Гаремы. Все зло от баб?

Он указал головой в комнату, на пороге которой я стоял.

– Тебя поставят на довольствие и определят в казарму, сегодня у тебя свободный день, а завтра тренировки с утра.

Я повесил мечи на спину и прошел внутрь помещения, в конце которого меня ждал пожилой мужчина с перевязанной черной повязкой глазом. Протянув руку мне на встречу, он поздоровался:

– Меня зовут Хилт, я сотник! Давненько к нам не приходило новобранцев на турнир, рад тебя видеть, надеюсь, станем друзьями. Я тут отвечаю за бытовые вопросы, пожрать, постираться, где это все – ко мне, я тебе покажу-расскажу. Тебе мыться нужно?

– Да, не помешало бы с дороги.

– Ну, хорошо, сегодня баня будет топиться через два часа, приходи, попаришься, сейчас пойдем, покажу казарму.

Хилт проводил меня по тренировочному центру и все показал и рассказал. В целом казарма, как казарма, все было просто и без изысков. На турнир мог попасть любой мужчина старше шестнадцати лет, пройдя испытание. Дальше начинались тренировки. Турнир был главным развлечением в этом мире, и у каждого города была своя команда. Три турнира, осенний, зимний и весенний, были внутригородскими, ну или скорей районными, когда турнирная команда сражалась сама с собой по жребию или с прибывшей командой из ближайшего города, в котором не было гарема, а один летний турнир (большой) раз в году проходил между крупными городами. Через две недели как раз был осенний турнир. Победители городских турниров отправлялись на летний турнир в столицу, где происходило самое грандиозное сражение. Ставки в турнирах были одинаковыми: это допуск в гарем, ну и денежное вознаграждение. Если команда города на большом турнире побеждала, то все побежденные города должны были перевести по три девственницы в гарем города-победителя. Ну а победители команды имели право первой ночи с этими самыми девственницами. Правда, конечно, успеть за трое суток доступа в гарем овладеть всеми они не могли, да и не все возвращались живыми и некалеченными с этих самых турниров, но это было очень почетно. Город, в который я прибыл, назывался Трибстан, и он уже десять лет не одерживал побед, что сильно расстраивало местную элиту, и, чтобы привлечь новых сильных бойцов, они поднимали ставки на внутренних соревнованиях. Мое прибытие в этот город как раз и воспринималось как следствие поднятия данных ставок.

– Но наши отцы городские все равно жмоты, то ли дело в команде столицы, там по десять золотых содержание и вина после турнира скок хошь пей, но там, правда, и привратника так просто, как нашего Гектора не пройдешь. Он-то, конечно, сильный у нас, но тупой как пробка, кроме как дубиной верх-вниз махать-то и не умеет ничего. Но правда крестьян отпугивает, груши из них исправно делает, – рассказывал Хит. – Так-то у нас хорошая команда, и элита тоже ничего, в прошлом году так-то до финальных схваток-то дошли, но дальше сил не хватило, в мечах и копьях-то мы еще продержались, а вот с конным видом как-то не сложилось. Но в следующем году у нас Лансер в этой дисциплине выступать будет, сын воеводы, так он очень перспективный.

Тут Хилт посмотрел на меня и сказал:

– Ты-то, как я понял, мечник, это хорошо, дополнишь команду, и жить я тогда тебя к ним определю. Вот тут живут лучники, вот тут копейщики, вот тут мечники. Рыцари все из богатого сословия, живут у себя в домах и тренируются тоже в другом месте. Хотя рыцарь обязан владеть и мечом, и копьем, и луком, и потому приходят сюда на тренировки время от времени. Наш воевода, он лучшим из рыцарей был, в прошлом году плечо поранил, в этом году Богу душу отдаст скорей всего, но пока что держится молодцом. Но не жилец он, вот молодой Липин, похоже, скоро займет его место. Наверняка вызовет его на дуэль на следующем турнире, а одолеть Мазура сейчас совсем просто, не успеет он выкарабкаться до турнира. Ему бы, конечно, самое удачное самому помереть.

