Исповедь. Тайна примирения

Поэтому если каждый человек и предопределен ко спасению, это не значит, что каждый будет спасен. Промысл Божий о каждом человеке в том, чтобы он осуществил свое изначальное сыновство в Боге. Но осуществить его дано только тем, кто употребляет для этого свою свободную волю, желает отечества в Боге и своего усыновления. А те, кто отвергает его, вместе с этим отвергают и спасение.

Делание, объемлющее все прочие делания

Сам Искупитель предлагает для всех одно делание, объемлющее все прочие делания, и повелевает апостолам говорить всем одно: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное».

    Прп. Марк Подвижник

Все Таинства, которые совершаются в Церкви, не могут быть совершены без личной веры и изъявления свободной воли человека. Таинства не заканчиваются в момент произнесения священником отпуста в конце обряда, а должны продолжаться и после разрешительной молитвы.

Крещение младенцами не осознается, но мы крестим их исключительно по вере родителей и крестных, которые обязуются воспитывать их в вере. Осознанное желание полноты брака является основанием для совершения Венчания, хотя в самый начальный момент люди не способны до конца войти в это Таинство, а осознают его по-настоящему в течение всей последующей жизни, глубоко принимая на себя или, наоборот, отвергая, созидая свой брак или разрушая его. В Таинстве Священства желание служить Богу до конца является основанием для его совершения, чтобы затем оно происходило и дальше, осуществляясь всей последующей жизнью человека.

Таинство Покаяния – это тоже Таинство жизни человека, – не просто единомоментный акт, а действие Духа Святого в душе человека до окончательной победы над грехом.

Таинство Покаяния занимает исключительное место среди других Таинств, так как является основанием для осуществления в человеке всех остальных Таинств. Если человек крещен, венчан, рукоположен, но Таинство Покаяния в нем не совершается, то все остальные Таинства лишаются благодатной силы. Дух Святой не может действовать в человеке, благодать остается, но не осуществляется, потому что Дух Святой действует в человеке не без участия человека. Всякое Таинство – это прежде всего сотрудничество, действие одновременно человека и Бога, и действие человека осуществляется через Таинство Покаяния.

Если в человеке имеется залог Духа Святого через Таинство Крещения, то осуществляется человек как Сын Божий в этом Таинстве через Покаяние. Если в человеке есть супружеская любовь, осуществленная как залог Духа Святого в Таинстве Венчания, то осуществляется это Таинство через постоянное самоукорение, внутреннее покаяние и стремление нести тяготы друг друга. И, конечно же, особенным образом это связано с Таинством Причащения.

Поэтому о покаянии можно говорить как о Таинстве, которое наполняет собой и наполняет смыслом жизнь человека в любых других Таинствах, которое осуществляет полноту Таинства Крещения, полноту Таинства Миропомазания в сошествии Святого Духа, полноту Брака, Священства и полноту его жизни во Христе в Таинстве Евхаристии.

В Церкви все соборно

Церковь по своей природе есть бесконечный и непрерывный рост жизни и единой веры; поэтому все в ней соборно, поэтому все в ней непрестанно учатся и сотрудничают для спасения и преображения всех.

    Митрополит Амфилохий (Радович)

О каком бы Таинстве мы ни говорили, в само понятие Таинства обязательно должно входить понимание того, что это действие общецерковное. Таинство – это одновременно и действие самой Церкви, и действие, направленное к самой же Церкви, чтобы все стало Церковью. Соборность лежит в существе самой исповеди.

Грех – это зло, которое разлито во всем мире. Он имеет страшную разрушительную природу. Для кающегося человека должно быть понятно, что каждый грех – это убийство всего человечества. Мы не можем сделать вид, что не отвечаем за то, что происходит в мире. Человек не может не ощущать своей ответственности и вины за то, что в мире на его глазах случилось несчастье. Во время природных катаклизмов или катастроф, подобных захвату заложников, мы все интуитивно чувствуем, что каким-то образом отвечаем за них. Когда в больнице умирает близкий человек, всегда присутствует ощущение вины за его страдания, которое трудно себе объяснить, ведь ты вроде бы ни в чем не виноват. В романе «Братья Карамазовы» Достоевский написал, что всякий перед всеми виноват. Это ощущение взаимной вины есть осознание того, что грех – это смерть, что грех несет с собой смерть.

