Игра Хаоса. Выбор Пути. Книга вторая

Игра Хаоса. Выбор Пути
Алексей Свадковский

Дорога всегда полна загадок и опасностей, а если это пути Хаоса и ведут они в другие миры, то будьте готовы к ним с первого шага. Вместе с главным героем вы отправитесь в странствие к новым мирам искать Светящийся жемчуг в мире Тысячи островов, познакомитесь с служителями Хозяина Удачи и примете с их помощью участие в древнем ритуале. Пещера мерцающих камней, Холодный город ждут вас, а по пути не забудьте зайти в Заводную шестеренку и в Черные пески ведь время исполнения обещаний пришло. Предательство и честь, жизнь и смерть, старые друзья и новые враги все это тесно сплелось в одно на дорогах хаоса и лишь за тобой выбор пути.

Алексей Свадковский

Игра Хаоса. Выбор Пути

Глава 1. Тысяча островов

Волны неспешно покачивали старый баркас. Солнце играло на воде, согревая море и расцвечивая его в цвет лазури и бирюзы. Старый Карах напрягал изо всех сил слух, чтобы расслышать приближение мерланов в шелесте волн. Он сегодня рисковал как никогда: давно уже никто в одиночку не осмеливался приближаться так близко к владениям Хозяина глубин, к этим водам, отмеченным чёрным маревом, где мерланы и Преображённые несли смерть всякому, кто осмеливался туда заплыть. Даже чистая вода не служила от них верной защитой. Среди рыбаков ходило много слухов о новом виде мерланов, которых вырастил на погибель всем – будь он трижды проклят – Хозяин глубин. Говорят, эти твари могли даже плавать в чистой, не отравленной темнотой Хозяина воде.

Ал-маруни вгляделся в волны и попробовал воду на вкус. Она хоть и немного, но всё-таки горчила. Значит, мерзость начала добираться и сюда. Карах окинул взглядом Остров синих чаек, видневшийся вдалеке. Сейчас там уже нет поселений. Стражи глубин вывезли всех людей отсюда почти восемь лет назад, после того, как Преображённые напали ночью на рыбацкие посёлки возле побережья и вырезали там всех, кроме детей, которых они увели с собой в глубину.

Рыбак с трудом отогнал воспоминания и пробормотал наспех молитву милостивой Селедре, благодаря её за то, что мерзость ещё не добралась до их нового дома на Острове поющих раковин. Слишком хорошо он помнил крики, раздававшиеся в ночи, и огонь, что осветил деревню. Мужчины бросились к частоколу, выигрывая время, а женщины, спасая детей, бежали в глубь острова. Изменённые пришли как всегда, ночью. Убив часовых, они смогли почти незаметно пробраться к посёлку, и если бы не Стражи глубин, пришедшие на помощь, им бы не удалось устоять. Утром, когда всё закончилось, и они вернулись назад в поселение, он впервые увидел Изменённого, убитого при защите посёлка, и никогда не забудет пасть, наполненную мелкими острыми зубами, похожими на иглы. Серая, покрытая волдырями кожа, и эти широко раскрытые чёрные глаза без зрачков. Издалека он напоминал Человека моря, но стоило подойти ближе, и без труда можно было узнать Изменённого. В ту ночь они потеряли много мужчин и недосчитались восьми женщин с детьми. А ещё через несколько дней отец, сложив всё, что смогло вместиться в небольшую рыбацкую лодку, и погрузив их с матерью и сестрой, перевёз свою семью подальше от наступающей тьмы, Изменённых и мерланов, бросив дом, в котором прожили десятки поколений его предков.

Солнце достаточно прогрело воду. Говорят, твари Хозяина глубин не слишком любят тепло и свет: не по нутру им они. Проверив груз на поясе и ещё раз проведя пальцем по выщербленному лезвию, Карах без всплеска ушёл в воду. Делая осторожные гребки, он не спеша опускался на глубину, как учил его отец, привёл в порядок дыхание: выровнял его так, чтобы пузырьки изо рта не слишком быстро утекали. Так, а теперь пора открыть вторые лёгкие. Жабры под рёбрами приоткрылись, впуская внутрь воду и наполняя кровь кислородом.