День оказался утомительным, сначала сражение с эльфом, потом длинный путь по разбитой дороге, и, наконец, схватка с громадным детиной, от которого я славно убежал. Пожалуй, отдохнуть было очень нужно и принять баню, которую Хилт обещал через два часа тоже было идеей замечательной. Мы зашли в казарму, в которой никого не было, и Хилт сказал:

– Вот твоя кровать будет, вот тебе место для твоих вещей и оружия. Ты не бойся, тут не воруют ничего, воровать у братьев по оружию у нас считается самым страшным грехом, я надеюсь, что в том месте, откуда ты родом, такая же традиция! С твоей команды ребята все хорошие, вас тут будет восемь человек, так что места у вас тут будет много, если больше новичков не придет.

Я выбрал себе кровать поближе к окошку и решил поваляться до бани. И решил уточнить несколько моментов:

– Хилт, а жрать во сколько тут будем?

– А вот после бани и будут жрать, ребята тебя проводят, ты пока отдыхай, ребята с тренировки придут тебя разбудят.

Я не стал себя упрашивать, скинул мечи и аккуратно повесил перевязь на край кровати, в специально отведенном месте, потом расшнуровал доспех и тоже все разложил. Хилт увидел мой доспех в разобранном виде и присвистнул:

– Фига се, а ты не так прост, как кажешься на первый взгляд, доспех-то у тебя дворянский, дорогой, стырил где, или твой?

– В бою выиграл.

– Фига се, – присвистнул Хилт и посмотрел на меня с уважением.

– Так может тебе не к мечникам, а в рыцари?

– Ну, как Бог даст, может и в рыцари.

– Ну ладно, покажешь себя в тренировках, а там посмотрим, что к чему.

Хилт вышел из казармы, а я завалился на кровать, которая оказалась удивительно жесткой, так как это были обычные доски с небольшим матрасом, но сейчас мне это не мешало, и я отрубился. Проснулся я от невежливого похлопывания меня по щеке. Открыв глаза, я увидел достаточно рослого смуглого парня, который ножнами моего меча бесцеремонно тыкал мне в щеку. Моим мечом мне в щеку. Мне понадобилось три секунды, чтобы понять, что к чему, и то, что мой доспех и мои мечи действительно принадлежат мне, похоже, мне тоже предстояло доказать, так как все мои доспехи были разобраны по рукам и с наглой ухмылкой изучались ребятами. Видимо, единственное право, которое действовало в этом мире, было «право сильного». Один из моих мечей продолжал висеть в том месте, где я его оставил, а второй меч был в руках у смугляшки, который как раз занимался тем, что пытался снять оба меча с изголовья кровати и тыкал меня одним из них в щеку. Я решил, что, видимо, мне нужно быть резким и шустрым, перед моим лицом был пах этого самого юноши, и я со всей силы вдарил по нему кулаком. Эффект это возымело мгновенный, смугляшка отлетел от моей кровати держась за причиндалы и тихо завывая. Я быстро вытащил оба меча из ножен и вскочил на ноги с криком:

– Ну-ка, быстро мои вещи положили туда, где их взяли, или я сейчас начну вас кастрировать одного за другим!

Я стоял в зеленом комбинезоне, который не стал снимать, с мечами в обеих руках, может я выглядел и комично, но, видимо, мой взгляд говорил о многом, и потому ребята один за другим начали подходить и класть на мою кровать детали моей амуниции. Когда последнюю деталь положили, я положил мечи на кровать, повернувшись, мило улыбнулся и сказал:

– Будем знакомы меня зовут Алексей.

– Ну, что ты так прямо грубо, – проскулил смугляшка.

– Ну, ты извини, просто как-то с детства не люблю, когда без спросу берут мои вещи.

– Да мы так просто, посмотреть диковинку, мы бы вернули.

– Простите, если вдруг обидел чем, просто как-то не разобрался спросонья.

– Ладно, проехали, будем знакомы, меня зовут Харт, – произнес смугляшка, распрямившись. – Ты чуть не лишил меня желания посещать гарем.

