Корейский фокстрот

Корейский фокстрот
Алексей Михайлович Романов

Все в жизни проходит волнами. С моей рабочей командой все хорошо. На работу грешно жаловаться. В спорте хуже, возраст сказывается. Пришлось завершать беговые тренировки и прощаться с дайвингом. Пошли контры с главным геофизиком ГРП. Надоело вместо одобрения получать пинки за честную и быструю работу. Один в поле не воин. А тут еще погиб друг по мотогонкам. Плохо это на меня подействовало. Стал подумывать о долгой командировке в Германию.

Корейский фокстрот

Алексей Михайлович Романов

© Алексей Михайлович Романов, 2022

ISBN 978-5-0059-3116-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КОРЕЙСКИЙ ФОКСТРОТ

Пролог

Когда коту делать нечего, он что?

Совершенно верно. Хозяйство вылизывает.

(Сентенция Вани Стрельникова)

Песню «Мы танцуем корейский фокстрот, два шага назад – один шаг вперед…» сочинили американцы во время своей бесславной войны в Корее. Наверное. А может просто красивый пассаж кого-то из наших «акул пера».

По жизни этот фокстрот случается частенько. Сам станцевал его в рядовой ситуации. Возвращаюсь с рыбалки по паршивейшей дороге через горный перевал. Под дождем. Пока «Запорожец» пер по склонам, на щебне и булыжниках колеса не проскользнули. Поднимался в натяг, лишь бы движок не захлебнулся. Спускался – притормаживал только двигателем. Слететь с дороги и закувыркаться по скалам – как нефиг делать. Побаивался, правда, не особо. Все под контролем.

Приключения начались в низовьях, где пошла раскисшая глина. Аккуратно спускаюсь в лощинку и также аккуратно выбираюсь из нее. Осталось до перелома метра полтора, как колеса проскользнули и машину стащило вниз. И так несколько раз. С каждым разом расстояние от места срыва до перелома возрастало. В конце концов остановился на дне лощины. «Корейский фокстрот», блин, получился. Проезжать сбоку от дороги по зарослям шиповника совершенно не хотелось – множество валунов, невидимых в кустах, грозили убийством подвески или пробитием картера. Кому что нравится.

Вылезать из машины и протаптывать дорожку в мокрых колючках – удовольствие еще то. Сзади подъехал «Жигуль» люксового варианта. Замер наверху перед спуском в лощину. Водила мои потуги рассматривает. Потом вдруг рванул слева от меня прямо по кустам. Бросало его машину нещадно, но ведь проскочил. И, даже не получив телесных повреждений, «Жигуль» с ревом умчался дальше. Я осторожно проехал по его следам. Тоже выбрался. Пока полз по кустам удивлялся: ни одного критически опасного валуна в колее не оказалось. Хотя картером пару раз цапнул каменюги. Не сильно. Но первопроходец должен был на них надеться. Везунчик, однако…

Конечно, эта ситуация житейская, рядовая. Вот только такая же ситуация сложилась и в работе нашей геологоразведочной партии.

Дела ГРП шли полным ходом. Вроде бы главной целью являлось развитие сырьевой базы Рудоуправления на основе поиска и разведки новых месторождений урана. В реале основные объемы средств выделялись на доразведку уже известных объектов. Для этого бурились глубокие разведочные скважины, по которым геофизики делали гамма-каротаж и инклинометрию. Сеть бурения и главные методы исследования определялась жесткими нормативными требованиями.

Заметно меньшие денежные объемы направлялись на поиски новых объектов. Здесь нормативные требования отсутствовали. Единственным методом являлось бурение поисковых скважин с углубкой на три метра в коренные породы скального фундамента. Вот только углубка определялась на основе опыта участковых геологов. У каждого геолога были собственные критерии, иногда заметно отличающиеся от критериев коллег. Сеть бурения определялась шибко умными дядями из статистического расчета попадания хотя бы одной скважиной в объект размерами в самое крупное месторождение района.

Работа «Угадайка». А что? Дорого и вкусно для некоторых «товарищей». Не бьется с принципами, которые нам вколачивают с детства. Конечно, «если долго мучиться, что ни будь получится»…

Оправдался у нас метод «научного тыка», помноженный на стеснительность, когда оператор-радиометрист отклоняется от маршрута. Чтобы напарник не наткнулся на следы биологических потребностей. Результат – обнаружение мелкого месторождения Ольгинское. Еще круче оказались последствия двух мелких скважин, пробуренных в совершенно случайном месте для того, чтобы закрыть недостающие по плану объемы бурения. Месторождение Восток нарисовалось.

