Psychica

Устав ждать, он вышел на крыльцо и закурил, нервно отметив, как накануне собирался бросить и даже продержался недели две, но спонтанная слабость одержала победу.

На улице стояла немая благодать. Небо подкрашивал разбитый фонарь, приманивая мошкару. На шею садились приставучие комары, заставляя отмахиваться и стряхивать пепел.

Из темноты показалась скорая. Под сердцем йокнуло, и пальцы машинально выбросили окурок. С автостоянки показалась Лариса, раздраженная и уставшая. Максим поднял руку и крикнул что-то нелепое. Лариса проигнорировала его и грузной походкой прошла мимо сдавать отчет. Маликов стыдливо поплелся сзади. Лариса не оборачивалась и только кокетливо виляла бедрами, маня за собой.

У диспетчерской Лариса остановилась:

– Март позади, а котам не спится?

– Я сегодня болею, – жалобно проскрипел Максим.

– Воспалением хитрости?

– Фомин отравил. Он пытается меня выжить и пакостит: то обувь спрячет, то подставит на планерке, а теперь тухлым кефиром напоил. Ведь я вовсе не злопамятный, и обиды обычно не держу, но и на старуху бывает проруха. Ничего криминального не сделаю, но он поплатится, ох, как поплатится.

– Зачем мне это знать? – спросила Лариса, всем видом показывая, как он ей надоел, но ее глаза выдавали беспросветную грусть.

– А кому открыться? Меня слушать никто не станет. Симыч спит, а Димка дурак, и не жаловаться же младшим по званию. Ты понимающая, только зря сердишься. Ты же добрая. Напои меня чаем?

– Обнаглел! Я только вернулась, – всколыхнулась Лариса. – Ладно, раз ты больной. Сам виноват. Когда ты поймешь, что продукты здесь к утру несъедобны?

– Удружила! – воспрянул Максим. – Я тебе новость сообщу. Пересекся тут накануне с чокнутым психиатром. Да, да, серьезно! Наткнулся на него на вызовах аж два раза. Двоих алкашей вместе скрутили. А сейчас он звонит мне взбалмошный и предлагает встретиться. Я согласился. Наверно, про тех алкашей что-то добавить хочет.

– Ты бы с ним осторожнее, а то и тебя положит на вязки. Ты же совсем дисциплину не соблюдаешь. Бродишь вокруг подстанции, сотрудников пугаешь и Фомину угрожаешь. Не в своем уме, раз Фомина во всех бедах винишь.

– Ларис! Не смешно.

– Делай, что хочешь. Чаем напою, и проваливай. Последний раз с тобой связываюсь.

Пересказывая недавний случай, Маликов налегал на кипяток, покрывшись испариной. Лариса терпеливо слушала, а он гладил ее колени, сжимал пальцы и осторожно отпускал. В комнате бурчали недовольные женщины, но Максим не торопился уходить, выжидая удобный момент, чтобы остаться с Ларисой наедине, а она достала с полки свежее полотенце и указала ему на выход.

Вернувшись в мужскую комнату, Максим сосредоточился на перспективе их отношений. Вдруг хлопнул в ладоши и вышел, держась за спину. Он добрался до душевых, слыша плеск воды, повесил на крючок халат, постучал в единственно занятую кабину и, не дожидаясь ответа, протиснулся к ней. Защелка скрыла их присутствие. Две тени слились в одну, плавно перекачиваясь по кругу. Возвращались вместе мокрые, обреченные, но довольные, успев претвориться невинными ангелочками. Максим поцеловал ее в губы и отправился на крыльцо покурить.

В его отсутствие в ординаторской собралась половина смены. Мужики на кроватях резались в карты и шахматы. Медбрат Витек предложил присоединиться, но, получив отказ, не отставал и подкалывал Маликова. Компания собралась упертая, даже хмельной диспетчер с шестой бригады приковылял, что уже чересчур.

– Сыграешь?

