Пациент

Пациент
Алексей Юрченко

Доктор Лейман – уважаемый психотерапевт одного из городов США. Однажды жизнь доктора резко меняется, когда к нему на сеанс приходит пациент, который признается, что уже пять лет убивает людей с одной только целью – сделать этот мир лучше.

Глава 1

Доктор Лейман, стоя у бесконечных книжных полок, терпеливо и въедливо переставлял книги. По мнению доктора, библиотека должна производить впечатление в первую очередь эстетикой цвета и точностью линий. Её наполнение – дело, очевидно, не основное. Доктор вытягивал тонкие руки кверху, доставал нужную книгу, крутил её в руках, внимательно изучая цвет, материал обложки (больше всего мороки было с дорогими кожаными переплётами) и толщину корешка. После он ненадолго замирал, всматриваясь в стеллажи и пытаясь понять, где она будет смотреться лучше всего. Лейман изобрёл этот способ медитации совершенно случайно, когда заселялся в свой новый кабинет, но при въезде совсем забыл попросить рабочих, выставивших стол, кресла и шкафы, разобраться с книгами. Небоскрёбы изданий выстроились бумажным кварталом посреди офиса. Завалы пришлось разгребать самому.

Доктор сделал два шага назад и прищурился. В глаза тут же бросился дымчатый толстый корешок внизу на второй полке, стоящий между двумя алыми изданиями и явно выбивающийся из общей гармоничной картины. Лейман присел – колени издали звонкий старческий треск, хотя ему не было ещё сорока, – и вытащил книгу. На обложке под стелющимся туманом виднелся нос деревянной лодки, где-то сверху тянулась тонкая полоска суши, героев видно не было. Кадр был сделан сверху, будто ангел, парящий над миром, решил запечатлеть чем-то привлёкший его момент.

– Американская трагедия, Драйзер, – пробубнил себе под нос доктор и уставился на лестницы полок, занимающие всю стену за письменным столом.

Решение пришло быстро. Справа ближе к окну преобладали книги чёрной, белой и серой расцветки. Лейман приподнялся на цыпочки и, тяжело кряхтя, заткнул книгу в единственно верное место.

– Когда-нибудь я соберу свою идеальную библиотеку, – проговорил он и уселся в широкое белоснежное кресло.

Доктор любил сидеть в одиночестве в своём кабинете. Отчасти потому, что все накопленные сбережения он вложил в офис с выгодным расположением в центре города, богатой мебелью из массива дуба, белым кожаным креслом, которое, по словам производителя, избавляло от всех ортопедических недугов, и полом из самого дорогого мрамора, что ему удалось найти. Кабинет получился необыкновенно светлым. Он любил представлять, что он работник небесной канцелярии, который по долгу службы первым встречает новых постояльцев. Лейман не имел даже собственной квартиры и был вынужден снимать двухэтажный таунхаус на окраине города. Но это его не особо заботило. Богатое убранство кабинета психотерапевта он считал главным в привлечении новых клиентов. Тем более, что своим профилем он считал исключительно состоятельных людей. Его сеансы стоили в десять раз больше стандартной рыночной цены, но жёны бейсболистов, запойные актёры или бизнесмены на грани банкротства точно знали, что ни одна душа не узнает, что они здесь были и, главное, с чем они приходили. К слову, Лейман быстро понял: чем выше человек вознёсся над обществом, тем страшнее и опаснее его тараканы. Завышенная цена всегда вселяла уверенность в сервисе премиум-класса. Первые клиенты нашлись случайно, по знакомству, а теперь на него работало только сарафанное радио. Поток не был большим. Случались месяцы, когда в день на приём приходил лишь один клиент. Но высокая цена позволяла работать и в таком режиме.

Раздался звонок внутреннего телефона. Доктор нажал на кнопку громкой связи.

– Вам звонят из страховой компании, – залепетал слишком тонкий даже для девушки голос секретарши, – просят о встрече.

– Компания, случайно, не «Кастл иншуэренс»? – брови Леймана сползли вниз.

– Минуточку, – в динамике зашелестели страницы, – да, это они. На когда их записать?

– Бетти, скажите им, что я улетаю в длительную командировку в Лос-Анджелес и позвоню им сразу после возвращения.

– Доктор, у вас много приёмов в этом месяце, вы не можете никуда лететь, – жалобно заговорила секретарша.

– Бетти, пожалуйста, скажите тем господам о моей поездке. Больше от вас ничего не требуется.

– Я вас поняла, доктор, – быстро произнесла девушка и повесила трубку.

Лейман откинулся в кресле, нервно снял с запястья часы «Вашерон Константин», швырнул их на стол и погрузился в тягостные раздумья.

Нелепая проблема нависла над ним совсем недавно. Его сводный брат Эдвард, неплохой предприниматель и верный семьянин, время от времени баловался, как он выражался, «лёгким заработком». Идея была предельно проста: получение страховки по сфабрикованной аварии. Так, пять лет назад, не имея больших денег, он инсценировал дорожное происшествие своего захудалого «Форда» с автомобилем доктора. Страховка была получена без особых хлопот. Пару месяцев назад он решил повторить аферу. И подельником вновь выступал Лейман. Однако в этот раз вопросов возникло больше, поскольку машина брата была в разы дороже, а полагающаяся выплата вырисовывалась серьёзной. Документы от страховой, которая отказалась платить, перетекли в полицию. Полиция, особо не вникая, не нашла состава преступления в действиях доктора и его брата, однако сотрудники страховой рьяно пытались докопаться до истины. Лейман, привыкший к тихой размеренной жизни психотерапевта и холостяка, не понимал, как себя вести и чем всё это может кончиться. Могут ли у него забрать лицензию? Или вообще посадят в тюрьму? К тому же очень выводило из себя легкомыслие Эдварда, который только потешался над страховщиками, нависшей угрозой наказания и паранойей доктора. Единственное, что злило брата, что денег он так пока и не получил. Не придумав ничего лучше, чем просто тянуть время, Лейман и наплёл им про командировку.

