Алексиано

Фёдор Григорьевич Орлов генерал-поручик. Портрет художника Д.Г.Левицкого, 1785.

за ними выдвинулись корабли «Трехъ Святителей» (капитан Хметевский), «Яннуарiй» (бригадир Борисов) и «Трехъ Иерарховъ» (капитан Степанов), на котором присутствовал главнокомандующий всеми нашими силами, Алексей Григорьевич Орлов; на шестом корабле, «Ростислав?», находились князь Юрий Долгорукий, капитан Лупандин и лейтенант ПанаиотиАлексиано; корабль «Не-тронь-меня» (лейтенант Псаро) поставлен седьмым, «Святославъ» осьмым, «Саратовъ» (капитан Булгаков) девятым. «Европа»» (командир капитан 1 ранга Клокачев) и «Евстафiй» (командир капитан 1 ранга Круз) первые двинулись против неприятеля и вторглись в ряды неприятельского флота; за ними последовали и прочие; эскадра Эльфинстона, составлявшая аррьергард, находилась в некотором отдалении. «Евстафiй», сражаясь против трех линейных турецких кораблей, сцепился еще с 90-пушечным кораблем капитана-паши под названием «Реал-Мустафа».

Русские и Турки отчаянно дрались в абордажной схватке, когда запылал корабль капитана паши. «Евстафiю» угрожала тяжёлая участь: отцепиться от загоревшегося корабля не было никакой возможности.

Корабли свалились в абордаже, и начался отчаянный рукопашный бой, во время которого турецкий корабль горел как костёр, и его грот-мачта, упала поперек «Св. Евстафия». «Корабля не спасти, спасем хоть людей», сказал Спиридов Орлову, и отдал приказ: «спасайся кто может!»

Наваринское ражение. Картина художник И. К. Айвазовский.

Девяносто человек экипажа пересели на шлюпки; отважный Фёдор Орлов и заслуженный адмирал Спиридонов сошли последними, на шлюпке они перебрались на корабль «Три Святителя». Едва успели выйти из лодок, оба горевших корабля с треском и громом взлетели на воздух. Ужас оцепенил сердца сражающихся; выстрелы с обеих сторон замолкли. «Брат погиб! (имел в виду Фёдора) отмстим за брата!» вскричал Алексей Григорьевич, увидев гибель «Евстафiя», и приказал всем нашим кораблям устремиться на неприятеля: «истребим флот султана или погибнем!». Но турки успели уже обрубить якорные канаты и на всех парусах кинулись в Чесменский порт, под защиту крепостных пушек. Попутный ветер благоприятствовал Туркам; только он один и не допустил Алексея Орлова, обрадованного вестью о спасении брата и адмирала, довершить победу истреблением турецкого флота в тот же самый день.

Чесменское сражение. Художник А. Спалети.

Однако гибель турков была неизбежна: по распоряжению Орлова, Русские заперли неприятельский флот в Чесменской гавани (в античные времена Чесма именовалась Эфесом). Двадцать пушек, поставленных Турками на берегу, не могли изменить судьбы, ожидавшей морскую силу Оттоманской Порты. Русские готовили четыре брандера; на военном совете положено контр-адмиралу Грейгу с четырьмя кораблями и двумя фрегатами произвести ночью на 26 число атаку и дать храбрым возможность употребить в дело брандеры. В брандеры решили обратить четыре греческих корсарских судна. Снаряжение этих судов зажигательными веществами было поручено бригадиру Ганнибалу.

Чесменская гавань. Неизвестный художник. Гравюра 18 века.

Командирами брандеров решено было назначить «охотников» (добровольцев) из артиллерийских офицеров. Среди таковых были отобраны капитан-лейтенант Дугдэль, лейтенанты Ильин и Макензи, мичман Гагарин.

Турецкий флот горит, Чесменское сражение. Художник В. Сейрос.