Он, конечно, сильно рисковал, отправляясь в одиночку в такие опасные глубины, но возле обжитых островов найти что-то съедобное было почти невозможно. Рыбаки чуть ли не на ножах дрались за каждую рыбёшку, заплывшую в чистые воды. Водоросли, раковины с моллюсками, даже крабы, ползающие по дну – всё, что годилось в пищу, сметалось сотнями голодных ал-маруни. В котёл попадало всё, даже то, что раньше брезгливо выбрасывали в море, вроде скользких и противных смартов, чьё жёсткое и вонючее мясо, казалось, есть невозможно. Но теперь его вываривали, сливали воду и вновь варили, пока вонь не уходила и можно, закрыв глаза, запихнуть в рот рыхлую массу.

Но даже вонючего мяса смарта теперь не было в его хижине. Трижды он уходил в море и каждый раз возвращался назад с пустыми сетями. Он больше не мог смотреть в голодные глаза дочери. Он воин и добытчик, и он добудет сегодня еду или не вернётся назад.

Выровняв дыхание, Карах стремительно заскользил вдоль морского дна, высматривая добычу. Стайки мелких рыбёшек стремительными огоньками промелькнули вдали. На них он даже не обратил внимания: не за такой мелочью спустился сюда. А вот, кажется, и то, что ему нужно: среди кучки небольших камней он заметил промелькнувший панцирь крупного синего краба. Тело привычно среагировало на добычу: рука сама вырвала из-за пояса старый, ещё дедовский нож, вторая подготовила ловчую сеть с вплетёнными в неё камнями, а глаза внимательно вгляделись в дно, чтобы не упустить краба. Красавец! Большой, сильный, он притаился среди камней, изменив цвет панциря. Неопытный взгляд легко бы его упустил, но не глаза ловчего, проведшего полжизни на дне. Отработанным до автоматизма движением рука плавно отпустила сеть так, чтобы та, опускаясь, накрыла краба. Тот, поняв, что его заметили, выставил клешни, пытаясь отразить атаку, но это ему не помогло: клешни запутались в ячейках сети, и рыбак быстрыми движениями подтянул к себе морского жителя, не давая вырваться.

Так, первая добыча есть! Карах быстро огляделся вокруг, высматривая следующую. Ага, кажется, эти волнистые линии на песке могла оставить песчаная змея, опасная тварь, таящаяся в морском иле и часами поджидающая, когда неосторожная добыча подплывёт к ней поближе. Немало рыбаков погибло от её острых зубов и яда, что она впрыскивает в кровь жертвы. Тут надо быть осторожней.

* * *

Еще раз осмотрев спокойное море и глубоко вздохнув, я нырнул за борт. Уже в воде призвал самфурина и достал гарпунное ружьё. Оно уже не раз хорошо показало себя в деле: простое и надёжное оружие, удобное для боя на расстоянии. Сражаться в ближнем не планировал: я не слишком уверенно чувствовал себя в непривычной среде. Пока самфурин, довольный тем, что его призвали, кружился вокруг меня, я прислушался к воде, пропуская через себя её энергию, стараясь слиться с ней, стать её частью. Почувствовать бесконечный круговорот, стать течением, несущим тёплые воды, стайкой рыб, ищущих пищу, крабом, закопавшимся в ил и подстерегающим добычу. «Я – вода, я часть тебя, а ты – часть меня», – звучала в моей душе песня морских волн. Я почувствовал состояние эйфории, молитвенного экстаза; радость тёплой волной омыла мой разум. Меня узнали и приняли за своего. Вот теперь можно приступать к работе.

Водная форма! Заглянув внутрь себя, я использовал печать Каратуана. Преобразуя своё тело, почувствовал, как удлинились руки и ноги, как между пальцев возникли перепонки. Я буквально всем телом стал ощущать звуковые волны, распространяющиеся вокруг.

