Страшно фантастический путеводитель

– Наступил?

– Да…

Новак рассмеялся, поправляя капюшон:

– Смотри, чтобы за шиворот не упала.

– А че ты ржёшь? Спать потом как с таким духаном?

– У тебя же сапоги, отмоешь.

Сразу за полем зловонных сушилен открывался вид на чистейшее зеркальное озеро и покрытые ручьями холмы, которые им предстояло пройти до обеда. Дождя не было, но сырая слякоть пропитала эти места как будто насквозь. Склоны холмов покрывала невысокая, похожая на гигансткий мох трава. Ноги утопали в ней, как во влажной губке, проваливаясь едва ли не по колено. Ботинки Новака сразу же промокли и теперь чавкали, словно чмокающий солёными рыбьими костями тролль. Ветер завывал в капюшонах, подталкивая порывами в спину, торопя. К вечеру он стих, а утром на сопки выполз ещё один первобытный обитатель Лофотенов – туман.

Белый и плотный, словно вата, он накрыл долины густым одеялом, обходя лишь некоторые, самые высокие горы, которые темнели над плывущими его лоскутами, словно угрюмые призраки дремучих великанов.

К обеду второго дня сырость пропитала туристов окончательно. Навигатор Новака печально пропищал и завис, покрывшись испариной. Новак мысленно чертыхнулся, ругая себя, что забыл и о влагостойком футляре для этой штучки, и о том, что не запихнул смартфон в сухой гермопакет заодно с документами и банковскими карточками. Хрип выудил из боковины рюкзака ламинированную карту и с гордостью протёр свой старый отцовский компас.

– Это чё такое? – удивился Новак, разглядывая карту.

– Где? – улыбнулся Хрип.

– Слеза гнома… залив пяти ветров… океан жадных карликов… что это такое?

– Это… – шмыгнул Хрип. – «Кондуит и Швамбранию» помнишь?

– Не помню.

– Да ладно?! Половина класса читала, и ты тоже, и я столько тетрадок потом изрисовал всякими островами, материками, ты чего? У нас там заливы были, моря, и мы придумывали каждому своё название. Неужели забыл?

Новак с недоумением заглянул в капюшон друга и увидел там весёлое, поросшее утренней рыжеватой щетиной лицо.

– Не, а чё? Так же интересней. Вот мы сейчас прошли Кратер Забвения и, если будем дальше двигаться на юго-запад, выйдем, как ты и планировал, к Мысу Южных Тревог, затем на запад… на запад… сюда… к Бороде Морского Тролля.

– Вот это остров Лофотодден.

– Нет, – улыбнулся Хрип, – теперь это Голова Нёккена.

– Чёрт! Какого еще Нёккена?

– Нёккена, это норвежский водяной. Любит, чтобы ему бросали в воду всякие металлические предметы, а лучше всего стальные.

Вздохнув, Новак приложил ко лбу ладонь и отвернулся, и в этот момент краем глаза заметил, будто камень, в шаге от которого они рассматривали карту, каким-то странным образом шевелится. Он повернулся к нему и, присмотревшись, почувствовал, как под ещё сухим термобельём холодеет спина. От удивления он даже раскрыл рот. Глаза нервно дергались по камню, а тот будто вращался в траве, прямо под ним, в траве рядом с ногами. «Что за нахрен», – с ужасом подумал Новак и мотнул головой, переводя дыхание.

– …а там уж выйдем к морю… – рассуждал Хрип, увлечённо водя по мокрой карте пальцем.

– Ага, – выпалил Новак, – пошли!

Через несколько часов туман сделался до того плотным, что туристам стало казаться, будто они попали в самую середину дождя и водяные капли здесь формируются прямо из воздуха, чтобы затем облепить их со всех сторон и даже под мышками. Кроме этого, в таком молоке очень трудно привязываться к местности, не видно даже самых близких ориентиров. Покуралесив между ручьями, к полудню они заблудились. Чтобы собраться с мыслями, устроили лёгкий незапланированный привал, перекусили, успокоились и решили идти по компасу на север. Там рано или поздно должно быть побережье, вдоль которого будет значитально проще ориентироваться.

К вечеру, несмотря на полярный день, заметно стемнело. Видимо, острова накрыла совсем уж хмурая туча, и туман превратился в тягучий, липкий и буквально осязаемый мрак. Ещё немного, и его можно будет накладывать ложкой, как черничное варенье. Новак снова начал нервничать, косясь на камни, а Хрип подсчитывал в голове остатки еды, заодно прикидывая способы надавить водыиз мха, если по дороге им не встретится больше ни одного ручья или пруда, и, если надавить, получится, будет ли эта вода питьевой и не окажется ли сам мох каким-нибудь ядовитым растением, от которого у них начнётся понос и откажет разум.

Неожиданно туман будто ещё сильнее загустел, и перед ними возник огромный серый камень. Края его растворялись в тумане, так что понять, где он начинается и заканчивается,представлялось невозможным. Новак остановился и засопел.

– Так, ну вот и ориентир, – обрадовался Хрип, вскидывая руку за картой, как лучник за стрелой.

Новак снял перчатку, коснулся камня и, тут же одёрнув руку, побледнел.

– Твою мать!

– Что?

– Он тёплый…

– Кто?

– Камень.

– И что?

– И сухой.

– Товарищ Новинский, это логично. Если камень тёплый, он будет и сухим. Вода же испаряется.

Новак не ответил. Хрип долго и пристально рассматривал карту, после чего задумчиво произнес:

– Не могу найти чего-то… по моим подсчётам здесь мог быть водопад… Сопли Старой Девы… блин…

Всё это время Новак заворожённо смотрел на камень. Серый, с тёмными и светлыми прожилками и желтоватыми вкраплениями гранит. Он был не только тёплым и сухим, но ещё и едва заметно дрожал. Будто трясся от холода.

– Фублин, чертовщина какая-то,– подвёл итог Хрипунов. – Ладно, в жопу его, обойдём нахрен.

Обойти не получалось около часа, они шли вдоль этого бесконечного камня, как вдоль стены. Новак шагал хмурый, как туча, а Хрип весело насвистывал какой-то безвозвратно исковерканный мотивчик, в котором угадывались то «Не сталевары мы, не плотники», то «Катюша», то государственный гимн Российской Федерации.

Камень закончился так же неожиданно, как начался, и перед туристами прояснилась небольшая, похожая на старый овраг низинка. Туман висел над ней ровной шапкой, а под ним стояла избушка.

– Вот, повезло! Хоть узнаем где мы, – перестал свистеть Хрип. – Хотя это рыбак, стопудово, значит, море совсем близко.

– Пойдём дальше. Чего мы там забыли? – ещё сильней нахмурился Новак. – Ты по-норвежки спрашивать собрался?

– Карту покажу, пальцем ткнёт и порядок. Дальше сами разберёмся.

– Да ну к черту…

Хрип с недоумением посмотрел на товарища.

– Ты вон бледный какой. Я тоже замёрз. Горяченького попьём, мужик,ты чего?

Новак опустил взгляд, и ему почудилась в траве ухмыляющаяся рыбья морда.