Димитрия Иваныча?
Мстиславский.
Младенца?
Нагой.
А мать на что? Царица-то на что?
Когда же с вас сестры-царицы мало —
Правителя придать ей!
Салтыков.
Не тебя ли?
Нагой.
Меня ли, брата ль, все равно – мы оба
Димитрию дядья!
Салтыков.
Да нам не дядьки!
Татищев.
Избави Бог! Мы помним малолетство
Царя Ивана! От дядьев царевых
Избави Бог!
Шуйский.
Не приведи господь!
Захарьин.
Не приведи! Нам нужен властный царь,
А не опека над царем!
Мстиславский.
Вестимо!
И сам Иван Васильич указал,
Чтоб из себя мы выбор учинили.
Шереметев.
Кого ж тогда?
Щербатый.
Да уж кого ни взять,
Он должен быть породы знаменитой,
Чтоб все склонились перед ним.
Сицкий.
Нет, князь!
Пусть тот царит, кто доблестней нас всех!
Его искать недалеко – Никита
Романович Захарьин перед вами!
Говор.
У царского кровавого престола
Он тридцать лет стоит и чист и бел.
Он смелым словом тысячи безвинных
Спасал не раз, когда уже над ними
Подъятые сверкали топоры.
Себя ж он не берег. Всегда он смерти
Глядел в глаза – и смерть, нам всем на диво,
Его главы почтенной не коснулась —
И стелется пред нами жизнь его
Без пятнышка, как снежная равнина!
Голоса.