Скользя в толще вод, я задыхался от восторга, чувство единения с морем – это было прекрасно, интересно обладатели других стихийных форм испытывали хоть что-то похожее в родной стихии?

Теперь можно отправляться за светящимся жемчугом Тамариса. Если ты большой, это твоё преимущество. Если мал ростом, это твоё преимущество. Главное – уметь им пользоваться. Имея печать морского божества и самфурина, глупо бегать за мелкими сделками по Осколкам, рискуя сложить голову в какой-нибудь дыре. Гораздо лучше попытать счастья в поиске светящегося жемчуга. Даже за самую крохотную жемчужину жёлтого цвета в торговых рядах Двойной спирали ты получишь не меньше двух сотен дайнов, а на крупный жемчуг в зависимости от цвета цена и вовсе не ограничена, но начинается минимум с пары тысяч, а предел лишь Хаос знает. Имея возможность изменять свое тело, обходиться без покупок снаряжения и зелий, необходимых для поиска жемчуга, а также не слишком опасаться морских хищников, я рассчитывал неплохо заработать перед предстоящим турниром. Конечно, на Изменённых и мерланов, одержимых тьмой морских тварей, печать не действует, но там, где я искал жемчуг, их почти не бывало, а пару раз, когда они появлялись, самфурин успевал меня предупредить. Но и жемчуга я почти не нашёл: два крохотных синих шарика не стоили того времени и сил, что я затратил на их поиск. Поэтому, следуя своему принципу искать там, где до тебя никто не был, я купил какую-то ветхую посудину, лишь по недоразумению называемую лодкой, собрал пожитки и перебрался на какой-то полупустынный островок около границы с Тёмными водами. Тут даже сохранилось небольшое поселение местных жителей, которые каким-то образом уцелели, несмотря на близость Темноводья. Ну, мне же лучше. Заняв небольшую заброшенную хижину на краю посёлка, я отправился на своём «крейсере» бороздить просторы моря.

Глядя из глубины на своё утлое корыто, я помолился пламени Хаоса, чтобы судно дождалось моего возвращения. Я не смог надёжно заделать щели в лодке, и мне очень не хотелось при возвращении увидеть лодку на дне. Ладно, хватит мыслей, пора за работу. На спине самфурина была закреплена небольшая конструкция, похожая на седло.

С обоих боков свисали кольца, куда при желании можно вставить ноги или держаться за них руками. Подозвав самфурина поближе, я ухватился за кольца. Теперь нужно подумать, куда плыть дальше. Возле коралловых рифов и пальмового острова делать нечего: там местные и команды игроков уже давно всё вычистили. Возле Острова поющих раковин – тоже. Может, рискнуть и провести поиск поближе к Тёмным водам? Там, конечно, возрастает риск нарваться на мерланов. Поганые твари были опасными противниками. Я уже дважды сталкивался с ними за это время. Похожие на помесь человека и акулы, они подкрадывались из глубины и атаковали ловцов жемчуга. Двигаясь с огромной скоростью, сочетая в себе проворство и силу акулы, но при этом обладая разумом, в воде они были воистину опасными противниками. Оба раза мне повезло уйти от них, благодаря скорости самфурина и печати Каратуана. Да уж, не такой я себе представлял охоту за жемчугом! Я думал, что благодаря моим способностям и самфурину, я тут за полгода насобираю столько жемчужин, что о подготовке к турниру и дайнах мне ещё долго волноваться не придётся. А тут месяц трудов – и две жемчужины ценой в пару сотен дайнов.

Решено! Сегодня попробую поискать поближе к Тёмным водам, возле брошенных островов; может, там мне, наконец, повезёт. Из-за постоянных нападений мерланов и приближения Тёмных вод местные жители оттуда давно убрались, и игроки тоже не торопились там появляться. Шансы найти в тех местах раковины с жемчужинами существенно возросли.

Самфурин, как торпеда, нёсся вперёд, а я изо всех сил вцепился в седло, чтобы меня не снесло встречным потоком воды. Разглядеть что-то при этом было почти невозможно. Приближение к Тёмным водам я почувствовал сразу: вода похолодела, и дышать стало труднее, как будто ты находишься в пыльном помещении и через тряпку пытаешься втянуть в себя воздух.

