Алевтина

– Когда вы начнете лечение?

Ком подбирался все выше. Сергей знал про диагноз, но не знал, что времени настолько мало.

– Мне нужно поговорить с кем-то из ее родителей и тогда…

– Это исключено! – перебил Сергей.

– Без этого никак… – настаивал Михаил Степанович.

– Исключено, я еще раз повторяю, могу даже по слогам, чтобы стало понятнее, – ис-клю-че-но!

– Выслушайте меня, это очень важно.

Доктор указал рукой на девочку. Та стояла у окна и на носочках пыталась выглянуть на улицу. За окном барабанил дождь, фальшиво.

Глаза у Сергея опять намокли. В кабинете стояла гробовая тишина.

– Объясните зачем? Почему это так важно?

– Мне нужна такая тетрадь, – сказал доктор, протягивая «Григорий-01», – то же самое, только в ней должно быть описание жизни девочки и продолжение, то кем хотят видеть ее родители с мельчайшими подробностями. Без их помощи, даже с вами и при моем большом желании, ничего не получится. Поверьте мне, Сергей, это очень – очень важно. Без этого ничего не получится.

Они неподвижно смотрели на девочку. Зеленый зайчик приветливо улыбался с ее кофты. Со стороны казалось, что девочка не понимала в чем дело. Насколько с ней честны родители?

Ее должна ждать впереди красивая жизнь. А отец мечтал отпраздновать хотя бы еще один ее день рождения. Видеть ее счастливые карие глазки.

Сергей не хотел верить в неизлечимость этой чертовой болезни. Как посмела эта болезнь надломить цветок, который должен цвести ярче других. С таким папой у нее могло быть все, что она только пожелает.

– Хорошо, я поговорю с ее матерью, думаю, она сможет придти. Только я вас сразу предупреждаю, никто не должен знать, что она приходила сюда. Коридор должен быть пустой, когда мы придем, ваш напарник не выйдет в этот день на работу и время будет ограничено… – перечислял требования Сергей.

Доктору ему пришлось согласиться. Трудно спорить с человеком, у которого кобура выглядывает из-под пиджака, как змея на охоте, готовая в любой момент поразить добычу. Как бы Михаил Степанович не сопротивлялся требованиям, он все так же оставался всего лишь мышкой, запертой с котом.

****

Прошла неделя. Среда. За окном почти солнечно. Доктор увидел, как приветливо качается на ветру ветка, усыпанная золотой листвой. Осень – это время мечтаний и творчества. В это время приятно растянуться в кресле и потягивать горячий кофе. Это время предназначено для отдыха от бурного и безмятежного лета. Это начало учебного года. В школах – туда-сюда ходили с поникшими головами школьники.

Доктор сразу предупредил, что Карине придется на пару месяцев забыть об учебе. Сергей его убедил, что она нагонит своих сверстников, говоря с надеждой на ее выздоровление.

Сегодня будет сделан первый шаг, в следующую среду укол и месяц реабилитации. Скорее бы с этим покончить, мечтал доктор: «Получу деньги и вылечу Машу».

Михаил Степанович ходил по кабинету, за спиной крепко сжимал блокнот. Накануне он накидал в него пару-тройку десятков наводящих вопросов, для написания биографии девочки. А продолжением будет сказка, которую придумает для нее ее мать. А в случае с Григорием – автобиография «новой жизни».

В ожидании троих гостей, тикали часы, стрелка остановилась на половине десятого. Договаривались на девять. В глубине души доктор мечтал, чтобы они не приехали, а только прислали письмо: «Мы не нуждаемся в вашем лечении, спасибо за помощь, Михаил Степанович». И плевать на эти деньги. Подумаешь несколько миллионов. А с другой стороны стояла его дочь и жена в слезах.

Его взгляд привлек черный минивэн. Из кабины вышли два человека в масках. И тут, что-то оборвалось внутри. Испуг, за его будущее? У него вырвалось: «Если все провалится, я труп!»

Люди в масках подошли к подъехавшей к задним дверям белоснежной иномарке. Дверь бесшумно. Такие женщины каждый день слышат комплименты.