– Отстаньте! – злился Максим. – Завязывайте?! Устроили мировой чемпионат, понимаешь!

– Поздно спохватился. Доиграем и разбежимся.

– А мне как быть? Только собирался прилечь. Вам, бездельникам, по барабану.

Коллеги заметно напряглись и почти обиделись, если бы Максим не сгладил обстановку, сославшись на свои тараканы. Он забрался на топчан, представив, как было приятно ощутить упругое тело Ларисы, как он впивался в ее гладкую кожу, глотая капли, погружался в ее аппетитные ямочки, прижимая к стеклу, и как их обливало горячим фонтаном. Им обязательно удастся повторить близость. Он воздерживался целых четырнадцать дней, поставив своеобразный рекорд. Однако, по ее поведению Лариса не очень-то и хотела. Держалась пассивно, не чувствовалось былой страсти, но о какой страсти идет речь, когда их связь превратилась в рутину. Минутные объятия в душе украдкой – лишь подтверждение общего правила, но две недели без любви – слишком много, ведь он сейчас в большом городе, где полно одиноких женщин, а не в аскетичном паломничестве на горе Фудзияма.

Послевкусие портили недовольное кряканье и сиплый кашель. Мужики все-таки разошлись после четырех партий, забыв на столе шахматы – ветхую рухлядь, наследие перестройки. На поле не хватало трех пешек, короля и ферзя. Для порядка Максим расставил фигуры по местам. От шумной компании остался мусор и пивные бутылки.

Он так и не сомкнул глаз. Когда в ординаторскую заглянул случайный врач, Максим отыскал потрепанную колоду и уговорил его сразиться на щелбаны. Он упорно проигрывал и получал увесистые тычки, что не мешало лихо тасовать карты и изображать шулера.

Когда врачу надоело побеждать, Максим признал поражение и предложил насладиться рассветом. В мыслях промелькнула Лариса, на этот раз мимолетно, как совсем чужая женщина, цинично удовлетворившая его похоть, отчего ему стало стыдно и горько.

Глава третья

Запутавшись в указателях, Маликов стыдливо опаздывал на встречу в «Парк Горького», когда Коромыслов в солнцезащитных очках уже ждал его у набережной напротив причала, боязливо озираясь на прохожих, выглядев значительно выше и осанистей. Максим не узнал бы его в толпе без опознавательного халата. Глеб смотрел на него подчеркнуто осторожно, будто проверяя на вшивость.

Поздоровавшись, они пошли вдоль реки, провожая проплывающие теплоходы с туристами. Мимо катались подростки на велосипедах и скейтбордах, обнимались влюбленные парочки и жевали сладкую вату карапузы с родителями. Ритм ходьбы заводил Глеб. Плохо скрываемое волнение доктора передавалось Максиму с каждой секундой прогулки.

– Рад встрече, – добродушно сказал Максим, – не ожидал увидеть вас так скоро. Сегодня вы выглядите иначе. Почти как шпион. Есть повод для конспирации?

Коромыслов в сотый раз обернулся.

– И вы не тот спасатель с фонендоскопом. Нам свойственно меняться. На работе одни, а в жизни другие. Давно известная истина. Ну-с, Максим Сергеевич, я предлагаю присесть в непримечательном месте, заказать кофе и обмозговать кое-что. Я, знаете ли, не привык обсуждать что-либо стоя. Ходьба сбивает с правильных мыслей, а их накопилось достаточно, чтобы потерять ненароком. Вам будет любопытно о них услышать.

Согласившись, Максим поторопил собеседника, охваченный предвкушением впечатляющих историй. По его довольно миролюбивому виду он рассчитывал, что Глеб сообщит что-то стоящее, скорее всего, расскажет известные байки о тяготах профессии, в худшем случае, пригласит свидетелем на свадьбу или почетным гостем на день рождения, если конечно, он собирается жениться или отмечать юбилей. Тут же посмеявшись над собой, Максим отбросил гадания на кофейной гуще, отказавшись от бредовых фантазий.