Отправив самфурина плавать по большому кругу вокруг меня (пускай ведёт разведку и засекает мерланов; не хочу, чтобы эти твари подкрались незаметно), я приступил к поиску раковин с жемчужинами. Неспешно проплывая, внимательно вглядывался в песчаное дно, надеясь заметить в нём небольшие холмики, внутри которых могли скрываться раковины с жемчугом. Так, а вот и первая находка! Я заметил между камней крупную розовую рыбину, объедавшую морские водоросли. Подводное ружьё сухо щёлкнуло в моей руке, и неосторожная рыба, затрепыхавшись, опустилась на дно. Отлично: на ужин будет жареная рыба.

Спрятав добычу в кошель, я продолжил поиск. А это что? Небольшой песчаный холмик возле кучки камней, облепленных водорослями. Разрыв его ножом, я увидел разбитый кувшин для воды. Не повезло. Ищем дальше. Так, а это? В небольшой расщелине я заметил осьминога, который, увидев меня, поспешил скрыться.

Я решил изучить место, где караулил добычу осьминог. Камни, водоросли, мелкие рыбёшки… А что это у нас там спряталось между камнями? Осторожно ножом разгребаю кучку песка и вижу небольшую серебристую раковину размером с ладонь. Ну, здравствуй, красавица! Долго я искал встречи с тобой! Ну-ка, иди ко мне!

Осторожно приподняв ракушку, бережно бросил её в сетку на поясе. Так, поплыли искать дальше. Окрылённый первой находкой, я с усиленным рвением бросился на поиск новых раковин, распугав стайку небольших рыбёшек.

Захваченный азартом и первыми успехами, я продолжал, посмеиваясь про себя над теми глупцами, которые держались подальше от Тёмных вод. Конечно, риск есть, он неизбежен. Но здесь за день я нашёл больше раковин с жемчужинами, чем за десять дней в Тёплых водах. Да и ал-маруни давно сбежали бы отсюда, если бы тут совсем невозможно было жить. Ведь что-то они едят?..

Я как раз обшаривал очередное небольшое ущелье, когда услышал сигнал самфурина. Он не предупреждал об угрозе, а наоборот, звал к себе. Достав из крепления ружьё для подводной охоты, я как можно быстрее поплыл на звук сигнала, пытаясь понять, зачем он меня позвал. Вынырнув из-за скалы, с удивлением уставился на странную картину: мой самфурин плавал по кругу, защищая ныряльщика из посёлка, а рядом крутились трое Изменённых с оружием в руках. Рыбак был ранен и зажимал распоротый бок; на морде самфурина виднелся длинный разрез, из которого сочилась кровь. Изменённые тоже не обошлись без потерь. Тело одного из них лежало на дне с разорванным брюхом: видимо, мой помощник не зря ел свою рыбу. Всё более-менее понятно, кроме одного. Во имя чёрного пламени Хаоса, какого темного бога эта тупая рыба вмешалась? Я не отдавал ей такого приказа! Она должна была меня предупредить, а не бросаться спасать незнакомого мне рыбака!

Ладно, с тупой рыбой разберусь потом, а сейчас нужно действовать. Изменённые добычу так просто отпускать не собирались. Разделившись, они постарались атаковать самфурина сразу с флангов и в лоб. Сжимая оружие, враги стремительно поплыли на сближение, а мне оставалось лишь выбрать, в кого стрелять первым. Наверное, вон в того, здорового, у него единственного большой трезубец: он тут, скорее всего, главный. Прицелившись, я надавил спуск, и струя сжатого воздуха выплюнула гарпун, ударивший под лопатку предводителя. На второго из нападающих набросился самфурин, а вот третий атаковал меня, сжимая в руках два коротких широких клинка.