Ну надо же… Судя по конечному выхлопу в качестве поисковых собачек стоит использовать поносников или плановиков-затейников. Наверное…

Позорно как-то. Вот и пытаюсь подобрать более адекватный способ поиска, собираю кучу уже имеющиеся материалы. Согласно Стругацким «берем картину мироздания и тупо смотрим, что к чему.» В такой ситуации полезен комплекс научного авторитета и «мохнатой лапы». Только ни одна ученая лошадь не торопится впрягаться. А наличие ученой степени, весьма желательно, даже обязательно. Остается только изначально собственное наукообразие. Значит, требуется что? Правильно, защитить диссертацию в нужном направлении.

Вот только накрылась моя аспирантура медным тазом. Даже звона нет. Плыву себе мирным курсом, как Милки Вэй в проруби. Меня не трогают – я не воняю. Если трогают – сами потом рожи кривят. Никому это удовольствие не доставляет. Вражина Коля Иванов и тот поутих – гадит мелкотравчато. Начитался древних отчетов, присобачил вырванные оттуда куски к своим понятиям по нефтянке. Как дилетант смешивает предпосылки постановки геофизики для поисков нефти в рыхлых осадочных породах с предпосылками поискам урана в скальных образованиях. Выдает опусы и рекомендации, над которыми посмеиваются не только поисковики нашей ГРП, но и геологи рудника. Люмпф.

Мой босс Гена Голищенко тоже недолюбливает Иванова. Открыто не воюет, но вишенки не торопится ему отдавать. Я под крылышком Гены по широкому фронту незаметно добираю фактическую базу для своих крамольных представлений. Тщательно разбираюсь со всеми поисковыми способами. Один уже нарисовался: собственноручно выполненная в прошлом году электроразведка по Аккан-Бурлукскому месторождению. Наглядно так получилось.

«Что же из этого следует?» – «Будем искать, Семен Семенович…» Настало время «собирать камни».

Верной дорогой идем, товарищи

Как много в имени твоем: «Специализированное геологическое картирование». Ну, конечно. Это же естественно: надо найти массивы горных пород, с которыми связаны месторождения урана. Вот только радиометрические аномалии, вызванные урановыми минералами, обнаруживаются во всех горных породах района. Значит что? – Да ничего! Никакой это не специализированный признак.

Крупные зоны трещиноватости, по которым движутся и отлагаются рудные вещества. Безусловно правильный признак. К сожалению, далеко не каждая трещина содержит повышенные количества урана. И далеко не все трещины с рудой выявляются геофизическими методами. Афанасьева Роза Николаевна из Всесоюзного института минерального сырья выполнила гравиметрическую съемку по горным выработкам месторождения Восток. Главный северо-западный разлом, контролирующий урановое оруденение, по данным этой съемки не проявился от слова «совсем», хотя вот он, на виду. Такой же результат получен над разломом при постановке сверхдетальной магнитной съемки.

На других разломах, контролирующих урановорудные тела, магниторазведка и гравиразведка, также не дают специфической информации. Раз невозможность, два… пять невозможность. У соседей – поисковиков Степного производственного геологического объединения – аналогично. Вопрос: кому нужно такое специализированное геологическое картирование?

Выел я всем геофизикам и геологам мозги этим вопросом, никто не хочет удовлетворить детское любопытство. Обидно дяденькам было, шипели как кошки, которых тычут носом в прокосячивание мимо лотка. И заставляли двигаться по накатанной дорожке в никуда.

К счастью, по военной линии резко осложнилось получение разрешения на дальнейшую, более детальную гравитационную съемку. Больше мы ее не проводили. Хоть на этом спасибо. Но магнитная съемка осталась. Ее продолжали выполнять из года в год с постоянным наращиванием детальности.

Пользы это не приносило. Но каждый год к началу лета производился набор полевых рабочих на магниторазведку. Даже элементарная интерпретация не производилась по причине ненадобности. И каждый год пополнялась карта магнитного поля района. До поры, до времени командовала этим Евгения Бардина. Что-то не обнаружил у нее элементарного геометрического определения параметров магнитовозмущающих тел. Ни границ, ни наклонов этих границ. И где тут работа инженера-геофизика?

Предложили ее мужу командировку на три года в Германию. Вместе с семьей, разумеется. Можно было достойно свалить, но Евгения взбрыкнула и отказалась. Коза. В результате Бардины просто куда-то уехали. Похоже, семейный разлад случился. После того, как она уехала командование полевиками на геофизических съемках, включая магниторазведку, возложили на меня.

