База 211. Том первый

Призыв профинансировать Скотта бросил сэр Артур Конан Дойль, заявивший:

«…Остался всего один полюс, который должен стать нашим полюсом. И если Южного полюса вообще можно достичь, то… капитан Скотт как раз тот, кто способен на это…»

Тем не менее капитал рос очень медленно: Королевское географическое общество пожертвовало 500 ф. ст., Королевское общество – 250 ф. ст. Дело сдвинулось с мёртвой точки в январе 1910 года, когда правительство решило предоставить Скотту 20 000 ф. ст. Реальная смета расходов экспедиции на февраль 1910 года составила 50 000 ф. ст., из которых Скотт располагал 32 000 ф. ст. Самой крупной статьей расходов было экспедиционное судно, аренда которого у зверобойной компании обошлась в 12 500 ф. ст. Сбор пожертвований продолжался по мере достижения Южной Африки (правительство только что образованного Южно-Африканского Союза предоставило 500 фунтов, лекции самого Скотта принесли 180 фунтов), Австралии и Новой Зеландии. Экспедиция началась с отрицательным финансовым балансом, и Скотт был вынужден уже в период зимовки просить участников экспедиции отказаться от жалованья на второй год экспедиции. Сам Скотт передал фонду экспедиции как собственное жалованье, так и любые виды вознаграждения, которые будут ему причитаться. В отсутствие Скотта летом 1911 года кампанию по сбору средств в Великобритании возглавил сэр Клемент Маркхэм, бывший глава Королевского географического общества.

Положение было таково, что к октябрю 1911 года казначей экспедиции, сэр Эдвард Спейер, уже не мог оплачивать счетов, финансовый дефицит достиг 15 тыс. ф. ст. 20 ноября 1911 года было опубликовано воззвание о привлечении в фонд Скотта 15 000 ф.ст., его написал А. Конан Дойл. К декабрю было собрано не более 5000 фунтов, а министр финансов Ллойд Джордж категорически отказал в дополнительной субсидии…»

Единственный вопрос. А что после, мистер Скотт? Что бы вы делали, если бы всё-таки вернулись? Денег нет и их больше не дадут. Более того, есть долги, которые надо отдавать. Даже личной славы, которую можно конвертировать в монеты и той нет. Серьёзные люди, у которых есть деньги, дел с фанатиками предпочитают не иметь, потому что нет гарантии, что они банально не предадут ради своей очередной «Идеи». Героизм… Нет, простите. Влад, читая сейчас, собственно, дневник самого Скотта, видел лишь безысходность. У них не стоял выбор между жизнью и смертью во имя чего-то.А вот потом их распиарили, да. Настоящие джентльмены. По сути, взяли и использовали их смерти, ради личного пиара, ради того, чтобы газеты продавались… Ну или вот, товары (это факт, рисунки рекламок есть в доп. материалах).

Ради чего? Что же приобрел мир, что Роберт Скотт достиг южного полюса? Или что полюса достиг Руаль Амундсен, его успешный конкурент? Хорошо, что приобрела Великобритания благодаря этому деянию? А вот Влад мог ответить на вопрос, зачем Роберт Скотт упирался. Сначала это была задумка. Потом по этому пути были сделаны несколько шагов… и, скорее всего, из-за банальной гордыни было дано обещание. Слово. И опять же скорее всего, публично. А потом уже и поворачивать было нельзя, столько вложено сил и денег, что хоть иди к полюсу, хоть не иди, результат один…

«…С цивилизацией экспедиция распрощалась 29 ноября 1910 года. 1 декабря «Терра Нова» попала в зону сильнейшего шквала, приведшего к большим разрушениям на судне: плохо закреплённые на палубе мешки с углём и баки с бензином действовали как тараны. Пришлось сбросить с палубы 10 тонн угля. Судно легло в дрейф, однако оказалось, что трюмные помпы засорены, и не в состоянии справиться с непрерывно черпаемой судном водой. В результате шторма издохли два пони, одна собака захлебнулась в потоках воды, пришлось слить в море 65 галлонов бензина. 9 декабря начали встречать паковые льды, 10 декабря пересекли Южный полярный круг…»

Характерные штрихи. Почему плохо закреплены? А нет порядка. А нет его потому, что самый главный просто не знает, как руководить. Или не хочет этого делать. Вот ещё один штришок:

«…Скотт решил использовать триаду тягловых средств: моторные сани, маньчжурских лошадей и ездовых собак. Пионером использования пони и моторных средств в Антарктике был Шеклтон, который убедился в полной практической бесполезности и того и другого…

…К собакам Скотт относился крайне отрицательно, его дневники полны жалоб на сложности обращения с этими животными…»

«Для чего тогда были взяты те, кто умеет обращаться с собаками и сами собаки? Если вы знаете, что два из трёх средств передвижения непригодны, зачем вы их берете? Денег девать некуда? Ах да, не нравятся собаки… А вот не нравятся и всётут. Это моё мнение. Как говорили в начале века, ИМХО. Типичное поведение упёртого, и не в хорошем смысле этого слова, человека. И денег не хватило потому, что Скотт банально не умел их ни зарабатывать, ни тратить. И после своего вояжа, если бы выжил, провел остаток дней в нищете».

На очередной фотографии Влад остановился. Что-то кольнуло взгляд. А раз кольнуло, значит, он успел увидеть что-то интересное. Это не интуиция, нет. Это работа подсознания. Мужчина внимательней всмотрелся в фото.

В правом нижнем углу пояснение. «CAPTAIN SCOTT&OFFICERS «TERRA NOVA». Нанёмбыли офицеры, сам Скотт, в цивильном, как тогда говорили, платье. А вот прямо за ним стоял смутно знакомый человек. В костюме-тройке…

«Очки» – пролетела мысль.

