Мёртвые воды Талой

Хлопнув дверью, Семён вышел, проверил все замки: калитка, гараж, летняя кухня, дом и уселся в кресло, положив биту на колени. Он твёрдо решил, если Данил объявится, он его изобьёт так, чтобы тот ходить пару дней не мог.

«Да он ей мозги промыл! Теперь мне всё ясно. Эти два дебила в секту вступили. Ну точно, это всё объясняет! Вылез из реки и как-то попал к своим сектантам, те его убедили, что его спас какой-нибудь «пророк», который десять лет назад был слесарем, а теперь пресвитер церкви восьмого ключа десятого легиона ночных космических козлодоев и теперь решил втянуть Ольгу. Вот почему ему и дом не нужен! Да он, скорее всего, уже давно на эту секту оформлен!»

– Оля, какая же ты дура! Вот же гад. Ну ладно, Даня, приходи. Знаешь, а я передумал тебе ноги ломать. Ты же у нас без вести пропавший!

Семён смотрел телевизор, пил кофе, несколько раз выходил во двор, надеясь встретить «ополоумевшего сектанта», но тот не появлялся. Поставив перед собой пятую чашку кофе, переключил телевизор на канал с ужасами. Странного вида вопящие зомби захватили город, но некой группе лиц очень надо было туда попасть. Ну конечно, если есть город зомби, именно там должны быть сосредоточены интересы всего мира. Решив, что он туда не пойдёт, так как интересы мира ему по барабану, Семён приставил автомат к стене, снял разгрузку и проснулся.

Часы показывали десять минут седьмого, за окнами было светло, но как-то тихо. Обычно, ещё затемно птицы устраивали страшный гвалт, чирикая и распевая свои птичьи песни, но сегодня они молчали.

– Вот же гадство, уснул.

Семён проверил дверь, обошёл двор и убедившись, что всё в порядке пошёл умываться и готовить завтрак, размышляя, зачем он во сне избавился от оружия. Если где-то рядом есть целый город зомби, бросаться автоматами как-то нелогично, наоборот, надо вооружаться. Уже сев за стол он понял, что чего-то не хватает. Вернее, кого-то. Оля должна была собираться на работу, и он не мог её не заметить. Отложив бутерброды, Семён решительно вошёл в комнату жены.

Окно было раскрыто настежь, занавески раздвинуты, в комнате царила утренняя прохлада. Несмотря на это, Оля спала без одеяла, в одной ночнушке, лёжа на спине словно манекен и это Семёну сразу не понравилось. Сделав глубокий вдох, будто предчувствуя беду, он подошёл к кровати.

Ольга была мертвенно-бледна, мало чем отличаясь по цвету кожи от простыни на которой спала, холодна, словно ледышка, но несмотря на это, покрыта каплями такого же ледяного пота.

У Семёна ёкнуло сердце и по спине побежали мурашки.

– Ты чего? Оля! Какого лысого Буратино здесь происходит! Ты умерла что ли? Мало мне с тобой бед было, теперь ты ещё и умереть здесь решила?! Издеваешься?

Семён припал ухом к груди Ольги и услышал, как бешено бьётся её сердце.

– Живая. Но надолго ли? Так, где телефон. Да где этот паршивый телефон! – он пронёсся вихрем по всему дому, так и не найдя свой сотовый.

Снова остановившись перед Ольгой, он обратил внимание на её ступни – она явно ходила ночью по двору. Плитка – плиткой, но двор не дом, грязи там всегда хватает.

– Ничего не понимаю. Вылезла в окно, где-то шлялась всю ночь, а потом вернулась умирать?

Он наклонился, рассматривая ноги жены, когда на кровать выпал из нагрудного кармана телефон.

– Вот ты где! – и Семён немедленно вызвал скорую.

Василию он позвонил уже из больницы, ожидая врача, но вместо врача к нему вышли двое полицейских.

С полицией провозились долго. Сначала Семёна долго допрашивали, ничего не говоря о состоянии Ольги и причинах этого состояния. Потом давал свидетельские показания Василий. Они сразу решили рассказать всё, кроме того, как Семён тюкнул Даню веслом по голове. Пусть его сначала найдут и допросят, а там видно будет, не надо давать полиции лишний повод закрыть Семёна, сейчас речь об Ольге.

После этого поехали к Семёну домой, всё там фотографировали, снимали отпечатки, рассматривали цветочную клумбу под окном за отмосткой, опрашивали соседей и отобрали биту.