А вот теперь Активатор! Мы тут не в игры играем, а за жизнь сражаемся. «Распад». Давно хотел посмотреть на его действие под водой. Специально в лавке купил, чтобы иметь что-нибудь под рукой, одинаково эффективное и на суше, и в воде. Золотые огоньки заплясали на груди Изменённого, и от его тела стремительно стали отваливаться куски плоти. Два-три удара сердца, и на дно моря опускается чистый скелет. Хорошая вещь, не жаль и потраченных дайнов. А не то устроила бы мне сейчас эта тварь пляски с клинками под водой. На суше я, может быть, и схлестнулся бы с ней, но не под водой, это точно: слишком слабо знаю собственные возможности в этой форме, чтобы ставить свою жизнь на кон в рукопашной схватке.

А что там у нас с последним? Тоже всё. Самфурин, заработав ещё одну рану на морде, прикончил последнего врага. Неожиданно я почувствовал легкую волну эйфории от полученного эмбиента: видимо, даже после Изменения в этих тварях остались души. Предводитель, которого я подстрелил первым, бултыхался уже дохлым. Торговец, что продал мне яд для гарпуна, не обманул: действительно, три вздоха, вряд ли больше, и враг мёртв. Надо ещё прикупить при случае.

Стремительно взмахнув руками, я направился к рыбаку. Бедняга уже еле шевелил ногами. Подхватив его за пояс, я направился к небольшой лодке, стоявшей на якоре неподалёку; видимо, на ней он и приплыл. Перед тем, как затащить беднягу на борт, отменил преобразование тела: дышать в водной форме на суше невозможно.

Теперь займёмся спасенным. На боку и бедре три длинных и глубоких разреза. Наверное, от трезубца вожака. Поединок они устроили, что ли? Иначе я не могу объяснить, почему Изменённые этого беднягу на куски не построгали. Потом вмешался самфурин и убил одного из них. А потом и я на помощь прибыл…

Размышляя про себя, оказывал первую помощь рыбаку. Сначала направил Активатор на бедро: там наиболее глубокая рана. Розовое облачко, вырвавшееся из жезла, обволокло ногу и спустя миг пропало, оставив после себя свежие затянувшиеся рубцы. Теперь поясной кошель, трофей, доставшийся мне от чересчур самоуверенного мотылька. Оттуда я достал бинт и баночку с мазью. Густую желтоватую массу нанёс на рану на боку, а потом перемотал бинтом. Всё, жить будет, но лучше зелье бодрости влить.

Едва зеленоватая жидкость попала ему в рот, как рыбак смог приоткрыть глаза и часто задышав, уставился на меня. Я уставился на него. Ничего нового для себя не увидел: тощий гуманоид, похожий на исхудавшего человека. Две руки, две ноги, жабры, чешуйчатая зеленоватая кожа, странная форма головы и глаза чуть ли не на пол-лица. Я за циклы в игре чего только не навидался. Для меня скорее экзотикой станет увидеть кого-нибудь одного со мной вида.

– Ты как себя чувствуешь? Говорить можешь? – спросил я, когда, как мне показалось, рыбак немного оклемался. Тот продолжал оглядываться по сторонам, потом начал себя ощупывать.

– Ты кто такой? – наконец, выдавил он.

– Я игрок. По-вашему – нездешний. Прибыл на этот остров пару дней назад, поселился в хижине на краю острова. Искал светящийся жемчуг вместе с моим чересчур отзывчивым другом, – я кивком головы указал на самфурина, высунувшего свою любопытную морду из воды, наверное, чтобы удостовериться, что его помощь больше никому не нужна. – Когда на тебя напали Изменённые, оставить тебя им на расправу мой друг не смог и вмешался, а там уж и я подтянулся. Ты жив, враги мертвы, раны я подлечил. Можешь начинать благодарить меня за спасение своей жизни.

– Жрец запретил нам общаться с тобой. Что-либо брать у тебя или просить тоже запретил. Меня с дочкой могут выгнать из деревни, если узнают, что я с тобой разговаривал.

