Счастливые камни моего деда. Литературное наследие П. И. Ратушного

Так хоронил по первому разряду добычу изумрудов инженер-подполковник Миклашевский, новый директор гранильной фабрики. Похороны эти устраивались с единственной целью: передать копи иностранному капиталу.

И, действительно, копи перешли к французам. [19]

Французы ввели на копях режим, сравнительно с которым крепостной режим казался раем.

Находка месторождений изумрудов сильно подвинула на Урале вперёд искусство огранки самоцветов.

V

Ваганов, Зверев, Семенин, Краснояров… Только десяток имён знаем мы тех, кто искали и находили драгоценные камни.

Но за 200 лет существования на Урале горного промысла добыты тысячи тонн самоцветов и поделочных камней.

Академик Ферсман написал солидные томы об уральских камнях, но и он ещё не исчерпал всего материала, но и он не рассказал ещё о всех, самоцветах, которые нашёл человек на Урале.

Неужели же десятком имён исчерпывается список тех, кто искал и находил на Урале самоцветы?

Нет. Конечно, нет. Но имена этих людей забыты, утеряны. От них остались нам лишь туманные воспоминания потомков, названия шахт и ям, да первобытные орудия добычи – деревянные палки, деревянные совочки, деревянные клинья…

Издавна на Урале выработался такой тип горного разведчика: летом он крестьянствовал, а зимой горничал.

Крестьянствовал он обычно в одиночку. А горничал артелью. Соберутся трое-четверо и идут в лес, в горы, в болота. Роют там шахты, ямы. [20]

Недалеко от Свердловска есть гора Поцелуиха. Свое странное название она получила вот почему. Пришла к горе артель горщиков. Стали рыть землю. Видят: идёт жила. Старики рады. Деревянной колотушкой вгоняют они в землю деревянные клинья. Откалывают горную породу. Деревянными совочками выгребают. Работают день. Два. Неделю. Медленно подвигается дело. Но жила лежит путеводной нитью. Старики не теряют ее. А работать становится трудней: порода чем дальше, тем крепче. Стараются старики. Не один уже деревянный клин растрепался в мочалу. Нажимают старики. Вот, наконец, появляются уже «щётки» – так называют горщики и теперь небольшие друзы самоцветов. Значит, сейчас дойдут до гнезда. А порода крепчает с каждым вершком. Уже устали старики менять клинья. Только поставят один, ударят по нем, а он покряхтит, покряхтит да и сломится. Не лезет в породу. А опытный глаз стариков, между тем, уже видит, что залежи самоцвета буквально в одном вершке. Старики отбросили клинья. Хворосту натаскали. Костер разожгли, греют камень. Накаляют его. Потом холодной водой заливают, чтобы лопался. Ничего не выходит. Крепка порода. Даже огню не поддается. Сколько старики ни мучились, так и не смогли добраться. Вот уже подлинно: видит око, да зуб неймет! Так и ушли. Увидели, поцеловали да и ушли с чем пришли. Оттого-то гора и называется «Поцелуиха». [21]