А вот и знакомые лица, следом за высокой брюнеткой и маленькой девочкой с косичками шел Сергей – лучший друг босса и начальник охраны.      Михаил Степанович занял свое рабочее место за широким столом. Окно прикрыли жалюзи. Пальцы отбивали знакомый ритм. Руки чесались открыть ящик, в котором прятался «пятизвездочный». Жена в голове напомнила ему об алкоголизме. На, что он ответил о единственном кормильце и о том, что женщине нужно знать свое место. Этот коньяк куплен на деньги спонсора.

– Нельзя! – сказал он вслух, останавливая себя. Ладонь хлопнула по столу. По коридору щелкали каблуки.

– Мы опять идем к доктору? – интересовалась девочка. Ее звонкий голос невозможно не узнать.

Михаил Степанович узнает этот голос из тысячи. Он не хотел думать о том, что этот голос может потухнуть, как свеча в один миг. Не будет больше смеха и этого зайца на кофте. Он отгонял эти мысли, а они сопротивлялись все сильнее.

– Все получится, – прошептал он сам себе и направился на встречу к двери. Ладонь горела от хлопка по столу.

Дверь открылась.

– Я вас услышал и решил встретить, заходите, пожалуйста, – приветствовал доктор, дождался, когда все зайдут и дверь захлопнулась.

На этот раз телохранитель просто кивнул, а на его лице читалось напряжение.

– Может, не нужно было брать с собой Карину? – спросил Сергей, – вы же будете говорить с мамой.

– Девочка будет нам помогать. А вас я попрошу удалиться, Сергей, – ответил Михаил Степанович.

– Исключено! На этот раз сто процентов!

– Сереж, если так нужно для моей дочки, то тебе придется оставить меня на пару-тройку часов без своей охраны. Муж не узнает, – заговорила женщина.

Ее спокойный, бархатный голос радовал слух. Глаза, как у девочки, только немного потухшие, просили телохранителя согласиться. Эта женщина почти смирилась, что ее дочь не спасти и готова ко всему, если есть хоть крохотная надежда.

Сергею пришлось отступить.

Своего имени женщина не называла. Сказала, что это может быть угрозой его жизни. Доктор согласился общаться без имени. Но подтвердил, что такие моменты, как имена мамы и папы, и свое девочка не забудет.

Доктор в спешке записывал слово за словом текущее от матери. Для Карины это игра. Столько эмоций за несколько часов. Это немного пугало.

Женщина плакала и смеялась, потом снова плакала и снова смеялась. На столе лежала куча, из промокших салфеток и постепенно росла с каждой сентиментальной историей. За несколько часов эта веселая тройка выдохлась. История закончена. Теперь оставалось дождаться следующей недели. Сделать укол, рассказать сказку и верить в лучшее. Ждать чуда. В каждой сказке есть чудо.

****

День лечения Карины, девочки, у которой опухоль слишком большая, чтобы вылечить ее традиционными способами. Все врачи отказались от нее. Только один осмелился идти против правил, против судьбы. Согласился пойти на огромный риск.

«Получится лечение – ты богат, погибнет девочка – ты следом за ней».

Он все взвесил, конечно, весы склонялись на сторону отказа от этой глупой идеи – необоснованный риск. Отбросив весы в сторону, пихнул свое упрямство.

Любовь к риску у него с детства, особенно проявлялась на школьной скамье. Постоянные розыгрыши учителей и одноклассников на грани, что называется, законодательства. «Твои выходки не дадут тебе спокойной жизни, о себе не думаешь, подумай хоть о матери…» – любила причитать школьная учительница. И вот тот день настал, когда выходка или успешное лечение. Это и определит его судьбу.

Половина десятого на настенных часах. И привычный звонкий голос в коридоре совсем рядом, прямо за дверью: «Я соскучилась по доктору…», – слова раздавалось эхом. Коридоры пусты, как уже оговорено заранее. Антон опять в отгуле. Без лишних свидетелей.

Стук в дверь отозвался эхом в сердце. С того момента пульс не опускался.

– Михаил Степанович, доброе утро, – поздоровалась мама девочки. Ее губы нарисовали очаровательную улыбку. – Я оставила Сергея у дверей здания, мне нужно будет вам кое-что сказать.

– Хорошо, – согласился и улыбнулся в ответ доктор, приветливо кивнул, протягивая девочке руку. Крошечная ладошка утонула в руке своего спасителя.