Ксю

Мы сели в машину. Петр Петрович включил двигатель и обогрев, потому что машину выстудило, но не торопился трогаться. Догадался, что мне сейчас не нужно движения, нужно застыть и помолчать. И чтобы все застыло и молчало.

Так прошло минут десять, не меньше, а потом я сама его попросила:

– Поговорите со мной, Петр Петрович.

– О чем?

– Сами знаете.

– Ты молодец, хорошо держишься.

– Я не про это.

– Все будет нормально.

– Папу отпустят?

– Нет. Дадут срок, но небольшой. Четыре-пять лет.

– Это небольшой?

– Учитывая обстоятельства, да. Сидеть будет мягко, на общем режиме. Скорее всего, пристроят куда-нибудь в библиотеку или в клуб.

– Там есть клубы?

– Целые оркестры собирают, спектакли ставят, даже футбольные команды есть и товарищеские игры. Межтюремные. Условия у Олега Сергеевича будут максимально комфортные. Со свиданиями, с перепиской. Может, даже телефон дадут. Так что считай, что папа в больнице. На карантине. Неприятно, но бывает и хуже.

– А почему он? Почему именно его?

– Никто не знает. Возникают ситуации, когда все виноваты. Кто больше, кто меньше. И даже не ситуации, у нас это вообще всегда. Перманентно. Но всех же не посадишь. Вот и выбирают. Как во время войны было: вся рота побежала от врага, решают – расстрелять каждого десятого. Чем этот десятый хуже других? Ничем. Он десятый, вот и все. Нет, все-таки подбирают. Фигуру. Уровень. На этот раз, наверно, было сказано: не меньше замминистра.

– Кем сказано?

– Кем надо. Видишь ли, Ксения, акции такого рода – это как бы послание, такая малява для остальных. Чтобы видели, что их ждет. Какой срок, какие последствия. Скорее всего, еще деньгами возьмут, оштрафуют. Часть недвижимости отберут. Чтобы ощутимо, но не смертельно. Потому что, если опускать до самого плинтуса, догола раздевать, семью нищей оставить, публика слишком испугается. Соберут манатки и утекут за бугор. Задача – напугать, но не до смерти.

Все, что Петр Петрович мне говорил, я и сама понимала. Меня мучило другое.

– Петр Петрович, а как так можно? Я про Сулягина – он же отцу друг.

– Там друзей не бывает.

– Где?

– Там. Есть верные люди – и то до первой милиции, как в советское время говорили. Сотрудники. Приятели. Друзей нет и быть не может.

– Всегда есть выбор, Петр Петрович. Неужели Сулягин не мог отказаться? Придумал бы что-нибудь, если бы захотел.

– Значит, не захотел.

– Убила бы!

– Даже так? Злишься на него?

– Не то слово! Нет, убивать не стала бы… А вот встретить где-нибудь, чтобы вокруг людей было побольше, подойти – и по морде!

– Это будет самая большая ошибка из всех возможных. Ну, поехали?

– Да.

Петр Петрович тронулся, но тут же притормозил, внимательно посмотрел на меня.

Я спросила:

– Что?

– Ты говоришь по настроению или реально отомстить собралась?

И как только он задал этот вопрос, так я сразу и поняла: да, хочу отомстить. Очень хочу. И это настолько серьезно, что надо готовиться. Значит – соблюдать тайну. И я ответила:

– Да нет, конечно. Я же понимаю, только хуже будет.

Соврала, как спела. И умный Петр Петрович поверил:

– Правильно. Сейчас надо вести себя тихо и взвешенно. Мне в том числе. У меня две семьи за спиной, я ради них папу римского продам. Я к тому, Ксения, что мне придется уволиться. Жаль, но надо.

Я успокоила Петра Петровича, сказала, что и сама отказалась бы теперь от его услуг. Чтобы не было поводов у журналистов злословить – отец у дочки в тюрьме, а она с личным водителем катается.

– Вот именно. А главное, те, кто это заказал, должны видеть, что ты, ваша семья, как бы это сказать…

– Испытываем лишения.

– Да. У Олега Сергеевича и у Ирины родственники где-то далеко живут?

– Почему мне кажется, Петр Петрович, что вам известно, где именно?

– Уличила. Я не шпионю, связи по прошлой работе. Учебный год кончается, поехала бы туда, залегла бы в тишине.

– В тишине не получится, фамилия слишком известная. И редкая к тому же. Всегда все спрашивают: вы не родственница?

– Отвечай, что нет. А еще лучше – смени.

– Тоже отца предать?

– Потом вернешь. И он поймет, я тебя уверяю.

– А мама?

– И она поддержит, женщина умная. Мы как, в гостиницу, а потом домой?