке», не появлялось. К середине сентября стало понятно, что Таунсенд не примет на себя вину за убийства Вудворта и Питтса и попытку убийства Шепперда, а потому объявлять эти преступления раскрытыми покуда нельзя.

В конце сентября служба шерифа округа Уэстморленд повторила рассылку ориентировки с описанием часов, взятым «Призраком автотрассы» у Шепперда во время нападения. Ориентировка была разослана по дюжине северо-восточных штатов. Следствие считало, что преступник не станет носить эти часы, поскольку те являлись во всех смыслах смертельной для него уликой, но вот продать попытается. Нам сейчас сложно судить о том, верил ли кто-то в успех розыска часов – ведь с момента нападения на Шепперда минуло более 2-х месяцев! – но удача оказалась на удивление милостива к «законникам».

В среду 7 октября 1953 года из города Кливленда, удалённого от Ирвина на более чем 200 км, пришло сообщение, из которого следовало, что тамошние полицейские отыскали часы Шепперда. Что тут скажешь – это фантастическое везение и несомненное свидетельство профессиональной работы кливлендского уголовного розыска.

Как же это произошло?

При обходе кливлендских ломбардов – а это была регулярная практика местных детективов, искавших ворованные вещи среди сданных в ломбарды – один из них обратил внимание на довольно приличные часы в корпусе, анодированном золотом [т.е. золото было нанесено на медный корпус посредством гальванической обработки]. Часы считались влагозащищенными и антимагнитными, выглядели очень пристойно и при этом были сравнительно недороги – всего-то 15S! Детектив припомнил, что описание очень похожих часов читал в ориентировке, полученной несколькими днями ранее из Пенсильвании.

Поинтересовавшись тем, кто сдал эти часы, детектив услышал рассказ о некоем молодом человеке весьма субтильной наружности, говорившим тонким мальчишеским голосом. А тонкий голос являлся особой приметой «Призрака с автострады» – это знали тогда все детективы на северо-востоке Соединённых Штатов.

Не особенно веря в удачу, детектив попросил показать ему квитанцию, заполненную владельцем часов. Та оказалась подписана фамилией «J. Wable» – это ничего не говорило ни детективу, ни его спутникам. Однако все они сошлись в том, что часы и впрямь соответствуют описанию, полученному из Пенсильвании, а стало быть, за эту «ниточку» следовало потянуть.

Проверку было решено начать с дешёвых гостиниц и мотелей. В течение нескольких часов был найден мотель, в котором 2 недели назад поселился некто, назвавшийся «Джоном Уэблом». Его сопровождала молодая женщина. С ней было решено поговорить. Появление полицейских определённо напугало дамочку. Та была молода – всего-то 22 года! – и демонстрировала готовность во всём помочь детективам, что являлось хорошим знаком. Она подтвердила знакомство с Джоном Уэсли Уэблом (John Wesley Wable), уточнив, что является его невестой. Джону 24 года, до марта 1952 года он работал охранником на металлургическом заводе, потом уволился и устроился водителем грузовиков. Женщина, осмотрев часы, изъятыми полицейскими из ломбарда, опознала в них часы жениха. На вопрос, когда эта вещь появилась у него, ответила, что в начале августа. Джону они очень нравились, он не хотел их продавать, говоря, что они понадобятся на «чёрный день», но в конце сентября с деньгами у него стало туго, и он отнёс часы в ломбард.

Это было хорошее начало, и разговор имело смысл продолжить. На вопрос о том, почему в конце сентября Джон стал испытывать проблемы с деньгами, женщина ответила, что он полтора месяца находился в тюрьме, а после освобождения не знал, где раздобыть денег. Рассказ о пребывании Джона Уэбла в тюрьме вызвал понятный интерес полицейских, отвечая на их расспросы, женщина уточнила, что её жених был арестован в начале августа по причине жалобы в полицию компании, сдававшей напрокат легковые автомобили. И случилась эта неприятность, где бы вы подумали?… трам-пам-пам… на «Пенсильванской автостраде»!