Юмор – это хорошо, значит, все-таки, уживемся. Я познакомился с ребятами, удивительное совпадение, но имена их всех начинались на звук «Х»: Хвант, Хамит, Хамлет, Хумас, Хибарт, Хаббит и Харт. Как я понял, именно на букву «Х» давали имена всем, кто с детства был склонен к владению мечом, это была традиция данного города. Лучникам давали имена на «С», копейщики на «Ц». А вот у рыцарей были имена на любую букву, так как они во время посвящения были вправе сами выбрать себе имя. Да и рыцарь тут был не по рождению, а по заслугам. По сути, рыцарь – это многоборец, который в совершенстве владел как минимум одним видом оружия и, плюс, был удачлив, потому как копейные рыцарские турниры в моем понимании были скорей наудачу, нежели чем каким-то научным действием. Хотя может я и ошибался. Для того, чтобы стать рыцарем, нужно было сначала победить в турнире городов в своей дисциплине и тогда кандидат получал право на следующий год пройти испытательное состязание, и в случае, если выходил живым из этого состязания, получал рыцаря и довольствие от города с возможностью тренировки.

Ребята-мечники оказались очень хорошими, хотя мое подозрение о праве сильного все-таки было оправданным. Но, дав отпор и показав характер, я сразу же добился определенного уважения и занял свое место среди ребят. Мы сходили в баню, ну или то, что тут называли баней. Баня представляла собой закрытое помещение, в центре которого был чан с горячей водой. Он был три метра в диаметре, а высотой полтора метра. Под чаном была печь, которая топилась из подвального помещения, вода нагревалась, и в помещении было мокро и жарко. Ребята сходу забрались в кипяток и начали мыться прямо в чане, я, чтобы не отставать от них, также забрался в чан и тоже мылся.

– Вот, Лех, тут у нас по-простому, но, в целом, от блох и вшей можно спастись. Знал бы ты, какая баня в золотом гареме, ух! Вот выиграю турнир, все три дня там проведу, рассказывал мне Харт, обдирая свою кожу жесткой мочалкой. Харт был, похоже, самым чистоплотным из всех, он тщательно натирался, то и дело ополаскиваясь водой.

– Вот трет-то, все отбелиться мечтает! – сказал мне тихонько Хвант.

– Как это?

– Да у него батя, видать, из черных, он очень этого стесняется, от солнца всегда прячется и вот драит себя до крови, боится, что в рыцари его не пустят, черных-то к золоту не пускают.

Ага, то есть в этом измерении была расовая дискриминация и чернокожие народы. Ну, слава Богу, что Элронд отправил меня к белым, и я тут был за своего, хотя, как я понял по акценту , я все-таки был иностранцем, так как местные ребята быстро перестали делать попытки выговаривать мое имя и стали звать меня просто Нем, сокращенное от немца, то есть безъязыковый.

Глава 3. Турнир

Утро в казарме – нечто особенное, такого я еще в своей жизни не испытывал. Я проснулся за секунду до побудки и услышал трели семи носов, которые дружно храпели в разных тональностях. Запах мужского пота и не очень чистой одежды с утра очень хорошо чувствовался. И тут зазвучал горн, побудка. Вставать не хотелось, но сильно мучал голод, который преследовал со вчера. На ужин после бани была перловая или очень похожая на нее каша, которую я съесть не смог. Мое сознание начисто отказывалось от признания того, что вот эти белые катышки – это еда, и требовало что-то другое. Хотя вот сейчас, утром, я уже думал, что перловка – это не самая плохая еда, и сейчас бы от нее уже и не отказался.

