Ценник

– Интересно, а вот эта молодая пара из группы хочет сейчас здесь… То же самое?..

– Отмороженно, но хочет.

– Ну, правильно. Они ведь с севера. Их погода.

– А у них был бы оргазм?

– Нет. Думаю, он был бы у всей их группы. Но очень затяжной и без выплесков.

И Катерина с Лёшей стали громко хохотать.

Спустившись вниз, оба поняли, что сорвали голоса. Ну и что? Двое сипатых влюблённых наперебой заказывали в ближайшем ресторане кофе и плюшки. Минут десять заказывали. Их просто не было слышно от беззвучного смеха обоих и отсутствия голосов. Лёша написал на салфетке заказ. И только после этого увидел, что почти весь ресторан смотрит в их сторону. На Катю. И тогда Лёша реально упал со стула от смеха: Катины штанишки были порваны в области промежности напрочь. И весь ресторан хотел её розовые трусики… Помните, на чём держится этот мир?..

Глава 7

Ответный захват

Подползая к боевикам, Алексей думал именно о Катиных розовых трусиках. Они давали невероятную силу. И даже концентрацию. И тремя быстрыми движениями он перерезал сонные артерии всем троим террористам. Ещё один, как и ожидалось, свалился с Лёшиным ножом под кадыком на лестнице, ведущей на второй этаж.

«Теперь их тринадцать человек… Чёртова дюжина… Символично». Алексей неслышно полз по лестнице наверх.

Двигатели самолёта стали набирать обороты. Аэробус медленно и величаво двинулся по гаревой дорожке.

В салоне второго этажа их было восемь. «Остальные в кабине. Интересно, пилот один или несколько?»

Ликвидировать одновременно восьмерых боевиков не представлялось возможным. Четверо были к Алексею лицом, двое – вполоборота, двое спиной. Один из боевиков, которые были у лестницы на второй этаж, был курящим. И перед уходом к Аллаху курил. «Это мысль». Лёша закурил сигарету. Террористы лишь посмотрели в сторону сигаретного дыма. «Что бы поджечь?» Алексей незаметно вполз в пассажирский первый ряд. Все спали. И в этот момент… На лестнице на втором этаже появилась его дочь. Она не моргая смотрела на отца.

То, что пришло в голову Алексею, было бредом. Он стал показывать Даше, чтобы она разделась догола. Даша даже не противоречила. Сняв с себя всё, кроме трусиков («тоже розовые», мелькнуло у Алексея), она вопросительно посмотрела на него. «Поднимайся в рост», – показывал Алексей. Даша встала во весь рост в конце верхнего салона, прямо посередине. «Покачивайся как пьяная». Алексей уже шептал.

…Все человеки на земле хотят трёх вещей: есть и пить, иметь – не важно что – и быть любимыми. 97,3% человечества – потребители. И лишь 2,7% – отдающие. Алексей принадлежал ко второй части. Уродился таким. Отдать всегда есть что. От физически ощутимых вещей до вещей энергетических и душевных. Но при этом нужна была компенсация отдачи. Что-то взамен всего отданного. Алексей, выражаясь странным языком, был разрушителем. Это и восстанавливало баланс его широкой отдающей руки и души. Нет, он не ломал чужие жизни. Не рушил дома, семьи. Не делал это сознательно. Это происходило само. Автоматически. Женщины, встретившись с ним – просто так, один раз, уже хотели его иметь. Влюблялись? Конечно. Но больше для того, чтобы он у них БЫЛ. Мужчины не могли войти на его территорию жизни и его мира. И завидовали, пытались навредить, но получали по яйцам сразу. Леша не задумывался о разрушенных не по его вине мужских и женских дружественных и любовных отношениях сходившихся с ним на время людей. Его отпор был… Не его. Его ВЕЛИ. Кто? Он уже и не думал. Был ли он победителем чаще? Не факт…

И сейчас, видя голую свою дочь перед террористами, Алексей думал не о ее жизни. Задача и Цель. Он давно знал, что любые сомнения разрушают больше, чем ревность и зависть, вымышленная любовь к ближнему, иллюзорная поддержка для галочки в блокнотике жизненных «достижений» каждого человека. Лёша ЗНАЛ РЕАЛЬНОСТЬ. Знал её трансформации и причуды. Он ВЕДАЛ это. Сейчас он точно ведал, как и что будет в следующие минуты. Даша знала арабский. Это была её прихоть – учить языки, которые ей нравились. Финский, грузинский… Боевики замешкались и потерялись, когда голая красивая девушка, качаясь и чуть не падая, попросила у них воды на арабском. Двое пошли к Даше, остальные смотрели, не зная, что делать. Дашу «отнесло» к дальнему от Алексея пассажирскому ряду. Она повернулась к террористам попой и «упала» внутрь ряда. Зрелище было впечатляющим. Все боевики двинулись к дочери Лёши и стали её лапать, якобы пытаясь достать из ряда.

…Короткие, мало слышимые автоматные очереди Алексея залили кровью пол салона, спящих пассажиров и Дашу.

– Вылезай, вылезай! – Лёша шептал, вытаскивая дочь из-под трупов.

– Пытаюсь…

Дашу трясло.

– Тише, Дашенька, тише.

Она посмотрела на отца. Во взгляде не было страха. В глазах дочери светился азарт. Лёша другого и не ждал. Это ведь была его дочь.

– Вниз, одеться и на своё место.

– Да, папочка.

– Бери у любых женщин платки и вытри всю кровь.

Даша понеслась в нижний салон, на ходу хватая шмотки пассажиров и вытираясь.