А что? Идут по полю пять фигуристых девушек и я. Жарко, потно. Топчем пашню, того и гляди ноги попортим, да и утомительно передвигать ходульки по этим бесконечным комьям и выворотням. Устанавливать на такой поверхности штативы и выравнивать приборы установочными винтами – то еще удовольствие. Несмотря на такие неприятности дневную норму выполнять требуется.

Чтобы поменьше тратить сил и при этом уложиться в норму девчонки раздеваются до купальников и налегке топают по профилям. Заодно загорают. Заманчиво шоколадки выглядят. Водители, издалека поглядывая на них, поддомкрачиваются. Шестым топаю я. По мнению наблюдателей – совершенно лишний козел.

Девчонки слегка подиздевнулись: подсунули мне записатором новенькую, самую красивую девушку и наблюдают, что из этого получится. Блииин… Есть незыблемое правило: «Никогда не заводи шашни с подчиненными». А тут еще куча манипуляторш – добровольных доносчиц и подруг моей дражайшей половины. В общем, когда в очередной раз наклонился к магнитометру сделать замеры, девушка подкралась сзади и нежно приобняла. Оборачиваюсь – она. Улыбается, и вся из себя такая красивая и ласковая, что я поплыл в нокдауне. Ведьма Рита. Еле сдержался. Пришлось ее поменять. Девчонки довольно ухмылялись – явно внутренние дамские разборки. Возжелали щелкнуть наглую новенькую по носу. Оправдал я их надежды, девочка обиделась. В поселке то она меняла парней, как перчатки, а тут облом…

На девчонок не только водители слюни пускали. Повадились над нами летуны на кукурузнике порхать. Плевать им на опыление полей гербицидами. Потянуло мужичков на другой вид опыления. Ну и как активным спермотоксикозникам, приступить к охмурежу?

Первый этап. Придумали на уровне дебилов, у которых до сих пор в заднице детство играет. Ей-ей, недоумки-пятиклассники. Пролетая над нами пониже, сыпанули отраву погуще. «Вредителей полей изничтожали.» Падлы. Весь отряд заработал аллергию, а Вера Лещенко – бронхиальную астму. На радость долбанутикам мы в бессильной злобе только грозили кулачками.

А летуны перешли к следующему этапу соблазнения. Засекли озерко, где мы обедали и рванули к нам в гости, знакомиться. Издалека виден был столб пыли за уазиком с озабоченными, которые нам не товарищи. Прискакали козлики. Командир экипажа здоровенный и красивый парень, мигом выцепил Риту. Начали они вдвоем вокруг нас круги выписывать с обжиманцами и поцелуями. Девчонка и так красивая, а тут любовь-вспышка… Сплошное обалдение.

Бортмеханик на козлов, то бишь на меня и водителя, подозрительно поглядывает: почему не реагируем на увод из стойла самой экстерьерной кобылки? Не удержался, задал прямой вопрос. И нарвался. Водитель, недолго думая, ляпнул:

– А чо кипишиться? Девка только неделю, как выписалась из вендиспансера…

Бортмеханик опешил, у меня уточняет. Подтверждаю:

– Больничный лист сам подписывал.

Девчонки злорадно захихикали. Бортмеханик пулей рванул к командиру, оттащил его в сторонку и ситуацию объясняет.

Доходчиво получилось. Сбледнувшие летуны моментально грузятся в свой рыдван и шустро улепетывают. Только облако пыли от них осталось. Больше над нами не летали. А Рита уволилась.

Неожиданно магниторазведочный и топографический отряды после работы вызвал к себе начальник ГРП. Впервые такое случилось. Идем, недоумеваем. Особой вины за собой не чувствуем.

Оказывается, начальник сделал фактическую проверку моей кляузы. Давеча мы приехали на участок съемки, а топографы сачканули. Не расставили на поле пикеты, по которым должны проводить замеры магнитчики. Если ждать, когда топики сделают свою работу, то мои девчонки должны простаивать, а потом работать до позднего вечера. Конечно, на следующие дни все это неизбежно должно было повториться. Шо, я дерьмо склизкое, соглашательское? Озверел от такой перспективы, Нефиг над моими девочками так измываться. Снял свой отряд с работы, отправил на базу и накатал руководству соответствующую цидулю.

Отношения с топографами испортил безоговорочно. Склоки и козни пошли. Бездельниками наш отряд назвали. Девчонки замохали, но я держал уверенную морду.

В общем, через несколько дней целую смену начальник издали в бинокль подглядывал за полевыми работами. От такой новости все девчонки покраснели, а мне противно стало. Еще бы. В чистом поле туалетного укрытия нет, видно далеко. За смену это дело не один раз требуется. Понятненько. Начальник сам сообразил, что попал в некрасивое положение. Тем не менее, режет по живому, сообщает итоги подсматривания: