Одинокий Странник. Рассказы

– Где вон? По носу, по какому борту, по корме, сколько до них?

– Кэп, ну мы на них идем.

– Сам вижу! Это ты на них идешь!

– Так, что делать, Кэп?

Кэп спускается в каюту и запрашивает добро на заход и стоянку на рейде или у гостевого причала. Яхте разрешают зайти в порт и встать к дальнему пирсу, где надо ждать таможню и карантинную службу. Здесь все строго. Много дорогих яхт – значит, богатых людей, а их покой охраняется.

Ошвартовались спокойно и без суеты, продемонстрировав хорошую выучку. Сразу к яхте подбежало несколько чернокожих пацанов, глазея и улыбаясь.

– Боцман, быстро обед! – скомандовал Кэп и спустился к штурманскому столу делать записи в судовом журнале.

Команда пришла в движение, и уже скоро матрос отчетливо доложил:

– Господин Капитан, все готово, можно обедать!

Уселись. Тишина и грусть повисли над столом. Все ждали слова Капитана.

– Матрос, выпей! Ты сегодня улетаешь!

Кэп достал свой дубовый анкерок, знаменитый тем, что в нем была капитанская настойка и тем, что он сопровождал капитана на всех его яхтах. Налил матросу стакан и сказал:

– Давай! В душе мы с тобой!

Сам он уже давно не пил, а Боцман, решив тянуться за Кэпом и начать беречь все, что осталось от его здоровья, не пил уже три месяца и только кивал в такт словам капитана, наливая им самим квас.

Матрос взял стакан, Боцман при этом сглотнул слюну, но ничего не сказал. В мисках дымился борщ, который приготовил матрос, и который так любила команда. Все молчали. Пауза затягивалась. Наконец, Капитан, поднимая стакан с квасом, сказал:

– За этот недолгий срок на яхте ты, Матрос, научился многому и стал настоящим матросом. Молодец, это не мало! Когда с борта уходит человек, уходит часть меня. Если Вы не будете возвращаться, от меня скоро ничего не останется! Прилетишь на Родину, передай ей от нас с Боцманом привет…

Ударили стаканы. Матрос пустил скупую слезу. Молча поели. Добавку в этот раз никто не просил. Кэп сел за документы, матрос стал собираться, укладывая вещи в большую сумку, а Боцман, сидя на корме мыл посуду и напевал:

– Все для тебя, все для тебя, все для тебя, наш любимый Капитан…

Подошли портовые чиновники и, осмотрев яхту, ушли вместе с капитаном оформлять формальности. Вся процедура заняла минут десять-пятнадцать. Кэп вернулся на яхту и сообщил, что такси в аэропорт заказано и, скорее всего, уже ждет. Все присели, как положено перед дорогой, обнялись, пожали друг другу руки, матрос сошел на берег, сиротливо зашагал к выходу из порта, а Кэп и Боцман сидели в кокпите и провожали его взглядами.

– Ну что, Кэп, завтра должен прилететь очередной умник?

– Да!

– Кэп, ты уж с ним помягче, а то этого то совсем загонял и зашпынял.

– Чтоооо?

– Ладно, ладно, Кэп, не серчай… Может чайку накрыть? Сгущёночки нашей?

– Точно, давай чайку, оттянемся по полной! Из большой банки. Сушечки остались?

– Остались, остались!

– Слушай, Боцман, просмотри все запасы и составь перечень снабжения, ладно, и чтобы ничего не забыл!

– Слушаюсь, господин Капитан!

– То-то!

Боцман спустился вниз, а Кэп остался в кокпите смотреть на солнце, неумолимо катящееся к закату. От воды повеяло прохладой. Еще чуть-чуть и солнце зайдет за горизонт и быстро стемнеет. Небо сделается черным, и на нем проявятся звезды, начнется вечерний бриз, таща с собой тепло с берега. Это очень волнительный момент.

Раздался призывный свисток чайника, и Кэп с неохотой спустился в кают-компанию. Боцман уже наливал чай в большие фарфоровые кружки. На капитанской кружке были изображены яхты, а на боцмаской средневековые рыцари. Увидев в руках Боцмана чайник со свистком, он заулыбался, разом вспомнив всю историю чайника. Это был их с Боцманом талисман. Они приобрели его еще на Онеге, когда были там первый раз на «микрухе». Слушали песню Визбора про чайник со свистком и тут же решили такой себе купить.

– Сколько чайничек то с нами находил, а!

– Да уж!

