Самый Стремительный Пароход – 82. Экспедиция отчаянных мореходов из Петербурга в Керчь по рекам, каналам, озёрам, водохранилищам и морям России

5. Ты никогда, в отличие от Юры не ходил этим маршрутом и не знаешь ни стоянок, ни где взять продукты и воду, ни как оформить прохождение. Юра предупреждал, покупать будет негде – закупайте мол всё в Череповце.

– Хорошо, я пойду один!

– Не дойдёшь! Ладно поехали. Заводи, отчаливаем.

Шли до заката. Эх! Подножка рулевого не регулируется по высоте. Край кресла давит ноги и они немеют от многочасового сидения.

– Так обмотай чем-нибудь подножку.

– Да-а, и замотай скотчем – моя жена всё крепит на него.

Из упаковочных досок я сколотил накладку подножки рулевого и привязал её верёвкой к подножке.

– Ну как, лучше стало?

– Угу, ещё как! Видишь, пригодились-то доски, да и гвозди.

– Точно. Когда ноги немеют, голова начинает работать, а руки тянутся к инструменту.

На левом берегу, в свете заходящего солнца, появились блестящие удивительным голубоватым цветом купола церкви и крест излучающий яркое золотое сияние – как светлое предзнаменование и добрый знак нашей путеводной звезды.

Церковь Иконы Божией Матери Смоленская в Диевом городище со сказочным блеском куполов

Стемнело. Впереди, у правого берега я заметил что-то вроде затона где стоят несколько посудин. Решили стать на якорь рядом. На минимальном ходу прошли между ними. Это оказались баржи и работающая землечерпалка.

– «Странные вы какие-то» – сообщила нам рация.

– Давай здесь встанем – сказал Игорь.

– А вон напротив большущий плакат – «Кабель» и два ограничивающих створа запрета якорной стоянки. Вышли из их зоны и встали.

– Огни зажёг?

– Да, включаю.

Игорь пошёл спать, а я сел за комп писать журнал. Вышел осмотреться, горит только кормовой огонь. Зажёг свет в рубке и оставил на ночь.

Никак не мог уснуть. Вырубился только после 3=00.

19 мая 2017 г.

Проснулся в 5=30 – Игорь завёл двигатель и снялся с якоря.

– Да ты спи себе – сказал Игорь.

– Мне неспокойно когда ты один за рулём, и как же кашка?

– Я не люблю с утра. Лучше пойдём, а поедим в пути.

На левом берегу очень красивый замок, построенный внуком крестьянина Понизовкина, разбогатевшего на продаже патоки из крахмала. Видимо недавно отреставрированный.

Замок заводчика Н.А.Понизовкина.Красный Профинтерн

В 10=00 прошли Кострому, полюбовавшись великолепным Свято-Троицким Ипатьевским монастырём на левом берегу, где река Кострома впадает в Волгу.

Рыбницы. Прошли рано утром

Кострома. Ипатьевский монастырь

Погода стоит великолепная. Регулярно делаю соляризацию глаз.

Вот он живописный городок Плёс на Волжских холмах!

Днём прошли райское местечко Плёс на правом холмистом берегу. Позвонили Толмачёву, и он сказал что выслать человека не удалось, но у него все под контролем, телевизионщики больше нас заинтересованы в репортаже и передадут аппаратуру позже.

– Да этот Толмачёв просто болтун, краснобай и баламут – сказал я. Когда он взялся починить мне колодец, взял аванс и прислал рабочих, которые только пили, а потом всё бросили и ушли, то возврата и части аванса я так и не дождался.

– Ну что ты. Он просто берётся сразу за сто дел и крутится как белка в колесе. Не успевает. На нём дел, как репеёв на бродячей дворняге. Он прекрасно сходится с людьми, у него обширнейшие связи. За год нашего пребывания в Крыму он стал своим у всех чиновников в округе. Он мастер составлять документы и договариваться. Сейчас он директор предприятия «Судопласт» и ещё каких-то. В общем сплошной директор. В Архангельске у него большущий 100 м пароход – подъёмник топляка. И ещё куча всего. Но кому это всё продать. Ведь сейчас он переключился на Крым. А раньше был капитаном танкера и позже штурманом сухогруза.

Толмачёв В. Б.

Как-то, примерно в 1984 г., они шли в водах Швеции, и на борту сухогруза случился пожар. Серьёзный такой.

Послали SOS. Запросили помощь. Команда попрыгала за борт. Старый первый помощник сказал капитану – прыгать в воду самоубийство, а вернуться в машинное – шанс. Обмотав рот мокрыми тряпками, втроём спустились в машинное и облились маслом. Сумели подняться и броситься в воду.

Помощь подошла через 6 часов. К этому времени вся команда была мертва, кроме Толмачёва, старпома и матроса. Вообще остальные погибли уже через несколько минут от переохлаждения. Сейчас из выживших остался только Толмачёв. Другой спился, третий – инсульт.

В 20=30 подошли к затону на 720 км Волги ниже Кинешмы. По карте глубина 3.5 м. Я встал к штурвалу и потихоньку захожу в него. Резкий подъём до 2м и дальше вроде ровно.

– Давай выйдем поищем стоянку дальше, а то сядем и тут останемся.

– У нас осадка 1.60 и датчик на 60 см глубине, т.е. реально 2.60. Но хочешь, иди в точку 3.60.

Я вышел на фарватер и зашёл немного дальше, развернувшись носом к течению, в точку где на карте глубина 3.60.

– На глубиномере 3 м, – бросай якорь.

– Дай немного реверс, мы ещё идём, – сказал Игорь.

– Да нет, мы стоим, посмотри на берег.

– Лёша, дай реверс, я по пузырям вижу – мы идём.

– По каким на хрен пузырям – это речка течёт, а мы стоим, и нас уже начинает сносить по течению!

Сбросил якорь лишь когда я припомнил всех чертей и их матерей.

– Включи огни.