…Кабина… Это было важнее всего. И непонятнее всего, что он делал до этого момента. Вдобавок к его мыслям самолёт замедлил ход. «Камеры… Чёрт… Блин!.. Кто-то есть в комнате с камерами на первом этаже. Или зашёл прямо сейчас». Но рация молчала. «Кнопка в кабину? Ещё какой-то вариант?» Лёша даже начал судорожно анализировать, но вовремя остановил себя. Очень вовремя. Потому что аэробус включил турбины для разбега и взлёта.

«Пять человек. Скорее всего, в кабине все пятеро. Если я их положу, мы никуда не улетим. Без пилота».

…Глядя на камеры наблюдения в комнате с видео, точно так же думал Абу Аль Сафар Мадж. Никто из боевиков не знал о его присутствии в самолёте. Он был среди пассажиров. Сделав инъекцию, теоретически предотвращающую столбняк и сон от неизвестного газа, Мадж пришёл в себя быстро. И теперь просматривал записи. Он видел Алексея, его дочь, все действия, которые были в аэробусе. И просто позвонил в кабину по шифрованному мобильному. Пилот включил турбины, поскольку Мадж понимал, что такого паренька, как этот защитничек, иначе не обмануть. И выйдя из комнаты с видеонаблюдением, Мадж двинулся к Дашиному ряду.

Глава 8

Шахматы

Лёша по своим социальным качествам был «заточен» под Советский Союз. Он обожал пионерию, был в Артеке, где дрался чуть ли не каждый день. Артек представлял из себя юмористическую копию колонии для малолетних или комедию про самый худший советский интернат для трудных детей. Все ломились за путёвками в известный на весь мир Гурзуф, где был Артек, не зная, что там настоящая армейская дедовщина со стороны руководителей и вожатых и иерархическая кастовая система среди пионеров многих стран. Когда складывался костёр на Медведь-Горе, это походило на безумие. Пионеров и младших вожатых пинали, гоняли, непокорных избивали до попадания в больницу. Зато как красиво костёр в виде пионерского галстука смотрелся со стороны Крыма! Мощь великого государства сливалась с водкой и крымскими винами напивающихся в стельку старшин Артека. Сила советской державы оглашалась криками лишения девственности афроамериканок и таек, а также малых народов советской страны. Алексей любил Советский Союз в любом качестве. Искренне и душевно.

…Что вы любите в своей Родине? Себя в ней? Её в себе?

Людей, природу, работу, уклад? Ответа не существует. В любви «любится» всё. Когда в СМИ говорят, что на войнах защищают жену и детей – это слова. Защищают, просто потому что НАДО ЗАЩИЩАТЬ. Идейные защищают идею. Которой нет названия. Поэтому идейные слепо защищают лишь свою НЕКУЮ идею. Безыдейные защищают себя. В первую очередь. И только в определённые моменты мы защищаем родного человека. Или просто человека. Любого. Иногда успеваем подумать, что «надо бы защитить». Чаще – подумать не успеваем.

…Сейчас был тот самый определённый момент для Алексея. Даша. И её подруга. Лёша понятия не имел, кто засёк его на видеокамерах, но знал, что это так. Оставшиеся пять террористов в кабине аэробуса сейчас не были главной проблемой. Алексей понимал, что захвати он кабину (как – он не знал), будет то же самое, если её сейчас не захватывать. Даша станет заложницей, чтобы они смогли устранить его. Это козырь боевиков… В голову лезли разные мысли. Что Даша элементарно может погибнуть. Эту мысль он отбросил. Тогда боевики вообще потеряют преимущество над ним. А что они могут с ней делать? Всё. Но тянуть время, чтобы убить его. Любыми способами. И ещё один аспект не давал Алексею покоя: ликвидированные им и оставшиеся террористы… Это был не весь состав захватчиков. Сколько их ещё находится среди пассажиров? Спят ли они, как все остальные, или… Противоядие от газа? Уже введено им или введут потом? И вообще, куда эти уроды собрались лететь? В Сирию? В Турцию? Она ближе, но там российские войска. Всех видов. Они полетят куда-нибудь поближе. Но куда???

…Полуприкрытыми глазами Даша увидела человека в комбинезоне и с пистолетом. Идущего в её направлении. Дочь Лёши танцевала много лет и хорошо разбиралась в пластике. Человек с пистолетом шёл… Странно. Слишком легко. Вскользь посматривая на ряды спящих пассажиров. И явно шёл к ней. «Так… Похоже, что-то пошло не так у папы». И когда человек был уже за четыре ряда от неё, Даша поняла: это женская походка. Дашины мысли смешались в кучу. «Женщина у террористов? У мусульман из ИГИЛ[2 - Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.]? Шахидка? Но тогда, зачем она вышла неизвестно откуда в салон с пистолетом? Что делать-то, Божечки?!» Девушка с пистолетом подходила к Дашиному ряду, не глядя на Дашу. Поравнявшись рядом, девушка резко схватила Дашу за волосы и выдернула с места в проход. И на чистом арабском сказала: – Ты ведь сейчас понимаешь, что я говорю?

– Да.

Даша не боялась. Но страх был близко.

– Кто ты?

– Давай по-другому, женщина.

– Я девушка.

Даша пыталась хоть как-то тянуть время. Хотя знала, что обращение «женщина» используется всеми ближневосточными народами.

Противогаз вплотную приблизился к лицу Даши. Лицо девушки было закрыто до глаз. «У арабки зелёные глаза?»

– Слушай меня, ДЕ-ВУ-ШКА… Как тебе удалось не уснуть?

– Я… Не знаю…

– Тот мужчина наверху… Кто он тебе?

– Мой любовник.

Сильный удар по уху отнёс Дашу в сторону.

– Твои губы шептали «папа».