Расположились они на открытой веранде в тени деревьев за пестрым двориком парковых ресторанчиков. Коромыслов не снимал очки, что напрягало Максима. Он желал увидеть его глаза, поймать взгляд и многое для себя понять. Он не считал себя проницательным человеком и, тем более, никогда не называл хорошим психологом, но вполне научился определять общий настрой собеседника, искренность или ложь по широте зрачков и движению глазных яблок. Глеб словно изучал его, заставляя смущаться и не забывать, с кем он сидит тет-а-тет.

Максим пытался вести себя непринужденно.

– Я немного удивлен вашим ночным звонком. Предположил, что случилось что-то срочное. Но, судя по тому, что вы до сих пор молчите, дела относительно в порядке?

– Да, относительно, – согласился Глеб, заметно нервничая. – Не знаю, с чего начать. Конечно, вы не забыли наше экзотическое знакомство. Так вот, тогда я отвез первого психотика в больницу на Преображенке, а суицидника, который по моим наблюдениям, тоже галлюцинировал, в психосоматическое отделение Пироговки. Их приняли со скрипом, не поблагодарив за беспокойство, а через день я узнал, что оба они пропали. Об этом сообщил знакомый дежурный врач, тоже заинтересовавшийся неординарными клиническими случаями. Я поразился их судьбе! Совпадение?! Вряд ли. Психотик называл себя Марком и успел наплести с три короба, что находится в смертельной опасности, что и вы слышали от него лично. Обычная песня, но сейчас я позволю себе вновь о ней упомянуть. Марк сообщил, что за ним организована слежка, или даже ведется охота, он испытывает неподконтрольные приступы паники, «взрывы мозга», как он их назвал. «Взрывы» то усиливаются, то ослабевают. Вроде бы банальный бред, если бы не стройность и полная адекватность оценки происходящего – это я понял задним умом, проанализировав ситуацию. Марк уверял, что его должны убить, или он сам должен убить себя не по своей воле. Чья-то сила завладеет его рассудком и приведет к аутоагрессивному акту, как будто он зазомбирован, как будто на нем испытали неизвестное официальной науке вещество или дистанционное воздействие. Из неофициальных источников я слышал про разработки психотронного оружия, но не относился к этому серьезно. Далее я собрал информацию, покопавшись в сети, и много чего обнаружил. Человечество давно бьется над созданием микроволновых оптических лазеров и рентгеновских установок. Свч-диапазон, инфра- и ультразвук, высокочастотные магнитные поля, оптические лазеры, лептонные излучатели и микроволновые установки – применяются для воздействия на психику масс. Но пока вернусь к нашим баранам. Поразительно, но второй пациент излагал аналогичный бредовой сюжет. Своими словами, но общий мотив оставался прежним. Они оба были связаны невидимой нитью. Разумеется, они не были знакомы, но будто вышли из одного учебного заведения, будто лежали в одной палате и успели обменяться симптомами. Вам должно быть это знакомо.

– Да, знакомо, – небрежно сказал Максим. – Но как они исчезли из больницы без следа? Там же санитары, охрана, замки, разве не так? А ваши домыслы по поводу психотронного оружия отдают научной фантастикой. Конечно, я не отрицаю его существование, однако зачем применять опасные методы на городских улицах, где мир и порядок? Меня больше волнует факт их исчезновения.

– Фантастика или реальность – не буду судить. Коллега пояснил, что по отчету персонала ночью Марк часто ходил в туалет, ведь ему никто не запрещал справлять нужду. После полуночи он держался подозрительно спокойно, и не было необходимости в фиксации. Он прошелся по коридору, спросив медсестру, когда его отпустят, а услышав невразумительный ответ, вернулся в палату и лег на койку. Дальше возникает слепое пятно. А на обходе его уже не нашли. Позднее санитары обнаружили пропажу ключей от выхода. Он слинял! И скажу вам сразу: его бездыханное тело обнаружили вечером в том же районе во дворе жилого дома около мусорного контейнера. Он был мертв! Но без следов насильственной смерти! Сейчас труп отвезли на вскрытие. Возможно, паталогоанатом объяснит морфологию загадочной кончины.