Тихая Вода? Это, кажется, местный жрец Селедры. Припоминаю. Вчера вечером после моего прибытия он заявился ко мне и пытался выгнать из деревни: что-то бормотал, бил в молитвенный барабан, а потом ещё окуривал ворота моего дома каким-то вонючим дымом. Когда мне его вопли надоели, я запустил в него пустой бутылкой из-под вина, и местный борец с Хаосом предпочёл покинуть поле боя. А тут смотри-ка, как всё строго! Изгонят из деревни!

– А чего ты в море один пошёл? – спросил я у рыбака, чтобы прервать тишину. – В этом мире даже игроки-охотники за жемчугом ныряют командами по пять-шесть игроков, из которых половина – бойцы. И это в Тёплых водах, где Изменённые и прочие твари почти не появляются. А здесь до Тёмных вод рукой подать, и Изменённые как у себя дома, смотрю, плавают…

– Есть нечего, – устало махнул рукой рыбак. – Возле Большого острова всё выловили. Чтобы что-то найти, надо идти на глубину, а у меня ещё и долг перед жрецом: пять жемчужин за лечение дочери. Если не отдам, лодку с сетью заберёт, а я у него рабом стану. А что тогда с моей дочерью случится? С голоду помрёт. Вот и решил рискнуть, на большую рыбу сходить. А тут Изменённые, поганые ублюдки!

Он раздражённо сплюнул и продолжил:

– Хорошо, что поединок решили устроить. Их главный захотел позабавиться, а как мне с ним драться? У него трезубец; видно, был когда-то Стражем моря. А у меня вон, – кивнул он на небольшой нож, вырезанный из чёрного камня. – Если бы не ты и не твоё чудище, плавал бы я уже на дне моря с вспоротым брюхом.

Ладно, надо возвращаться на берег. На сегодня поиски жемчуга, считай, закончены. А с Тихой Водой, местным жрецом, надо решать что-то. Мне тут ещё жить и контакты с местным населением портить не надо.

Посмотрев на мои неуклюжие попытки поставить парус и сплюнув, рыбак кое-как смог подняться со дна лодки и, держась за бок, помог мне. Ветер дул попутный, и захлопавший на ветру парус, натянувшись, потащил баркас назад. Самфурин плыл рядом, то обгоняя лодку, то возвращаясь назад и весело издавая трели. Он был похож на весёлого пса, а не грозного бойца, убившего пару минут назад двоих Изменённых.

Возле берега, привязав лодку у причала, я помог выбраться рыбаку. Он ещё оставался слаб: раны хоть и затянулись, но кровопотеря большая. Идти оказалось недалеко: деревушка находилась почти на берегу моря. Небогатая хижина рыбака, как и моя, располагалась почти на окраине деревни. Заборы здесь не принято ставить, так что я довёл его до порога дома. Опираясь на моё плечо, он приоткрыл дверь и приглашающе махнул рукой. Пригнув голову, я заглянул внутрь и увидел всё небогатое убранство его дома: небольшой очаг, сложенный из камней, в котором сухо потрескивал огонь, глиняные кружки, и чашки, стоящие прямо на полу, и дочку рыбака, накрытую кучей тряпья возле очага. Я даже успел удивиться: какой странный ребёнок! Нет, чтоб кинуться к отцу, встретить его на пороге, а она лежит возле очага, как столетний дед, греющий кости. Потом я увидел, как отец, бережно взяв её на руки, прижал к себе. Тоненькие ножки, как сухие сучья, бессильно висели, почти касаясь земли.

– Что с ней? – спросил я, стараясь скрыть свой стыд за недобрые мысли. Отец бережно обтирал тело дочери влажной тряпкой, и ответил не сразу.

– На колючую медузу наступила. В тот день была сильная буря. На берег иногда выносит немало полезного. Дети как раз играли или помогали взрослым, когда моя девочка наступила на эту пакость. Её совсем не было видно. Я находился с ней рядом, в пяти шагах, но не успел ничего сделать. Медуза лежала уже мёртвой, но всё равно смогла ужалить, когда моя девочка наступила на неё. Я до сих пор помню, как она бежит ко мне, а потом ноги подламываются, и она падает, чтобы больше никогда не встать.

– А где её мать?