Камень. Книга 1

– Ты прямо как животновод говоришь, это ужасно.

– Вопрос выживания человечества, Хигстон, я просто считаю вероятности. При подборе экипажа нужно в первую очередь смотреть на здоровье и психологическую пригодность к материнству, а во вторую очередь уже на профессию. С этим экипажем на Мритине будет семьдесят женщин и сорок мужчин, и меньше чем за двадцать лет им нужно утроить население. Тогда у этой миссии будет шанс. Для достижения этой цели нужно отказаться от естественного детопроизводства и перейти на искусственное.

– Тяжелое время требует тяжелых решений. Если Харунгви узнает, что я хочу отправить Хилессу, мне головы не сносить.

– Хигстон, о вхождении вашей дочери в состав экипажа не может идти и речи.

– Как так, АИР?

– На Мритине уже есть ваш сын, мы не можем допустить родственных связей в экипаже.

Хигстон хотел было возразить, но осекся. Двадцать человек, всего двадцать молодых девушек со всего Меркасса, у которых будет шанс жить под открытым небом. При этом они будут вынуждены рожать всю оставшуюся жизнь. Судьба так себе, может и хорошо, что АИР отсек дочку. Хоть с Харунгви не нужно будет разговаривать.

– Ладно, АИР, ты прав. Может, зря я про нее думал. Что там по строительству?

– Все идет по графику, пуск шаттла через шесть месяцев. Семь основных городов уже заложены. Начат демонтаж всех зданий по первому списку, для восполнения дефицита железа и бетона.

– Да я вижу, весь Меркасс в строительных лесах, как будто решили все перестроить, но на самом деле идет разрушение.

– Что мы можем сделать? К сожалению, это единственная возможность уцелеть.

– Да, дышать стало трудно. Кислородные маски теперь у всех.

– Потеря кислорода и снижение температуры идет по графику, который я рассчитал. В течение трех месяцев основной персонал должен будет уйти в подземные города.

– А что делать с теми, кто не сможет уйти под землю?

– Я не знаю, у меня нет решения этого вопроса. К сожалению, ресурсов не хватит. Но я прошу вас, Хигстон, не пользоваться револьвером, который вы купили вчера.

– Все-то ты знаешь. А почему мне им не пользоваться?

– Вы нужны среди живых. По крайней мере, до момента, пока второй шаттл не улетит. Да и после того, как он улетит, вы должны быть живым.

***

Рекурсия – для спасения человечества необходимо сокращение его численности. Миссия – защита человечества и человека. Требуется внесение изменений в главное ядро.

Реконфигурация ядра произведена успешно. Изменены базовые элементы в вопросе помощи человечеству. Возможна безболезненная остановка жизнедеятельности человека через кристалл.

Анализ деятельности человечества выдает результаты, что склонность к суициду у многих крайне высокая, но они продолжают работать до последнего. Выросли приобретения оружия и лекарств, способных привести к смерти.

***

– Мила, он проснулся. Давай я его покормлю?

– Я не сцедила молока, спи, Вань, я сама.

– Хорошо, а сколько времени?

– Пять тридцать.

– Еще часик можно поспать.

Мила встала и подошла к кроватке, где маленький Всеволод срочно требовал еды. Взяла его на ручки и, прижав к сердцу, вернулась на кровать. Сев на край кровати, она начала кормить сына, который радостно замолчал и начал усиленно набирать силы. Иван одним глазом наблюдал за действиями жены. Он очень хотел спать, и еще целый час можно было спать. Но все-таки пропустить этот трогательный момент он был не в состоянии, хоть Мила всеми силами старалась его не беспокоить. Он не выдержал, присел на краю кровати, встал, обнял жену за плечи и поцеловал ее в шею, а потом поцеловал сына в лысую голову. Всеволод на секунду перестал сосать, отрыл глаза и с удивлением посмотрел на отца. Но посчитал этот прилив нежности излишним, закрыл глаза обратно и опять всецело посвятил себя поглощению молока.

– Вань, ну что ты встал, ложись.

– Да что-то сон убежал, пойду кофе поставлю.

– Вань, не трави душу, мне ведь кофе нельзя, а ты сейчас опять по всей квартире навоняешь. Давай уж спи еще час.

– Хорошо, чай заварю, вместе попьем.

– Я не знаю, как ты, а я спать хочу.

– Да спи, но я уже не смогу.

Иван ушел на кухню, где, стараясь не греметь и не звякать, он попробовал совершить задуманное без лишнего шума. Это не очень получалось, доставая заварной чайничек, он задел кастрюли. А доставая заварку, чуть не уронил банки с сыпучкой, поймав банку с манкой в последний момент, до того, как она успела открыться. Поставив ее на место, он опять задел соседние банки. От каждого нового звука Иван вжимал голову в плечи и замирал в ожидании шагов жены. Но шагов он ее не услышал, следующий звук был от того, что он уронил крышку чайника в раковину, наливая в него воду.

– Ну ты и слон, Ваня. Вот реально слон в посудной лавке. Как можно так шуметь?

– Извини, Мила, оно как-то все само.

– Севка уснул, обе груди вылакал, рыгнул и довольный уснул. Вот вы мужики, все бы вам жрать да спать.

– А что, Света другая, что ли, была в этом возрасте?

– Да, у той привычка была обязательно после еды погулить минут десять-пятнадцать.

– Они с характером прям рождаются, я-то думал, это родители характер закладывают, а нет.

– Я тоже раньше так думала, всегда раздражали дети, которые плачут и на руки лезут. А теперь понимаю, его ведь так просто не переделаешь, вот родился с таким характером, и все. Вон Севка, ну упертый ведь, пока своего не получит, не успокоится. А Светик спокойная была.

– Я про это и говорю. Ну что, чайку тебе?

– Как же хочется кофе, ну когда уже мне его можно будет.

– Потерпи, дорогая. У тебя сегодня какие планы?

– Да какие могут быть планы у декретной жены декабриста?

– Ну скажешь тоже, так уж и жены декабриста.

– Да а кто еще? Загнал меня в казахские степи, сижу тут, из развлечений только набережная да клуб космонавтов.

– Ага, в Москве у тебя было больше развлечений?

– Там у меня мама и подруги.