– Мда, не логично, – кивнул Максим, – а что со вторым подопечным?

– Представьте себе, испарился похожим образом, и даже без ключей, точно сквозь стену прошел. Его пока не нашли. Ставлю пять косарей, что он приведет свой план в исполнение. Его найдут, если повезет, в канализации, на чердаке сталинской высотки или в песочнице. Вопрос лишь в том, когда это случится. Простите, разыгралось больное воображение…

– Ну, собственно, пациенты иногда умирают, вам ли не знать? – рассудительно произнес Маликов, отрицая странность истории.

– Естественно! Но чтоб сразу два однотипных случая?! Конечно, в приступе возбуждения больные готовы прыгать из окон. В буйстве их не остановить! Они отталкивают персонал, рвут веревки, несутся прочь, обладая громадной силой, но это происходит на виду, а здесь есть налет парадокса, и многое совершенно не укладывается в формальную логику. Мы пытаемся объяснить факты, создать стройную систему аргументов, и откровенно пасуем. Таким образом, несчастный Марк и самоубийца Филипп доказывали мне, что пытались скрыться от неких разработчиков дистанционного влияния на их разум. Я успел выяснить, что Марк по специальности биофизик, возможно, завербованный ученый. А Филипп подопытный экземпляр: наивен и молод. Возможно, на нем и сейчас ведутся опыты по овладению сознанием.

– Мы вольны строить любые догадки, – сухо сказал Максим. – Ваша история занимательна, но в сущности – это их проблемы. Мало ли кто участвует в каких-то экспериментах? Есть добровольцы, информированное согласие, и так далее. Возможно, они получали вознаграждение, но что-то вышло из-под контроля, проявился побочный эффект. Правда окажется прозаичной, уверяю вас! Вы любите покопаться в чужих судьбах ради обретения истины? Издержки профессии. Я же смотрю на вещи более критично, и пока сам не убеждаюсь в фактах, которые вижу собственными глазами, то не верю слухам и домыслам.

– И я не верю! – возмутился Коромыслов. – Я не конченый фантазер, как вы могли напрасно подумать! Извините, я посчитал нужным рассказать это, потому что вы были тогда со мной. Филипп, Марк и даже свидетели упоминали о слежке, черной машине. Так вот и я заметил, пожалуйста, дослушайте до конца, словно и за мной следят. Звучит глупо! Понимаю, что вызываю у вас иронию, и вы думаете, что я свихнулся? Бога ради, но я всего лишь хочу предупредить: нам обоим следует быть осторожнее! Видите ли, я мог молчать и подавить любопытство, но я другой по натуре. Коллеги не поймут и покрутят у виска, того и гляди, поднимут на смех. Вам, как человеку непредвзятому и незашоренному психопатологией, я откроюсь. Я нутром чувствую, что иногда за мной наблюдают. Нет гарантии, что я ошибаюсь, но страх Марка и Филиппа передался мне. Надеюсь, это пройдет, я даже выпил лекарство. Поверьте, я наслышался столько бредней за годы практики, но здесь есть некоторые отголоски правды. Тогда Филипп успел добавить, что и нам теперь угрожает опасность. Конкретно мне и вам.

– Почему? Нам-то каким боком? – недоумевал Максим, ища подвох и признаки розыгрыша.

– Теперь вы владеете информацией. Черные машины могут заинтересоваться вами.

– Чушь! – отмахнулся Максим. – Ну, хорошо, допустим, я буду на чеку. И вам не помешало бы взять отпуск, раз вы настолько перепугались. В конце концов, если вас привлекает эта тема, можно найти несчастную жену этого Марка, которую он так беспощадно искромсал.

– Я как раз хотел ее расспросить.

– Вы играете в детектива? – прищурился Максим.