И вот тут у кливлендских «законников» стали оформляться кое-какие подозрения, хотя и совершенно неконкретные поначалу.

Из дальнейших расспросов полицейские выяснили, что Джон владел пистолетом, который в конце сентября отдал отцу невесты для того, чтобы тот продал его. Немедленно по месту проживания мужчины был направлен наряд полиции, которому тот и отдал оружие. Это был немецкий «люгер» калибра.357 (9 мм) образца 1908 года.

Поскольку отец и дочь сотрудничали с правоохранительными органами, их имена и фамилии было решено не разглашать.

Сообщение о событиях в Кливленде поступило в полицию штата Пенсильвания и службу шерифа округа Уэстморленд. Поскольку появилось оружие, имело смысл проверить его на возможное использование при совершении преступлений в районе «Пенсильванской автострады». Для этого уже 7 октября из Гринсбурга, административного центра округа Уэстморленд, в Кливленд отправились 2 детектива, которым надлежало привезти оружие и часы – последние предстояло предъявить Шепперду для опознания.

Разумеется, последовала проверка обстоятельств ареста Джон Уэбла в августе. История эта оказалась до некоторой степени абсурдной, хотя и не лишённой интереса. 18 июля Уэбл взял напрокат «седан» и вернул его 1 августа. При этом он арендовал в той же компании другую машину. Смысл этой замены был не понятен, ну да, как говорится, хозяин – барин, хочешь другую машину – бери другую. Почему нет? Уже после того, как Уэбл уехал, выяснилось, что он подверг первую из арендованных автомашин переделке, которая выразилась в частичном удалении перегородки между салоном и багажным отделением. При этом было нарушено штатное крепление спинки заднего сиденья, что противоречило правилам эксплуатации транспортного средства и делало невозможным его сдачу в аренду. Не совсем понятно, для чего Уэбл сделал то, что сделал, по-видимому, он намеревался использовать арендованный автомобиль как грузовое такси, но в любом случае его своеволие выглядит крайне неразумным.

Владелец компании, узнав о самочинной переделке машины, мгновенно нарисовал исковое заявление в суд, с требованием взыскать с клиента компенсацию за восстановление транспортного средства. Быстро выяснилось, что никто не знает, где искать Джона Уэбла. Поскольку тот перемещался на арендованной автомашине, чей номер был известен, помочь в его розыске могла дорожная полиция. Владелец компании по прокату умудрился добиться объявления Уэбла в розыск, и хотя по гражданским искам таковое привлечение правоохранительных органов не практикуется, дорожная полиция действительно взялась отыскать машину Джона. Тот катался по Пенсильвании, не подозревая, что его ищут.

6 августа его автомобиль был остановлен на «Пенсильванской автостраде», где активность полиции в те дни была чрезвычайно высока. Уэблу было объявлено, что ему предстоит привод в суд. Джон казался искренне изумлённым и все обвинения в свой адрес отвергал. Его возмущение, по-видимому, выглядело достаточно убедительным, поскольку судья предложил ему решить все проблемы с истцом во внесудебном порядке до 10 августа. Уэбл, однако, ничего решать не стал и 10 августа заявил, что денег у него нет и взять их неоткуда, чем вызвал крайнее раздражение судьи. Тот постановил, что Уэбл будет содержаться в окружной тюрьме 3 месяца и заплатит истцу требуемую сумму, а если заплатит до истечения 3-х месяцев, то выйдет на свободу немедленно. Джон находился в окружной тюрьме вплоть до 23 сентября – в тот день его отец, Уилльям Уэбл, погасил долг, собрав буквально по крохам требуемые 320$. Для этого ему пришлось обращаться ко всем родственникам и знакомым, выпрашивая буквально по 10—20$. Буквально с мира по нитке…

Джон вышел на свободу, почистил в химчистке костюм и плащ, расцеловал любящего папочку, после чего сказал всем: «Аdios, baby!» – и сразу же уехал в Кливленд к знакомой девушке. Отцу денег он так и не вернул и даже не пообещал сделать это в будущем – такой вот торопливый человек!