Исповедь человека – это исцеление не только самого человека. Это исцеление мира. Изменяется поврежденная грехом природа человека и – природа вокруг него, и природа его отношений с другими людьми. Исцеляется некое пространство жизни, которое человек исказил своим грехом, хотя внешне это может быть и незаметно.

И в этом смысле Таинство Покаяния, Таинство победы над злом, является осуществлением Церкви. И поэтому каждая исповедь – не только твое личное, индивидуальное дело, не просто дело каждого отдельного человека, но дело именно церковное. Церковь принимает на себя эту рану, Церковь ее залечивает, и через это сама Церковь становится исцеленной.

Исполняющий волю Божию пребывает вовек

И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек.

    1 Ин. 2: 17

Мы называем Покаяние вторым Крещением. Всякий раз, когда человек по-настоящему глубоко переживает его, он становится иным. Покаяние может быть его новым рождением, в этот момент он осуществляет победу над временем и становится вечным. Приходя спасать грешников, Господь все-таки ищет в них что-то принадлежащее вечности, чтобы через покаяние приобщить их к бессмертию.

Какое великое, неизреченное чудо – то, что было, вдруг исчезает, совершенно тонет в милосердии Божием, действительно доказывая, что зла просто нет, что оно не имеет своего бытия в вечности. Но, в отличие от греха, который может быть побежден и совершенно истерт из истории человечества, осуществленная добродетель, приобретенная человеком через борьбу с грехом и истинное покаяние, остаются и в истории, и в вечности.

Грех – временное нечто, чего Бог не сотворял, чего быть не должно. Человек, искаженный грехом, – какая-то химера, миф о человеке. Страшно видеть, как истинный полный жизни и вечности человек, существо богоподобное, становится настолько поглощенным временным и несуществующим, что самого человека практически уже и нет – осталось одно безобразие и уродство. Во всем, что бы он ни делал, – пустота; все, что бы он ни сказал, – ложь; вся жизнь человека превращается в то, чего нет. А когда в человеке ничего нет вечного, тогда там нечего и спасать. Это уже окончательная погибель.

Смерть грешника тем страшна, что в нем – одна пустота, спасать уже нечего. Но человек, который сочетается с добродетелью, не исчезает, когда умирает, а даруется всему человечеству, осуществляется в человечестве через пространство, через время, через совсем иные измерения. Полторы тысячи лет назад умер человек, а мы сегодня говорим: «Святителю отче Николае, помоги».

Если человек борется с грехом, если он исповедуется, то ему становится очевидным, что грех – абсолютное ничто. И получается так, что само Таинство Исповеди – это Таинство победы вечности над временем в самом человеке.

Человек, как существо телесное, не способен нести в себе духовное до конца; как существо, приобщенное к земному, не может стать небожителем одномоментно, – это дело всей его жизни. Но когда, наконец, земля становится небом в человеке, когда временное уходит, а вечное настает, тогда-то человек и способен осуществить в себе то, что Господь дарует ему через Таинства Церкви. И тогда-то настоящее, что принадлежит вечности и Духом Святым в нем оживлено, вдруг в человеке побеждает.

Глава III

Таинство Таинств

Никакое Таинство не бывает совершенно без Причастия.

    Прп. Максим Исповедник

Завершение всякого священнодействия – Священное Причащение

Завершение всякого священнодействия и печать всякого Божественного Таинства есть Священное Причащение.

    Св. Симеон, архиепископ Солунский

Мы говорим, что Евхаристия – это Таинство Таинств. Значит, нет Таинства, которое не освящалось бы Евхаристией, не было бы глубоко с ней связано.

В древности существовали крещальные Литургии, Таинство Брака совершалось только на Литургии. Таинство Священства до сих пор совершается во время Литургии. Так ли это в отношении других Таинств?

Соборование как будто никак не связано с Литургией – ни по чинопоследованию, ни по символике. Но интересно, что в древности оно совершалось не совсем так, как сейчас, когда мы все собираемся раз в год на Таинство Соборования, и осмыслялось оно иначе – как приход Церкви к немощному и больному человеку, «на одре лежащему», как говорится в молитвах. Немощный, больной человек не имел возможности прийти в Церковь на Евхаристию, и к нему приходила Церковь. В первый день приходил один священник читать над ним Евангелие и молитвы и помазывал его. На другой день приходил второй священник, и так всю неделю в течение семи дней приходили семь священников. И наконец они собирались вместе, помазывали его в последний раз, читали над ним общую молитву, а потом причащали его Святых Христовых Таин.