На счастье Семёна, соседка-пенсионерка, тётя Вера, ночью почти не спала, так как никак не могла уложить свою собачку, лупоглазое чудо, вполовину меньше кошки. Тосик лаял как заведённый, рычал и бросался с воем на окно, выходившее во двор Семёна. Окно было наполовину прикрыто забором, поэтому тётя Вера притащила стул и с него разглядывала двор Семёна. Кстати, не в первый раз. Она видела стоявших у стены Олю, в одной ночнушке и неизвестного мужчину, не по погоде одетого, очень похожего на охотника или рыбака, точнее сказать было нельзя, ночь всё же, темно.

Тётя Вера заявила, что уже видела этого мужчину, но на вопрос, мог ли это быть Данил лишь пожала плечами:

– По фигуре если судить, вполне и мог бы, он выше и стройнее Семёна, но лица я не видела, точно не скажу. Да и зачем Дане по чужим дворам ночью шастать, он приличный парень, не бандит какой-то. Подождите, он же утонул! Неужто Ольга его с того света призвала, аки демона проклятущего?! То-то мой Тосик лаял всю ночь, он у меня всякую нечисть за километр чует…

Полицейским стоило большого труда успокоить бабульку и притормозить её бесконечный поток сознания. Предупредив тётю Веру о секретности расследования, они умчались словно ветер. Собственно, только её показания Семёна и спасли.

Что он, что Вася, оба растерянно таращили глаза, узнав причину переполоха. Оказалось, что у Ольги была острая кровопотеря и врачи нашли её причину – прокол на шее. Если бы речь шла о самоубийстве, Оля просто валялась бы в луже крови, а не спала в кровати, без единого пятнышка. Очевидно, что кто-то целенаправленно провернул с ней это тёмное дело.

Оказавшись в больнице уже около четырёх, они наконец-то смогли поговорить с врачом. Врача, правда, пришлось долго искать, но Семён настоял на своём, прогнав медсестру.

– Как она, доктор, всё хорошо?

– Как вам сказать…

– Говорите, как есть, пожалуйста.

Видимо, вид Семёна произвёл на врача впечатление, он перестал зло дёргаться, черты лица разгладились. Неизвестно, от чего они его оторвали, но, чтобы это ни было, оно отошло на второй план.

– Вы вовремя вызвали скорую. После острой кровопотери, организм сам борется за выживание два-три часа, используя внутренние ресурсы. Спазмируются капилляры и более крупные сосуды, возникает тахикардия, в лёгких раскрываются артериовенозные шунты, печень и селезёнка выбрасывают в сосудистое русло кровь, – по выражению лиц Семёна и Василия доктор понял, что сейчас говорит со стеной.

Вздохнув, он продолжил:

– В общем, несмотря на то, что её доставили как раз часа через два после кровопотери, она находится в тяжёлом состоянии. Нарушения тканевого обмена, ацидоз, полиорганная недостаточность. Сейчас боремся за её почки, если почечные канальцы некротизируются, необратимая почечная недостаточность гарантирована…

– Но она ведь выживет?

– Несомненно! Не волнуйтесь, у нас есть опыт лечения подобных пациентов: привозят людей со строек, после ДТП, несчастных случаев, всех спасаем, если их до нас живыми довезли. Вопрос сейчас в последствиях кровопотерь.

– Кровопотерь?

– Ну, я не первый десяток лет работаю. Насколько я могу судить, её организм совсем недавно уже пережил более лёгкую кровопотерю. Молодая, совершенно здоровая девушка, потеряй она даже полтора литра крови, это не могло бы нанести ей подобный вред. Кроме того, вокруг прокола на шее я обнаружил гематомы и им не один день. Им пользовались и раньше.

– Да как такое возможно?

– Сём, я, когда на работе с ней встречался, она какая-то бледная была, с пятнами на лице.

– С неё что, кто-то кровь сливал что ли?! – на Семёна было страшно смотреть, сейчас он был готов убивать.

– Я врач, а не следователь. Период восстановления будет долгим, у нас она проведёт не меньше недели. И…

– Что «и»? Я ещё чего-то не знал?

Доктор помялся, покашлял, но сказал.

– Не знаю, как подобное произошло, но если это носит постоянный характер… В общем, в следующий раз она умрёт. Я составлю заключение для полиции сегодня же, это всё чем я могу вам помочь.

Семён крепко сжал руку врача, вцепившись второй ему в плечо, от чего тот болезненно скривился.

– Вы уже много сделали для нас, спасибо! Вот мой номер, если что-то понадобится, не важно что, хоть авианосец – звоните.

Распрощавшись с врачом, ошеломлённые происходящим друзья сели на лавочку в теньке, возле больницы.

– Вась, ты хоть что-нибудь понимаешь?

Но у Василия события сегодняшнего дня понимания не находили.

– Даня и вытворять подобное? Не могу в это поверить. Он совершенно не такой человек.