Переселенцы

Переселенцы
Алексей Сыровежкин

Данное творение синтезировано тоской по стареющему миру, красота которого приносится в жертву эгоизму человеческой цивилизации, непреодолимой потребностью взглянуть на трагические стороны жизни через призму неоромантической фантастики. Архетипичный образ монстров, прорывающихся наружу не только из-под земли, но и из глубин подсознания, являет здесь тот древний ужас от соприкосновения с враждебной реальностью, от неизбежности смерти, от которого не убежишь даже на далёкой планете.

Переселенцы

Алексей Сыровежкин

© Алексей Сыровежкин, 2020

ISBN 978-5-4490-3999-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть Первая

Первая Глава

Спокойной ночи

Зелёные бескрайние леса, голубые моря и стаи белых, как лист бумаги, облаков на фоне чёрного безжизненного космоса – маленькая планета, прекрасная носительница жизни, которая так похожа на Землю. Именно такой они и представляли её – ту планету, на которой жили их далёкие предки, вынужденные когда-то покинуть её. Чудесный пейзаж, открывающийся перед глазами благодаря толстому стеклу огромного люка, находящегося на нижнем этаже космического корабля. И две маленькие фигуры людей смотрелись на фоне него, как на фоне трёхэтажного здания или гигантского экрана, демонстрирующего кино с каким-то фантастическим сюжетом. Преодолевая большой просторный зал, который вполне можно было назвать смотровой площадкой и который в этот час был окутан сумраком корабельной ночи, молодой мужчина медленно приближался к одиноко стоящей женщине. Он выглядел заметно моложе своих лет, что представлялось ему большим недостатком, и девушка, к которой он осторожно подошёл, как могло показаться, была старше его, хотя на самом деле они были ровесниками – им обоим было по двадцать пять лет. Она стояла всего в метре от стекла и задумчиво смотрела в космическую даль. Она прекрасно слышала, что кто-то подошёл, и в какой-то момент оглянулась, но вид её старого знакомого, которого звали Олег, по всей видимости, не вызвал в ней никаких эмоций и даже удивления. Она бросила в его сторону один раздражённый взгляд и тут же вернулась к своему одинокому созерцанию.

Заметив это, Олег не решился самостоятельно поприветствовать её, а молча остановился чуть позади. И тоже начал смотреть на эту фантастическую по красоте картину – на их новый дом, к которому они медленно приближались, и его вновь наполнил безграничный трепет при виде этого величественного зрелища. С красотой этой звёздной системы вряд ли могло сравниться ещё что-то на просторах космоса – бесконечности, немалую часть которой они успели преодолеть по ходу жизни. Но всё же в эту минуту он в очередной раз задумался о том, что же прекраснее – эта планета или эта девушка, которую он знал всю свою жизнь? И выбор вновь казался очевидным. Но, к сожалению, чужие женщины не планеты – на них нельзя долго смотреть без последствий и без осуждающих взглядов уже в твою сторону, хотя в какие-то моменты кажется, что этого было бы вполне достаточно. Поэтому он был здесь не ради этого огромного космического тела, которое было видно практически из любого отсека корабля. Он был здесь ради этого маленького хрупкого существа, которым он мог бы любоваться целый день напролёт, но которое так редко попадало в поле его зрения. С космического корабля невозможно сбежать, но и на нём можно потерять того, кто тебе дорог. А даже если и захочется сбежать, то это не удастся. И его наполнило до боли знакомое чувство – их тела разделяет всего один метр, но души словно целый световой год.

– Красиво, правда? – в столь стрессовый для себя момент Олег не стал испытывать своё бедное воображение и воспользовался самой банальной и очевидной фразой для данной ситуации.

– Да, красиво, – сухо, но спокойно ответила девушка. Как могло показаться, для неё эта банальность даже стала открытием, ведь она стояла здесь уже десять минут не для того, чтобы любоваться тем, что так навязчиво бросалось в глаза.

