Мёртвые воды Талой

– Да, это проблема.

– Хорошо. Спасибо за завтрак, поеду организовывать мероприятия. Василий, ты если что накопаешь по вурдалакам, звони.

Этим же вечером друзья собрались дома у Семёна. Видео из больницы и салона произвело неизгладимое впечатление. Они все видели Даню мёртвым своими собственными глазами, а он после этого санитара покусал и ещё один гроб украл.

– Одно дело сбрендивший человек и совсем другое вурдалак, – сообщил Паша.

– Боишься? – улыбнулся Иван.

– Боюсь. А ты нет? Думаю, нам всем страшно.

Семён молчал. Хотя ему и предоставили множество доказательств, он всё равно не хотел верить в то, что Данил стал сказочным вурдалаком. Именно использование упырей всех мастей в поп культуре не давало разуму понять, кто они такие на самом деле и воспринять их реальность и опасность. Вампиры, оборотни, вурдалаки, зомби, прочая нежить, в фильмах и мультфильмах, комиксах, литературе преподносились благородными, культурными, милыми, смешными, жаждущими общения и развития. Просто они немножечко другие, а на самом деле они милахи. Вампиры заводили в кино детей, зомби отправлялись в путешествия, кладбищенские мертвецы устраивали праздники и свадьбы. Исчезла суть поднявшегося мертвеца, пропал страх перед кровопийцей. В сознании, вурдалак стал чем-то вроде персонажа из фильма про академию для нежити и демонов, который даже если и появится, будет либо смешным, либо дружелюбным, либо настолько же «опасным».

Тем временем, вурдалак был даже не опасным хищным животным, а много хуже. Поднявшийся из могилы мертвец, жаждущий крови живых людей, их жизни, самой души, который, сколько бы людей ни сгубил, скольких бы от Бога ни отвернул, всё равно, никогда не утолит свою жажду. Нежить нельзя запугать, с ней невозможно договориться, она не может любить или быть благодарной. Нежить не нуждается в удобствах и комфорте, её нельзя купить или подкупить, у нежити нельзя выторговать свою жизнь. Вечное проклятие. Смерть. Алчная, неотвратимая, холодная и пустая.

Вот та истина, которая ускользнула от сознания людей, но для этих четверых постепенно начала возвращаться.

– Может он в кому от переохлаждения впал, а в тепле очнулся, – наконец подал голос Семён.

– Да прекрати ты уже! Врачи по-твоему идиоты? Ладно, ты нас за дебилов держишь, но у них работа такая, их обучали этому. Да и полицейские, думаю, не пальцем деланые.

– И врачи ошибаются…

– Паша, забей пока, пусть остаётся при своём мнении. Через два дня он его поменяет…

Иван поднялся и вскинул руку:

– Слышали?

Ребята переглянулись, затихнув.

– Что? Я кроме наших воплей ничего не слышал, – прошептал Паша.

– Тихо! – зашипел Иван, – Второй раз уже слышу. Мерзкий звук такой…

Через пару минут его услышали все. Что-то среднее между рёвом какого-нибудь моржа и синтезатора. Резкий, короткий как удар звук, от которого мороз побежал по коже.

– Это во дворе?

– С той стороны.

– Что за жуткое кряканье?

Семён хотел посмотреть в окно, но Василий его остановил.

– Здесь светло, посмотрим из другой комнаты.

Василий не сразу увидел фигуру человека, стоящего в кустах винограда, который оплетал арку во дворе, зато сразу узнал – Данил. Горящая на крыльце лампа освещала его довольно плохо, деталей рассмотреть было нельзя, но и так было понятно, что одет он как прежде, даже плащ не снял.

– Чтоб тебя! Даня?! – прошипел Иван, осторожно выглядывая из-за занавески, – Ты же помер, какого лешего ты сюда припёрся!

Паша выглянул, перекрестился и начал читать молитву, а Семён буквально прилип к окну.

– Ну что, Сёма, пойдёшь во двор? – шёпотом спросил Иван.

– Зачем?

– Ты же мечтал его по голове дубинкой стукнуть.

– Какой-то он стрёмный.

– Потому, что дохлый!

Вурдалак широко раззявил пасть и снова издал этот жуткий трубно-загробный вопль.

– Зачем он это делает?! – Паша достал нательный крестик и сжал его в руках, – Заткните его кто-нибудь.

– Ты чего в угол забился? – Вася бросил Паше в голову диванную подушечку, – А если бы мы его в чистом поле встретили?

– Мы на человека охотились, а это нежить! Что ты ему сделаешь, он уже умер.

– Вась, не гони на Пашу, я сам готов в штаны наложить. Мля, домой теперь как идти? Семён, прогони его.

– Каким образом? Кыш-кыш ему скажу?

– У тебя же ствол есть, шмальни по нему дробью. Если он и правда мёртвый, ему вреда не будет, а если живой, скрутим.

– Точно! – оживился Паша, – Стрельни в него!

– Вы совсем одурели? В посёлке стрелять, да ещё и в человека.

– Следаку позвонить надо, – прервал споры Василий, – Пусть полицейские сами в него стреляют.

– А если он уйдёт?

– Значит, надо сделать так, чтобы не ушёл! Алло, Никита, срочно собирай своих штурмовиков и дуй к нам. Мы у Семёна дома, калитка не заперта, залетайте с ходу, только сирены и маяки не включайте! Что? Данил здесь! Да, мёртвый, под виноградом стоит и жутко воет. Я постараюсь его задержать, бегом сюда!

– Видали, ментам приказывает. Вася, а ты его задерживать как собрался? – поинтересовался Семён.

Василий открыл окно и сел на подоконник.

– Даня! Дружище! Ты где пропадал? Мы тебя обыскались уже. Говорят, ходишь где-то по посёлку, живой-здоровый, а про друзей забыл. Нехорошо.

Вурдалак постоял с минуту и пройдя через двор, остановился метрах в пяти от окна.

– Это не твой дом.

– Точно подметил, не мой. И не твой, но ты же здесь. Может, расскажешь нам, чего хотел? Или так зашёл, о жизни поболтать?