Взяв кружку с чаем, Кэп уселся за штурманский стол, посмотрел на одинокую фигурку капитана в углу стола, сидящего на камне с картой в руке и унесся в своих воспоминаниях далеко-далеко в прошлое. Фигурку эту, как и фигурку старого капитана со своей собакой, что стояла в другом углу стола под экраном GPS, он купил когда-то давно на Канарах. Вспомнилась вечерняя прохлада набережной, неспешно гуляющие люди и разноголосье языков. Вспомнилось, как его знакомый оставил свой бумажник в зале игровых автоматов, прямо там, где сидел и играл. А в бумажнике было все: паспорт и обратный билет, наличность в огромном размере и кредитки. Спохватился знакомый только на следующий день. Он был растерян и сильно взволнован, но дело решилось просто: после открытия заведения в полдень, они зашли и спросили у одного единственного менеджера на весь огромный зал со входами и выходами на три стороны, о своей потере, с трудом объяснив ему по-английски суть проблемы. Тот просто спросил, как зовут потерпевшего и, что было в бумажнике, выслушал то, что они промямлили, достал из стола бумажник и протянул нам. Это было удивительно и неожиданно, но более всего их поразил тот факт, что все было на месте. Абсолютно все! Его приятель пытался отблагодарить менеджера, но тот наотрез отказался, сказав, что это его работа. От радости приятель напился и вновь потерял бумажник. У него потом были серьезные проблемы с полицией при вылете, но документы нашлись. Прогневал Бога и вот вам результат. От воспоминаний его оторвал Боцман:

– Кэп, как думаешь, что будет делать наш Матрос, когда прилетит домой!

– Напьется! С радости, что все позади, соберет знакомых, и будет травить байки про яхтенную жизнь.

– Надо было дать ему текст, чтобы все правильно было.

– Вот ты сейчас и изложи за него, а я послушаю это в твоем исполнении.

– Просто своим, он рассказывать не будет, а созовет гостей, сразу по горячим следам, прямо с самолета на званый обед.

– Это точно!

– Сядут за стол, пару рюмок пропустят, и он начнет приблизительно так: “ Вы не представляете, как это здорово и как это трудно, а какая там муштра и сплошные ограничения свободы, кстати, нам тут этого так не хватает! “ Тут, со всех сторон ему вопросы, а он нальет третью за тех, кто в море, хлопнет, и продолжит.

– Думаешь, вспомнит наш тост?

– Непременно, это же так романтично. Крякнет и начнет: «Каждый божий день, не успеет еще солнце встать, только первые его лучи вырвутся из-за горизонта, как раздается рык Боцмана, возвещающий о том, что нужно быстро подниматься и бежать в припрыжку мыть палубу. Холод еще собачий, а я босиком в трусах и тельнике ношусь по палубе, чтобы успеть до подъема Капитана. Сначала, сливаю палубу водой из ведра, потом шваброй пройдусь, а уж потом, ползая на коленках, протираю все насухо, а этот противный боцман все тычет пальцем – тут, тут, там, быстрее давай. А если идет дождь, приходится непрерывно протирать палубу. Чтобы ни происходило, палуба должна быть чистой и сухой и беда тому, кто не успел выполнить эту работу до выхода Капитана на палубу. Пипец тогда всем! Только закончил с палубой, надо бежать в туалет и умываться, потому что уже стол накрыт – Боцман, тоже старается, а Кэп в это время делает первые записи в судовом журнале. Он закончит писать, и сразу за стол. Ждать никого не будут. Кэп поел, встал – все, прием пищи закончен, блин! Не успел поесть, ходи голодный. Кэп заступает на утреннюю вахту, а мы тут с Боцманом суетимся, наводим порядок. Суечусь, конечно, я, а Боцман спокойно делает свое дело и лучше под руку ему не попадаться. Кэп изредка дает вводные, тут и боцман начинает суетиться. Мне еще везло – я новичок, а вот боцману от Кэпа попадало. „Рукоприкладство на флоте еще никто не отменял“, – так говорит Кэп. Иногда он так гаркнет, что тут не только мурашки по спине, а и …, ну, сами понимаете. А работа с парусами! Так за день намаешься, что к вечеру с ног валишься, а тут еще и другие заботы. А ночные вахты!»

Потом нальет стаканчик и предложит выпить за лунную дорожку или Южный крест, или полярную звезду, что мореплавателям дорогу указывают. Потом начнет отвечать на многочисленные вопросы. Опять выпьют, и уж тут начнется рассказ о сильном ветре, о шторме, о волнах, о крене…

Потом он хлопнет еще рюмочку и упадет лицом в тарелку. Родственники подхватят, утомленное переходом тело, и отнесут на постель, запричитают о безжалостном капитане – загнал, мол, бедолагу за можай. А он поднимет голову с подушки и скажет:

– Главное, не ссать против ветра!

И отрубится. Кэп, и тост за тебя он произносить не будет!

– В целом, наверное, так, только у нашего матроса все будет более красочно и эмоционально.

– Если б я сейчас стаканчик махнул, у меня бы тоже и красочно и эмоционально было бы! У нас какой дальше план, Кэп?

– Возьмем нового матроса, проболтаемся здесь денек, отстоимся на рейде ночь, а потом переход трехсуточный, там день отдыха и дальше.