Олег посчитал, что это хороший знак, благодаря которому он всё же решился обратиться к своему спящему почти летаргическим сном воображению за помощью и попытаться как-то продолжить этот романтичный разговор. Он с насмешкой думал про себя: «Как же это банально! Я умудрился влюбиться в самую красивую девушку на этом чёртовом корабле, которая уже давно принадлежит другому и которой я абсолютно неинтересен. Мы в триллионах километров от Земли, но даже здесь люди живут прямо, как герои романов этих писателей прошлого! Здесь действуют те же законы, которым мы вынуждены подчиняться. Я-то думал, что со мной такого не случится, но ведь я такой дурак, я такое ничтожество, и поэтому вся моя жизнь это лишь мечта о ней. И больше у меня ничего нет. Как же это нелепо! Как же это банально! Чувствую себя персонажем какого-то глупого любовного романа». Но в этом наборе возвышенных жалоб на судьбу, отточенность и хоть какой-то смысл которым придавало лишь их многократное повторение, не было подсказки, что же теперь сказать его овеществлённой мечте. Которая слишком жестока и появляется перед ним лишь на какое-то время, чтобы дать понять, что он для неё ничего не значит, и потом снова исчезнуть. В её глазах всегда читалась нотка презрения и пренебрежения к окружающим людям, особенно к мужчинам, особенно к тем мужчинам, которым нужна была только её красота и которые мечтали обладать ею. Поэтому она уже давно решила для себя, что её главное несчастье состояло в том, что она была красивой, насколько бы парадоксально это не звучало. Она редко улыбалась и редко демонстрировала доброжелательность, даже в хорошем настроении, которого, очевидно, у неё не было сейчас. На ней была тёплая кофта, и она держала руки скрещенными на груди так, как будто ей холодно, хотя температура в зале была нормальной, такой же как и всегда. Олег не был любителем читать не только книги, но и эмоции на лицах и в глазах людей, о которых те не говорят сами, но, несмотря на это, он сделал абсолютно правильный вывод, что она о чём-то серьёзно задумалась и чем-то расстроена. И эта великая мысль вдохновила его на второй самый очевидный для данной ситуации вопрос, который заставил его ещё сильнее почувствовать себя героем «какого-то глупого любовного романа»:

– Что ты делаешь здесь среди ночи?

– Стою, – уверенно ответила девушка.

После этого второго акта торжества логичных ответов вполне предсказуемо наступил второй антракт, и автор этой незатейливой пьесы начал судорожно придумывать текст для дальнейших реплик, зная заранее лишь о том, чем же закончится этот нехитрый сюжет, – она уйдёт и будет жить долго и счастливо в объятиях своего прекрасного принца, а обо всех второстепенных персонажах зритель забудет раньше, чем переварит всё съеденное во время антракта. Говоря с ней, он чувствовал себя глупо, но молча он чувствовал себя ещё глупее. На мгновение он задумался о том, чтобы просто уйти, но тогда бы всё закончилось ещё глупее. И под воздействием этого пресса из собственной глупости он выдавил из себя очередной глубокомысленный вопрос:

– Что-то случилось?

– С чего ты взял? – Первая маленькая победа и уже солидный повод для внутреннего торжества – он дождался от неё ответного вопроса и хоть какого-то внимания! Но времени праздновать не было, ведь надо было опять что-то придумывать, чтобы не затушить маленькую искру надежды, которой было так тяжёло разжечь огромный костёр под названием – женский интерес. А в случае с отдельными кострами это особенно сложно, ведь они состоят из слишком сырых и прогнивших веток, к тому же тех сортов дерева, которые вообще не приспособлены к горению, особенно если у тебя проблемы с огнём. Но речь сейчас не об этом. Олег судорожно пытался разжечь костёр и отчаянно дул на искру:

– Ты выглядишь грустной, говоришь с трудом. К тому же это не похоже на тебя. Тебя редко можно встретить вот так, одну, среди ночи, смотрящей куда-то вдаль.

На несколько секунд она повернулась в сторону собеседника, но затем вернулась в исходное положение, демонстрируя тем самым, что космическая даль была гораздо милее её глазам.

– А может, ты просто слышал?

– Что слышал?

– Не прикидывайся.

Олег задумался на пару секунд и решил последовать этому совету:

– Скажи, это из-за Даниила? Прости, что сую нос не в свои дела, но я не мог не спросить.

– Прощаю.

Столь категоричный ответ, смысл которого Олег понял не сразу, был как сильный порыв ветра, который почти что затушил искру, но отчаянный искатель приключений не терял надежду и продолжал бороться с силами природы, неподвластными ему, решив воспользоваться последним и самым мощным средством:

– Мне кажется, что ты не должна позволять ему так с собой обращаться, – заявил Олег, предварительно собрав всю волю в кулак и ощутив непривычно сильный прилив смелости, стараясь сделать это максимально уверенно, что заметно контрастировало со всем сказанным ранее.

– Что? Так значит, ты всё-таки слышал?

– Конечно, слышал, ведь наши дома совсем рядом, а вы продолжали ссориться и кричать даже тогда, когда ты выбежала в коридор. И это много кто слышал. Все, кто не спал.

– Но только у тебя хватило глупости пойти за мной и начать приставать со своими расспросами?!

– А может, я хотел тебя успокоить?

– Успокоить? Говоря о том, что я должна, а что не должна позволять другим?! Да и кто ты такой, чтобы меня успокаивать?! – В эту минуту она являла собой образ сильной женщины, поэтому она не хотела плакать и бросаться жаловаться на жизнь. А сильный человек скорее будет проявлять агрессию, чем позволит себя утешать и тем более давать какие-то советы. Но зато эти эмоции заставили её ещё на несколько секунд взглянуть в сторону Олега, что уже было большой радостью для него. Даже тогда, когда её глаза выражали гнев, они казались ему идеалом красоты, и он был готов любоваться ими бесконечно долго. Поэтому он продолжал этот неравный бой со стихией под названием – женское сердце.

– Я человек, который когда-то был твоим другом и которому не безразлично то, что происходит в твоей жизни. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Была счастлива? Сам придумал?

– Пожалуйста, не шути так. Я лишь хочу сказать, что он тебя не достоин. Он кричит на тебя, унижает, обвиняет во всём подряд. Он грубый, несдержанный, самовлюблённый, нервный. И я убеждён, что он тебя совсем не любит. По крайней мере, я не верю в то, что кто-то может так обращаться с любимым человеком. Видишь, он даже не идёт за тобой, мы по-прежнему одни.

– Ты не знаешь, о чём говоришь, – с нескрываемым пренебрежением ответила девушка, что очень сильно задело Олега, и он моментально потерял хладнокровие.

– Не знаю? Ну, конечно, я не знаю! Откуда мне что-то знать о человеческих отношениях, ведь я глупец! У меня никогда не было девушки, и я ничего в этом не понимаю, ведь я ничтожество! Просто шут.

– Ты сам это говоришь и думаешь, и тем самым заставляешь так думать других, – она ответила максимально спокойно, но при этом без намёка на какое-то сочувствие после столь неожиданного проявления эмоций со стороны того, кто вроде как собирался успокаивать её. А теперь уже она должна была успокаивать своего неудачливого спасителя.

– Ну уж нет! Извини, но это люди вокруг заставили меня думать, что я ничтожество, а сам я их никогда и ни в чём не убеждал! Наоборот, я шёл к ним с открытым сердцем, а они всегда отворачивались от меня и смеялись за спиной, как будто я не достоин их общества, их внимания. Я ничтожество для них! Пустое место. И я пустое место для тебя, Милана.

– Олег, пожалуйста, не надо. У каждого свои проблемы. У тебя, у меня, у Дани. Не надо считать себя центром вселенной. Просто у него в последнее время много работы. Он один из помощников главного пилота, а ты же в курсе, как сложно будет посадить наш корабль. Вот они и готовятся. День и ночь изучают атмосферу, продумывают все варианты, тренируют совместные действия. Ему тоже тяжело, поэтому я прощаю ему эту несдержанность. И больше не смей говорить о том, что он меня не любит! Ты не знаешь его, и это тебя не касается.

– Ну да, конечно, это очень просто – объяснять все нервы только тем, что послезавтра мы сядем на эту планету. Подумаешь, событие! Сейчас все только об этом и говорят. Уже надоело.

– А я хочу, чтобы это произошло как можно быстрее. Может, на ней всё будет гораздо лучше и мы сможем жить счастливо. Все мы и наши потомки. Я верю в это. Всё будет хорошо. Нужно только, чтобы посадка прошла успешно, а это зависит в том числе и от Дани. Поэтому мне не надо наседать на него в эти сложные дни.

– И что, ты проведёшь здесь всю ночь?

– А неужели ты собираешься предложить пойти к тебе?

Олег был шокирован от такого вопроса, к тому же произнесённого с какой-то неопределённой интонацией, но постарался скрыть это и максимально серьёзно ответил, в глубине души надеясь на счастливый исход:

– Ну, если ты хочешь, то я буду рад принять тебя. У меня две кровати.

– Две кровати? Как мило.