Я встал с кровати и начал разминаться, так как тело мое за последние три месяца успело привыкнуть к кровати в эльфийском доме и сильно сопротивлялось сну на спартанской кровати в казарме. За ночь оно затекло и измучилось. Сейчас нужно было как-то восстановиться, чем я и занимался. Постепенно в казарме все просыпались и, как и я, начинали разминку отлежалых конечностей. Проснувшись и умывшись из общего ведра с теплой водой, мы пошли на завтрак. Он был намного лучше, чем ужин, большой ломоть копченой ветчины с большим ломтем хлеба и большая кружка травяного отвара. Мясо было вкусным, но очень жестким, а хлеб вкусным и свежим, а травяной отвар, как я понял, служил здесь заменой кофе или чаю, достаточно душистый по запаху, но пресный на вкус, однако в качестве запивки мяса и хлеба пошел хорошо. Мы позавтракали с ребятами и пошли на тренировочную арену, где, разбившись по парам, начали отрабатывать друг с другом приемы. Это был совсем другой вид тренировки, нежели мои занятия с Элрондом. Там я получал по полной программе, а потом Элронд объяснял мне, как и почему я проиграл. После этого в течение двух-трех часов я упражнялся самостоятельно, пытаясь повторить показанные Элрондом движения. С ребятами тренировка строилась совсем по-другому, мы договаривались по отработке приема и поочередно нападали друг на друга, отрабатывая один и тот же прием в течение многих часов, добиваясь того, чтобы он залег в мышечную память. Набор приемов, которые использовали мечники, был достаточно небольшим, но эффективным в большинстве поединков. Моим спарринг-партнером стал мой старый друг, смугляшка Харт. И мы до обеда с ним тренировали обычный простой выпад с отходом назад и парирование удара. Причем Харт был с деревянным мечом и щитом, а я взял два деревянных меча, так как менять технику не считал нужным. В таких тренировках явно был смысл, но это было скучно. Хотя время до обеда прошло достаточно быстро. После обеда, как сказал Харт, должны были приехать рыцари и мы должны были готовиться к поединкам с ними. На завтра, после обеда, планировалась тренировка с непрошедшими привратника, которых, как я понял, было около десяти человек.

На обед был гороховый суп или гороховая каша. После обильных тренировок еда мне уже казалась божественно вкусной, и я наложил себе огромную глиняную тарелку и взял два огромных куска хлеба. В тот момент, когда я орудовал деревянной ложкой, что веслом, Харт больно ткнул меня в бок и показал пальцем на вход в арену.

–Вот и рыцари пожаловали. Вон Мазур, наш главный городской рыцарь, воевода. Вон Липин, вот с ним не дай Бог в спарринг попасть, он безжалостен.

На турнир входили мужчины в шикарных доспехах, украшенных перьями и росписью. Выглядели они красиво. Мой доспех, снаружи кожаный, внутри металлический, смотрелся совсем серо и неказисто по сравнению с этими шикарными доспехами. Хоть я бы свою жизнь доверил эльфийскому доспеху гораздо легче, чем этой вот красоте.

– Вот, Нем, сейчас после обеда будет настоящая тренировка.

Всего рыцарей было шесть человек, из которых один был не сильно дееспособным, но, судя по всему, тренировка с ними была задачей не простой. Ко мне подошел сотник Хилт и сказал:

– Сражение с рыцарями, если тебя выберет жребий, в полную силу, но мечи замотать жгутом, у рыцарей тоже мечи будут замотаны, а то до турнира у нас бойцов совсем не останется.

Жгут – это порезанная на тонкие полоски выделанная кожа, которую мне выдал Хилт, и я сел заматывать мечи этим самым жгутом. Вот только идея эта была не очень хорошей, сталь эльфийского клинка была слишком качественной, и от удара о любой предмет этот жгут просто разлетелся бы на куски. А тупить клинки я не стал бы ни за что. Уж лучше бы на деревянных мечах. Видимо, придётся бить плашмя, чтобы не порубить знатных рыцарей в капусту. Мы встали в ряд, и рыцари кинули жребий, кто с кем сегодня будет сражаться, и, как я понял, сегодня я был счастливым игроком, так как мне выпал Мазур, а вот Харту выпал Липин. Я встал в стойку напротив Мазура, он встал напротив меня, выглядел он неважно, точнее сказать, отвратительно выглядел. У него явно была температура, так как он весь блестел от пота, и меч в руке он держал с большим трудом. Улыбнувшись мне, он спросил:

– Как тебя зовут, чужестранец?

– Алексей, но тут меня все зовут Нем.