Доктор встал от стола, подошёл к зеркалу, что висело в углу, и стал внимательно вглядываться. Левый висок начинал серебриться сединой. Уж не из-за этих ли назойливых страховщиков? Стареющее понурое лицо было мертвецки бледным. Из-под белоснежного воротника рубашки проступали сизые пятна, которыми два дня назад покрылась его шея. Лейман достал из внутреннего кармана расчёску и поправил разбросанные по всем сторонам русые редкие волосы.

Внезапный треск телефона сбил мучительную задумчивость. Он за три шага вернулся к телефону и нажал на кнопку.

– На приём пришёл Пит Эвридж, – пропищала Бетти.

Лейман взглянул на время – новый пациент прибыл на пятнадцать минут раньше положенного.

– Пусть заходит, – отрезал он и ловко упал в кресло, надев на руку сброшенные недавно часы.

Дверь приоткрылась. В проёме появилась вытянутая смуглая голова мужчины средних лет в ярких солнечных очках с черничной оправой. Тёмные волосы были зачёсаны на правый бок и слегка смазаны гелем.

– Разрешите, доктор? – раздался мягкий тембр гостя.

– Проходите, присаживайтесь.

Пациент зашёл целиком, мельком оглядел кабинет и твёрдой поступью двинулся к стулу напротив. Новый подопечный явно выделялся своей болезненной худобой. Особенно пугали тонкие руки и пальцы, похожие на спицы. Одет мужчина был со вкусом: зауженные чёрные брюки, итальянские туфли, фиолетового цвета кардиган с белой рубашкой навыпуск. Усевшись, пациент вытянул руки на подлокотниках. На запястье блеснул золотой браслет часов подороже, чем у доктора. Пит Эвридж покосился на стул, на котором сидел. Очевидно, он не чувствовал себя на нём удобно.

– Это тонкая, но нужная деталь моей методики, – заговорил доктор, предвосхищая вопрос.

– Да? Похоже на средневековые стулья в тавернах из сериалов, – ответил Пит, пытаясь занять оптимальную позу.

– Мы добьёмся того, что даже на этом стуле вам будет комфортно.

– Как скажете, доктор, – пациент хитро заулыбался, выдохнул и спросил: – как начинаются такие мероприятия? Мне начать рассказывать про своё детство?

– Пока это необязательно. Давайте сначала поговорим по существу. Вас зовут Пит, верно?

– Питер, если полное имя. Но все называют Пит, – он снял очки и сложил руки на груди. В глазах цвета бледной морской волны молнией пронёсся дьявольский огонёк. – Я убил человека.

Доктор пытался скрыть оторопь от подобного вступления, однако его выдавали выпученные глаза и руки, которые он не знал, куда деть. С первых минут он почувствовал опасность, что исходила от Пита. Такого он не испытывал ни с одним из своих пациентов. Лейман прибрал страх в сторону и откинулся в кресле, изображая полную сконцентрированность. Хотя все мысли испарились. Так одним взмахом скатерти со стола слетает вся посуда. Рука интуитивно потянулась к кнопке, связывающей доктора с секретарём, однако он быстро убрал её вниз.

– Когда это случилось? – выдавил он из себя.

– Пять лет назад, – ответил пациент спокойно, сохраняя игривое настроение.

– Вы вернулись из тюрьмы?

– Меня не нашли. Никто не был наказан.

– Вас это тревожит? Вы бы хотели искупления?

– Нет, – коротко ответил Эвридж.

Доктор встал с кресла и отвернулся от пациента. Он никогда так не делал, но в тот момент едва ли Лейман мог себя контролировать. Доктор вгляделся в оголтелую людскую суету за окном. Перекрёсток, где находился его офис, кишел пешеходами, таксистами и попрошайками.

– Расскажете подробнее?

– Конечно, – Пит поднялся с неудобного стула, встал метрах в двух от доктора и также принялся разглядывать жизнь за стеклом. – Знаете, доктор, я хочу изменить мир к лучшему. Я изобрёл метод для этого и охотно им пользуюсь. Пять лет назад я встречался с девушкой. Прекрасное создание с чёрными, как самая беззвёздная ночь, волосами, широкими глазами ведьмы, изящными плавными движениями. Она была замечательна. Кроме одного, – пациент отвёл взгляд от окна и взглянул на Леймана. Доктор изобразил лукавый прищур, стараясь быть хотя бы на вид умнее собеседника, – она бегала.

– Бегала? – переспросил доктор.

– Да. Без конца. Полумарафоны, марафоны, триатлоны. Мечтала покорить «Железного человека».

– Это что?

– Полное сумасшествие, когда ты плывёшь три километра, потом катишься на велосипеде сто восемьдесят километров и затем ещё пробегаешь марафон.

– Серьёзное испытание.

– Ещё бы. Но такие соревнования уже не про здоровье. Ещё этот Джеймс Лоуренс, которому покорились пятьдесят дистанций «Железного человека» за пятьдесят дней в пятидесяти штатах. Все словно с ума сошли.