Поэтому нельзя сказать, что Соборование не связано с Евхаристией. Сама Церковь приходила человека исцелить и через Таинство Соборования подготовить к Причащению Святых Христовых Таин. Это до сих пор сохранилось в нашем сознании как традиция причащаться на следующий день после Соборования.

И Таинство Исповеди глубочайшим образом связано с Евхаристией, как допущение или недопущение человека до Евхаристии.

Существовавшая в древней Церкви публичная исповедь была связана только с Евхаристией. Она имела смысл как отвержение согрешившего человека от возможности причащаться или соединение его с Евхаристией через покаяние. А отлучение человека от Церкви означает отлучение не от формального членства в Церкви, а прежде всего от Евхаристии: священника – от возможности служить Литургию, мирянина – от возможности причаститься. А подходит человек к Евхаристии только в покаянии, только примиренный, только с разрешением приобщаться Святых Христовых Таин.

Какие слова произносит священник, читая разрешительную молитву? Примири и соедини святой Твоей Церкви… А примирение с Церковью – это вхождение в Евхаристию.

В этом и заключается глубокая связь Таинства Исповеди и Евхаристии, духовной жизни человека и его участия в Литургии.

Таинство Покаяния глубоко связано с Таинством Евхаристии, потому что Таинство Покаяния – это Таинство Церкви. Оно не только имеет целью самоусовершенствование, не только является средством преодоления недостатков, но определяет: ты в Церкви или ты вне Церкви, ты с Богом или ты не с Богом, ты принимаешь Христа или отвергаешь Его, потому что уже настолько искажен, что должен что-то сделать, чтобы себя исправить и принять Христа. Только ради этого человек кается. Только ради этого он трудится над собой и приносит плоды покаяния, смысл которых в том, чтобы соединиться со Христом в Таинстве Евхаристии.

Поскорее омыть скверну греха

…Им следовало бы бежать к духовному отцу своему тотчас по падении, и сделать это не по чему другому, как по желанию поскорее омыть скверну греха, оскорбившего Бога, и принять новую силу против себя самого в святейшем Таинстве покаяния и исповедания.

    Прп. Никодим Святогорец

Многие священники, даже митрополит Антоний Сурожский, выступают против частой исповеди, считая, что можно приходить на исповедь раз в месяц, а то и реже, и что в этом случае человек по крайней мере придет с покаянием, сможет себя оценить, осознать свою греховность и будет каяться более глубоко. Если встать на такую точку зрения, то может показаться, что то же самое можно сказать и о Причастии: если человек будет причащаться редко, то он будет причащаться достойно. Некоторые священники, не допуская людей до частого Причащения, аргументируют это именно тем, что Причастие становится формальностью.

Трудно согласиться с таким мнением. Общение с Богом, если оно истинное, не может быть формальностью, будь то в Таинстве Покаяния, в Таинстве Причащения или в молитве. Формальным оно может стать само по себе, и зависит это не от того, часто или нечасто человек приступает к Таинству, а от того, как он к нему относится: насколько глубоко он понимает смысл исповеди или смысл своего участия в Литургии, насколько он вообще живет духовной жизнью. Если человек горит сердцем и живет духовной жизнью по-настоящему, то ничего формального в его отношениях с Богом быть не может.

В современном мире для большинства новоначальных христиан частая и подробная исповедь является важнейшим инструментом катехизации, возможностью услышать от священника ответ на вопросы, необходимые для духовного становления. А можно приходить на исповедь раз в год, перед Великим Четвергом, как это, к сожалению, часто и происходит, но совершенно не видеть своих грехов. Но если же человек желает честно на себя взглянуть, то покаяние пробуждается в нем как естественная потребность.

Грех пугает, и если человек не может, не хочет с этим жить, то ноги сами несут скорее его на исповедь. Как же он будет ждать целый месяц? Как только почувствовал, что тебя уязвил грех, беги скорее к врачу. А чем больше времени проходит, тем бесчувственнее становится душа. Состояние окамененного бесчувствия и происходит от того, что человек находит для себя возможность терпеть греховную уязвленность, отложить возможность покаяния. Вспоминается блаженный Августин, который, будучи еще грешником, молился: «Господи, спаси меня, но только не сейчас». Именно уязвленность грехом должна подвигать человека тут же бежать на исповедь, сразу просить помощи и духовного совета у духовника.

Возможно, человек и не может за неделю принести серьезных плодов покаяния, но он все время должен быть в пути.