А дальше память размоталась. И Влад недоуменно нахмурился.

«Определенно. Это он» – вспомнил он рисунок Нади.

Молодой человек, в круглых очках. На первый взгляд, лет двадцать пять. Но вот эти мимические морщины у рта, выдают, что ему под тридцать или чуть больше. И совершенно точно именно его нарисовала Надежда.

Влад коснулся кнопки включения жестового управления на сенсорной панели борткомпа и погрузил кончик указательного пальца в голопанель. Он вошёл в свою папку, на облаке и открыл тот самый рисунок Надежды.

– Точно он, – пробормотал мужчина и, перейдя по контекстному меню, сделал поиск по фотографии.

* * *

Подъехав к клинике и припарковавшись, Влад покосился на экран. Поиск так ишёл. И это было как-то странно. Если нет таковой фотографии, то просто бы выдалось, что нет. А тут поиск идёт и идёт. Вздохнув, мужчина закрыл вкладку и свернул голопанель. Побарабанил пальцами по рулю.

– Ерунда какая-то, – пробормотал он.

Он хлопнул дверью машины, на автомате кивнул проходящей мимо и улыбнувшейся девушке, которая работала в основной части клиники, кажется, на ресепшене у косметологов. Влад коснулся кнопки на дисплее брелка сигнализации авто.

– Ну, и? – озадаченно произнёс он, несколько раз коснувшись пиктограммы.

А машина не реагировала, продолжая негромко рокотать мотором. Влад, чертыхнувшись, попробовал ещё.

– Как интересно начинается день, – пробормотал он, садясь обратно.

Он выщелкнул узкую полоску карточки доступа из брелка, вставил в соответствующий порт на панели приборов… И не успел даже набрать пароль на коммуникаторе, как сработали замки на дверях и заглох двигатель. Хорошо, что водительская дверь оставалась открытой…

* * *

Не успел он открыть дверь, как к нему подошла Алла— дежурный администратор. И сообщила, что его хочет видеть Довжан.

– Наконец-то не в выходной, Владислав Алексеевич, – улыбнулась женщина.

Алла очень следила за собой, имела подтянутую спортивную фигуру… И при этом ей на удивление «везло» с мужчинами. Нет, в койку сней многие согласились бы лечь, но вот серьёзных отношений не было. Откуда это знал Влад? А откуда психологи узнают подробности? Из личной беседы, разумеется. А если говорить вообще откровенно, то сюда брали именно таких, которые были не обременены семьёй. И Владислав ко всему прочему, проводил собеседования на приёме.

– Да, действительно, – улыбнулся в ответ мужчина. – Что же, я сейчас буду.

Он показал на дверь кабинета. Алла кивнула и уже собиралась уходить, как Влад открыл дверь…

– Хм, – удивился мужчина, увидев, что вся мебель была сдвинута к одной из стен.

Нет, погрома не было. Но в кабинете явно целенаправленно и тщательно всёобыскали. Даже половое покрытие было снято ирулон был аккуратно сложен у стены. В этот момент тренькнул коммуникатор. Причём одновременно у Аллы и у Влада. Они чуть не синхронно подняли руки.

– Альберт Петрович просит зайти вас, – сказала Алла, поднимая голову и с непонимающим выражением на лице смотря на Влада.

– Да, я тоже получил сообщение, – ответил мужчина, закрывая дверь в кабинет. – Думаю, мне надо сделать это прямо сейчас…

…То, что сейчас будет крайне неприятный разговор, Влад понял, едва зайдя в кабинет. Николаев сидел за столом, сложив руки на столешницу, сцепив пальцы. Жест закрытости и отстранённости. Ему не нравится, что происходит, но он должен. Владислав подошёлк столу, сел на стул.

– Давайте сразу и прямо, Альберт Петрович, – произнёс он.

Николаев посмотрел на него пристальным взглядом, слегка прищурившись.

– Вот за это я не люблю вас, – не спеша ответил мужчина и уточнил. – Мозгоправов.

Он вздохнул, расцепил пальцы и откинулся на спинку стула.

– Я ничего не знаю, – заговорил он. – Но указание было дано чёткое.

– Судя по состоянию кабинета, меня увольняют? – сказалВлад.

В контракте, который подписывали все, кто тут работал, был такой пункт, что руководство может уволить сотрудника без объяснения причин. Несмотря на спокойный вид, на душе у Влада было паршиво. Уход отсюда обозначает, что ему вновь придётся устраиваться в какую-нибудь клинику или вообще в учебное заведение. То есть туда, где уровень дохода ниже раз в десять. А он, честно говоря, привык к своей обеспеченной жизни. Хорошо хоть квартира уже полностью выкуплена…

Николаев молча кивнул. Влад слегка улыбнулся. Невесело.

– На этом всё? – спросил он.

В голове уже выстраивался порядок действий. Пошёл перебор знакомых, которые могли бы помочь с работой, хотя бы на первое время. Пробежала мысль, что его «пожарный фонд» был здравой идеей.

– Нужно подписать, – Николаев жестом активировал излучатель, взмахом развернул изображение к Владу.

И это тоже ожидаемый момент. Подписки. О неразглашении. Хотя это, конечно, больше формальности. Во-первых, Влад прекрасно понимал, что работодатель здесь если не государство, то что-то рядом. То есть структуры, которым вполне хватит сил и возможностей изъять много болтающего человека. Во-вторых, ему тупо никто не поверит. Ну, и, в-третьих, по специфике деятельности Владислав не отличался словесным недержанием.