8 октября часы, изъятые в ломбарде в Кливленде, были предъявлены «дальнобойщику» Шепперду, который опознал в них свою вещь. В тот же день в криминалистической лаборатории в Гринсбурге, административном центре округа Уэстморленд, штат Пенсильвания, была проведена баллистическая экспертиза пистолета, принадлежавшего Уэблу. Хотя калибр оружия немного превышал американский 32-й, экспертиза продемонстрировала возможность ведения из этого пистолета стрельбы патронами 32-го калибра. Изучение следов нарезов на пулях, выпущенных из пистолета во время контрольного отстрела, показало, что они полностью идентичны следам на пулях, извлечённых из тел убитых водителей-«дальнобойщиков» и из нижней челюсти раненого Шепперда. Из этого можно было сделать только один вывод – в руки полиции попало оружие «Призрака с автотрассы».

Разумеется, получив это известие, «законники» приободрились – дело явно приблизилось к разгадке, оставалось теперь поскорее задержать Джона Уэбла и добиться от него необходимых ответов. 9 октября американские газеты – как издававшиеся в Пенсильвании, так и выходившие в самых удалённых штатах – сообщили читателям имя и фамилию предполагаемого «Призрака с автотрассы». Фактически это означало запуск общеамериканской погони за Джоном Уэблом, поскольку всевозможные «охотники за головами» да и просто инициативные граждане за премию в 11 тыс.$ с упоением искали бы этого парня во всех уголках и дальних весях страны. С этого момента у Джонни должна была земля гореть под ногами…

То, что произошло далее, кто-то назовёт «голливудским киносценарием» и даже не очень-то ошибётся. Поскольку последовавшие события и впрямь кажутся кинематографическим сюжетом, придуманным не очень-то изобретательным сценаристом. Автор позволит себе высказаться даже резче – такого сценариста следует признать совершеннейшей посредственностью и навеки изгнать из профессии, ибо нельзя сочинять настолько пошлые и банальные сценарии. И тем удивительнее представляется абсолютная реальность всего того, что изложено ниже, в точности по известной фразе из кинофильма: «Нет, это не факт, это больше чем факт – так оно и было на самом деле!».

Итак, 12 октября в южном пригороде города Альбукерке под названием Айлета (Isleta) в штате Нью-Мексико почти за 2,5 тысячи км от округа Уэстморленд была ограблена автозаправочная станция. Три энергичных молодых человека под угрозой оружия вынули из кассы 37$ и чрезвычайно расстроились величиной барыша. Угрожая убить дочь кассира, находившуюся тут же, они вынудили мужчину достать из тайника выручку предыдущего дня, не сданную в банк. Так грабители стали богаче ещё на 210$. После этого, прихватив несколько блоков сигарет, 3 дюжины бутылок пива и коробку сладких хлопьев, они сели в автомашину и дали по газам… а дочь кассира немедленно вызвала полицию по телефону. Девочка правильно назвала номер автомашины, на которой скрылись преступники, и сообщила описание их внешности. Надо сказать, довольно точное описание.

Уже смешно, не правда ли?

Подождите – это только затравка сюжета…

Если вы посмотрите на карту местности, в которой происходило это дерзкое посягательство на кассу, пиво и сладкие хлопья, то увидите, что из Айлеты бежать, в общем-то некуда. Так было осенью 1953 года и точно так же дела обстоят летом 2024 года. Дороги из этого района ведут только на север и только на юг, на востоке и на западе расстилается весьма унылая пустыня. На востоке к тому же эта пустыня украшена не менее унылыми горами, смотреть на них можно сколько заблагорассудится, но на машине ездить нельзя. То есть Айлета – это место посреди ничего, и о чём думали грабители, дерзнувшие в такой вот локации испытать преданность Фортуны, не знает никто, кроме самих грабителей. Чтобы додуматься до ограбления в таком месте, надо иметь голову, напрочь свободную от разумных мыслей…