Мёртвые воды Талой

Александр лишь пожал плечами:

– Будем выяснять, кто он, как и когда умер, как мог здесь оказаться, но больших проблем я не вижу.

«Ты их вообще редко видишь», – подумал Никита.

Больше всего ему не понравился разговор с Василием. Его теория о вурдалаках оказалась на удивление стройной и объясняла все несоответствия. Никиту это даже немного пугало, но он не стал слепо отмахиваться от Васиной идеи, решив пропустить её через сито реальности. Возможно, следовало привязать эту теорию к некой, пока воображаемой секте. Отсечь мистику и заменить вурдалаков на заинтересованных лиц. Во всяком случае, в этом стоило покопаться глубже.

Ещё, ему очень не понравились слова осматривавшего труп Красина медика: окоченение и трупные пятна отсутствовали, роговица глаз подверглась высыханию и помутнела, появились «пятна Лярше», но эффект «кошачьего глаза» отсутствовал, глазное яблоко не сдавливалось, зрачок не деформировался, оставаясь упругим. При этом, температура тела была равна температуре окружающей среды. По словам медика, подобное было невозможно. По одним признакам Красин умер около часа назад, а то и менее, что было абсурдом, так как полиция в склепе возилась намного больше часа, по другим признакам он умер более шести часов назад, до полусуток, учитывая ночное время, а по третьим, уже вторые сутки был мёртвым.

На вопрос, как такое возможно, Никита ответа не получил. А вот второй труп вёл себя хорошо. Как и положено, он был уже в процессе тления, так как умер месяца два назад.

– Сейчас бесполезно теории строить. Необходимо вскрытие. Давай закругляться.

Василий приехал домой уставший и злой, благо, Наталья была ещё на работе. Выпив минералки, он завалился спать и проспал часа четыре, проснувшись от того, что кто-то шипел страшным голосом.

Наталья, чтобы не разбудить мужа, сидела в наушниках с ноутбуком на коленях, на экране которого какой-то парень скакал по сцене словно горный козёл. Умничка, заботливая жена, всем бы таких сознательных! Но пела она при этом вслух. На китайском.

Увидев мужа, Наталья сняла наушники, сияя улыбкой на весь дом.

– Ты чего шипишь, кобра среднерусская?

– Ой, Василёк не выспался, бу-бу-бу. А чего встал, пи-пи захотел?

– Не без этого, – он присел на подлокотник кресла и заглянул в экран, – Это ты сейчас демона призывала или просто твой истинный облик наконец показался?

– Глупенький, это я песенку пою!

– На китайском?

– Да. Хочу в Китай.

– Что там делать? Мы в России нигде не были, на кой тебе Китай?

– Там классно! Хочу по площади Тяньаньмэнь погулять, в музей сходить, на мавзолей поглазеть, под красными флагами походить.

– Давай я тебя в Москву свожу.

– Давай. И в Волгоград.

– Договорились, только больше не шипи как бешеный питон.

– Балда, это язык такой. Поют очень красиво, между прочим.

– Это китайцы на китайском поют, а ты словно ведьма на перекрёстке в пятницу тринадцатого проклятиями сыпешь.

– Что?! Да ты сам как гиббон, сапогом стерилизованный воешь! Тоже мне, критик нашёлся. У меня ангельский голосок, между прочим. А-а-а-а-а!!!

– Простынь уже где-нибудь!

Обсудив новости китайской попсы, перешли к событиям дня сегодняшнего. Наталья слушала внимательно, не перебивала, удивлялась, двигала красивыми бровями, но как-то не особо расстроилась, узнав о смерти Дани.

«Ну да, для неё всё закончилось. Опасный человек мёртв и больше не опасен, второго опасного человека она и так выдворила за пределы своего круга общения. Теперь для неё настало то самое «долго и счастливо». Но так ли это?»

– Теперь ты будешь дома, – довольная Наталья развалилась на муже, строя планы на будущее, – немного поработаешь с Михалычем, а потом мы возьмём кредит и будем выращивать форель и осетров всяких.

– Осетров и сомиков. Сомики быстро растут, хоть какие-то деньги дадут через год. Надо будет всё хорошо посчитать. Не дешёвое удовольствие.

– У нас коптилки есть и сушилки. Пусть Михалыч рыбу привозит, мы будем коптить и сушить. За денежку, конечно. Кур всяких коптить можно, сало.

– Можно. Подумаем.

– Бренд свой создадим: «Акватория» или «Санеев РРК».

– Что ещё за РРК?

– Рыбно-раковая компания!

Василий скривился, но возражать не стал. Смысл, всё равно, пока ничего кроме замыслов не было. Так и уснули, в мечтах, а наутро объявился гость.

Протирая глаза кулаком, в шлёпках и трусах Василий открыл калитку.

– Никита Григорьевич? Ты чего с утра пораньше?

Следователь выглядел уставшим и каким-то растерянным.

– Можно по имени. Завтраком накормишь?

Василия вопрос откровенно удивил, но не прогонять же голодного полицейского. Как-никак, человек на благо общества трудится, можно и покормить.

– Да не вопрос, заходи. Есть сало, яйца, сосиски, голубцы…

– Домашние?

– Не, полуфабрикат. Из домашнего только суп и окорок копчёный, сам коптил. Яичница с помидорами и окорок на завтрак сойдёт?

– Спрашиваешь! Шикарно было бы.

Приведя себя в порядок, Наталья уселась завтракать вместе с мужиками, и Никита понял, что придётся говорить при ней.

– Так ты просто покушать зашёл или случилось что?

– Случилось. Данил из морга ушёл.

Две пары глаз уставились на Никиту.

– В смысле, ушёл? – Наталья посмотрела на следователя как на сумасшедшего, – Он же умер…

– Умер, я сам в этом убедился. Да и врач дал однозначное заключение, единственно, не смог определиться со временем смерти. Мне ещё тогда это не понравилось. Даже не знаю, как теперь это дело вести. Меня либо в дурку определят, либо просто уволят.