Тварь из эпицентра

– Не знаю. Правда.

– Надежда Александровна, миленькая, – я встал перед ней на колени, – пожалуйста, не выдавайте Машу! Пока! Я ее найду. Она вернет вам все, что взяла, только не надо говорить Храму.

– Я не могу… – женщина сглотнула, – я не могу так рисковать. Если скрою…

– То что? Вас казнят дважды?! Послушайте, ничего скрывать и не надо будет… Просто не говорите пока. Дайте мне время – до вечера я ее найду, – пообещал я.

Врачиха вдруг взяла меня за руку:

– Только пообещай мне, что никому не скажешь. Никогда!

– Конечно, если кто-то будут интересоваться – задержите, пожалуйста, – я уже собирался броситься на поиски Марии, но тут двери Лазарета распахнулись и двое охранников внесли брезентовый сверток.

Чей-то труп.

***

– Маша! – я кинулся к телу, но охранники отпихнули меня.

– Какая еще нафиг Маша?! Подсоби лучше, – бросил один из них. Я подхватил сверток, и мы вместе закинули труп на койку.

– Кто там? – спросила Надежда Александровна.

– Вчерашний труп, – хмыкнул охранник, разматывая брезент.

– Как это? – переспросила женщина.

– А вот так, – охранник показал что-то внутри брезентового свертка. Когда-то это было лицо. Сейчас оно превратилось в кровавое месиво. Фарш, в котором, вопреки логике и здравому смыслу, все еще дергался глаз. Он будто даже пытался повернуть зрачок в нашу сторону, но не мог.

– Боже! – врачиха прикрыла рот рукой. Потом выбежала из Лазарета. Судя по звукам, ее вывернуло наизнанку.

– Да уж… – подтвердил охранник. – Первый раз такое вижу. Сегодня понесли его сжигать… ну, там, за стеной. Утилизировать. Как и велел Майор, а он… гляди-ка, жив еще, оказывается. Трындец просто!

– Жив?

Я посмотрел на дергающийся в останках глаз и понял, что ни черта не понимаю в огнестрельных ранах:

– Вроде после такого не выживают?

Охранник кивнул.

– После такого только одна дорога – туда! – он показал пальцем в потолок. – Хотя в данном случае – туда! – его большой палец перевернулся и теперь смотрел в сторону пола. – И дергается еще, смотри-ка!

Неожиданно охранника тоже вытошнило. Я едва успел отвернуться, чтобы на меня не попало. Еще думал: о, как держится, настоящий мужик!

Второй охранник похлопал первого по спине, будто тот поперхнулся.

– Спасибо-спасибо, хватит… полегчало уже, – буркнул первый.

Дверь распахнулась – в помещение влетел Майор. Беглым взглядом оценил обстановку.

– Зачем его сюда принесли?

Охранники вытянулись – начальство все же!

– А куда его еще? – переспросил первый, вытирая рукавом остатки блевотины. Майор заметил это движение, поморщился.

– Какой приказ был, солдат? – рявкнул начальник.

– Утилизировать труп! – отчеканил охранник.

– Так почему же вы его, балбесы, не выполнили? – глаза Майора сверкали в полутьме. Нездоровый блеск.

– Так он же… того… живой! – затараторил солдат, комната вокруг которого вдруг сжалась, уменьшившись до величины спичечного коробка. Не спрятаться, не скрыться!

– Да какой же он живой? Посмотри на это! – главный «силовик» показала на останки, который сейчас действительно выглядели как труп. Даже глаз не дергался.

– Нам показалось…

– Мало ли что вам показалось!!!

В помещение вошла Надежда Александровна.

– Он жив, Майор. Не знаю как, но он жив! – она отодвинула гориллоподобного мужика в сторону, подошла к телу незнакомца, – поэтому позвольте мне заняться своими обязанностями. Выйдите! Все-е!!! – гаркнула она, а потом добавила полушепотом: – Пожалуйста!

Все повиновались. Никто не смел ослушаться. Даже Майор блеснул глазами, но ничего не сказал. Выскочил из Лазарета и исчез в коридоре. Охранники последовали за ним.

Я выходил последним. В дверях меня поймала врачиха:

– Не знаю, что здесь происходит, но, пожалуйста, найди ее. Прямо сейчас!

Больше ничего говорить и не надо было – я уже мчал к Бару.

***

Рывком распахнул дверь – внутри никого. За столиками пусто – еще слишком рано, комендантский час не кончился. Во время него не только нельзя было передвигаться по наружной части Крепости, но и употреблять спиртное. За этим тоже следили Майор и его люди.

Звякнуло за дверью. На кухне все же кто-то есть! «Хоть бы Маша…», – подумал я, но это была баба Нюра, которая гремела кастрюлями, выбирая, на чем нынче готовить завтрак для голодной ватаги.

– Тебе чего? – вытаращилась она на меня.

– Машу не видали?

– Машку? Слишком рано для нее… Она же у нас соня, да и вчера я ей сказала, чтобы не выходила сегодня. Чуток оклемалась бы… ну, после того, что произошло, – она старательно избегала слово «нападения». – Денек пьяницы потерпят, ничего с ними не станется. А тебе-то чего от нее вдруг понадобилось?

Я не стал тратить время на ответ, бросился к машиной келье. Она жила рядом с Кухней, недалеко от ферм. До меня уже доносился запах навоза и немытой скотины.

Постучался в дверь: