Тайна родового древа. Вечная жизнь. Седьмой том

– Знакомьтесь, – сказал мэр, обращаясь к персоналу детдома и представляя мужчину, – господин Серж Руссен!

Серж Руссен протянул руку директору, так как она стояла ближе всех и было без слов понятно, что это руководитель.

Тамара Васильевна, ухватив обеими руками ладонь француза, ответила:

– Добро пожаловать, дорогой Серж, мы безмерно рады, что такие уважаемые господа изволили посетить нашу скромную обитель!

Безрукова, затянувшая с рукопожатием дольше положенного, успела заметить, что француз смотрит за её спину, где, будто за широкой ширмой, пряталась завуч.

Гость, высвободив свою ладонь, с сильным акцентом, приветливо улыбаясь, произнёс:

– Можете звать меня Сергей.

В диалог вступил мэр:

– Товарищи, господин Серж на самом деле является правнуком Пантелеймонова! Того самого Сергея Ивановича Пантелеймонова, в усадьбе которого, – Строев указал рукой на здание и выговорил с пафосом: – теперь располагается детский дом! – После этого объявления он продолжил уже более деловым, тоном: – Мэр Марселя прислал в администрацию Спасска письмо, адресованное лично мне, с просьбой разрешить господину Руссену и его дочке…

Мэр запнулся, забыв имя девочки, и потому не мог продолжить свою речь так же торжественно, как начал её. Он оглянулся на гостей, сделал жест в сторону дочери Руссена и, пока собирался с мыслями, услышал подсказку пришедшего на помощь самого Сержа:

– Николь!

– Совершенно верно, Николь! – обрадовался Строев, расплылся в улыбке и, продолжил вещать на высокой ноте: – Прибывшие на нашу русскую землю господа очень хотят осмотреть усадьбу знаменитого предка, и мы просим вас, сотрудников данного учреждения, покажите нам, пожалуйста, ваше хозяйство.

Господин Руссен понимал, о чём идет речь, и каждое сказанное мэром Спасска слово сопровождал довольной улыбой и подтверждающим кивком головы.

– С удовольствием, – ответила Тамара Васильевна. – Пожалуйста, познакомьтесь, это наша заведующая учебно-воспитательной частью, Ольга Петровна, мы с ней всё, что интересует господина Сержа, здесь покажем и всю историю, все легенды здания и поместья поведаем нашим дорогим долгожданным гостям.

Ольга Петровна, очаровательно улыбнувшись, пригласила:

– Очень приятно, прошу вас, дорогие гости, проходите, – и повела гостей в здание.

Французы шли следом, с любопытством разглядывая открывшуюся их взору картину: облезлые потолки, глубокие трещины в стенах, покосившиеся деревянные оконные рамы и дверные косяки, прогнивший, хоть и покрытый свежей краской, лёгкий запах которой ещё даже не выветрился, пол.

Строев делал вид, что не замечает ветхости здания, и раздражался всё больше и больше оттого, с каким интересом француз акцентировал на этих вещах внимание, как останавливался, пристально всматривался и даже трогал треснувшие стены руками.

Однако гостя всё это отнюдь не пугало, он с удовольствием изучал здание и даже неожиданно для всех предложил свою помощь.

– Давайте, – сказал Серж Руссен и обернулся к сопровождающим его мэру города, Тамаре Васильевне и сотрудникам детского дома, – я помогу вам всё здесь отремонтировать?

Повисла неловкая пауза. Все удивленно смотрели на гостя, обдумывая его слова. Первым тишину нарушил Строев.

– Дело в том, товарищи, – обратился он к коллективу детдома, – что господин Серж Руссен изъявил желание пожить в особняке прадеда. И, если мы выделим ему пару комнат для проживания, то тот ремонт, который он здесь хочет сделать, мог бы стать благодарностью за наше гостеприимство. – Мэр развернулся в сторону француза и спросил: – Я же правильно вас понял, мсье Серж?

– Правильно, – ответил тот.

– А вы, Тамара Васильевна, не возражаете?

– А с чего бы мне возражать? Ремонт у нас в последний раз был в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году. Денег, которые выделяются на учреждение, едва хватает на зарплату сотрудникам. Поэтому вы для меня, господин Серж, впрочем, как и для всех нас, словно манна небесная!

Потом вдруг, неожиданно для всех, директор подошла к нему вплотную, обняла его и наигранно расплакалась. Безрукова любила пустить слезу, если это могло помочь делу.

Вот так и получилось, что прибывшие в Спасск французы на следующий же день вселились в детский дом. Мэр лично помог им с перевозкой вещей, предоставив машину и грузчиков, и даже сам присутствовал при переезде.

После того как гости из Франции расположились на новом месте, Строев отвёл Тамару Васильевну в сторону и сказал:

– Тебе актрисой надо было быть, Тома, а не директором. Зачем при иностранцах слезу из своих недр выдавливаешь да облезлые потолки показываешь? Ты бы ещё в туалет завела их и там экскурсию провела, у тебя же всегда есть что показать?

– И заведу! – не замедлила ответить Безрукова и с жаром добавила: – Прошли те времена, когда надо было говорить: «Всё хорошо!» Ну показала б я красивые классы, сказала, что всё замечательно, и что бы я получила взамен? Дулю с маслом? Ты бы меня ещё год не вспоминал, а теперь хоть ремонт будет, осуществлённый сторонними силами, ты-то мне всё равно ничем не поможешь. Ты, Строев, – окинула она его презрительным взглядом, – пятнадцать лет назад позабыл, что дети, вылупившись из яйца, жрать хотят. Нашему сыну скоро в армию, а он до сих пор отпрыск «одноночки».

Строев промолчал в ответ, принимая её колкость и вспоминая их совсем непродолжительный роман, и только окинул Тамару Васильевну сердитым всепрощающим взглядом.

Безрукова выдержала этот взгляд с достоинством. К подобным жестам бывшего любовника ей было не привыкать, и не такое приходилось выносить от него и от местной власти, постоянно над ней довлевшими. Тем более что и встреча, и обустройство иностранных граждан – всё находилось под бдительным административным контролем.

Николь едва исполнилось пятнадцать лет.

Попав в среду российских сверстников, она мгновенно вызвала к себе повышенный интерес – и как соблазнительная девчонка, и как иностранка, и это было естественно. Современная одежда, стиль, воспитание, манеры, походка, светское поведение за столом, а также её ломаный русский с вкраплениями французских слов, её грассирующее «р» – всё делало её особенной, всё будто сильнейшим магнитом притягивало к ней внимание.

Появление Николь взбудоражило весь детский дом, словно кто камнем потревожил спокойную лужу. Жила себе лужа тихо, сохла, не ведая бед, и вдруг всю её взбаламутило, всколыхнуло и понесло мелким перекатом волн к берегам.

Директриса Тамара Васильевна привела Николь в столовую, показала ей обозначенное VIP-место за столом и представила её воспитанникам детского дома:

– Ребята, прошу вашего особого внимания. Это наша гостья из Франции, Николь. Она проведёт ближайший месяц вместе с вами, в стенах данного имения, то есть в стенах нашего с вами места постоянного пребывания. В данном случае имеется в виду – нашего детского дома. Её прапрадед, – продолжала для ребят свою путаную речь Тамара Васильевна, – был здешним помещиком и построил это здание, которое теперь является одновременно и памятником культуры, и нашим с вами домом, в котором мы живём. Теперь, – лилась её речь, – благодаря участию нашего гостя мсье Сержа, отца Николь, в здании будет проведён ремонт. Деревянные рамы окон заменим на пластик, придадим современный вид всему строению и благоустроим его. Ребята, я очень вас прошу не обижать нашу юную гостью – подружи?тесь со своей сверстницей и помогите ей преодолеть все сложности пребывания в России.