Солнце скрылось. Четыре корабля, прикрывая брандеры, направились к Чесменскому порту; то были: «Не-тронь-меня», бесстрашного капитана Ильина, «Ростиславъ» капитана Лупандина и лейтенанта Панаиоти Алексиано, мичманом Александр Алексиано, «Саратовъ» капитана Булгакова и «Европа». Турки отчаянно встретили их залпом из всех орудий, бывших на кораблях. Завязалась общая битва. От огня с «Европы» загорелся турецкий корабль находившийся слева в бухте.

Первым двинулся брандер капитан-лейтенанта Дугдэля. Но он не успел пройти и половину расстояния, разделявшего русские корабли и противника, как был перехвачен двумя турецкими галерами. Дугдэль приказал экипажу прыгать в лодку, шедшую на буксире за брандером, а сам поджег его. Брандер был мгновенно объят пламенем. Но турецкие галеры быстро отошли от него.

Брандеры атают. Художник А. Вентури.

Вторым предпринял атаку брандер под командованием лейтенанта Мекензи. Ему удалось достичь первой линии неприятельских судов, но его из-за неудачного маневра прижало к борту уже горевшего турецкого корабля, на который попали пылавшие обломки рангоута соседнего судна. Команда брандера успела покинуть его и благополучно возвратиться к месту якорной стоянки судов объединенной эскадры.

Где-то к 2 часам ночи в атаку вышел третий брандер под командованием лейтенанта Ильина. Неудача, постигшая Дугдэля и Макензи, так подействовала на Грейга, что он не удержался и крикнул Ильину, когда тот вел свой брандер мимо «Ростислава»:

«Ни под каким видом не зажигайте, пока не сцепитесь с неприятелем!» Лейтенант Ильин блистательно выполнил эту задачу: он подошел к головному турецкому кораблю борт о борт, схватился с ним, зажег брандер.

«Чесменский бой». Художник Ф. И. Сухов 19 век.

Правда к началу атаки третьего брандера уже горела половина турецкого флота. Огонь с такелажа, рангоута и парусов корабля, подожженного «Громом», попал на соседние два корабля, а те, в свою очередь, распространили пожар далее.

Четвертый брандер мичмана Гагарина сцепился с горевшим турецким кораблем. Вскоре корабль, зажженный Ильиным, взорвался, разметав пылающие обломки на палубы стоявших рядом кораблей поклонников Магомета.

И.К.Айвазовский «Чесменский бой».

Грейг писал: «Легче вообразить, чем описать, ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприятелем: целые команды в страхе и отчаянии, кидались в воду, поверхность бухты была покрыта множеством спасавшихся людей, но немного из них спаслось».

В 4 часа Грей, видя, что два наветренных турецких корабля, фланкировавшие линию турецких кораблей с севера, целы, отрядил присланные с эскадры гребные суда под командованием капитан-лейтенанта Ф.П.Булгакова для вывода их из бухты. Оба корабля уже были на буксирах шлюпок, но на один из них попали обломки взорвавшегося корабля, бывшего рядом. Этот корабль сам загорелся, был брошен и затем взорвался. Другой же корабль (60-пушечный «Родос») был выведен из бухты и доставлен победителям. Кроме того, гребные суда успели вывести пять больших турецких галер.

В этом бою братья Панаиоти и Александр Алексиано на баркасе вместе с другими моряками захватили турецкую 70 баночную полугалеру (размером в длину 40м., в ширину 6м, соответственно 70 гребцов), на вооружении имелось до 6 пушек малого калибра и 50 мортир.

Турецкая галера 18 века.

Рвение мужественного грека Панаиоти Алексиано, не осталась забытою, и даже через семь лет после того в 1777 году, чесменский герой Алексей Орлов засвидетельствовал Императрице, что «господин флота капитан-лейтенант Панаиоти Алексiано, вовремя сраженiя и сожженiя турецкаго флота под Чесмою, показывалъ храбрость и усердие къ службе Ея Императорскаго Величества, и вместе с братом своим Александром вывел турецкую полугалеру».

Схема боя при Чесме. Рисунок 18 века.

Потери русских были весьма малы: на корабле «Европа» было 3 убитых и 6 раненых, в корпусе 14 пробоин, из них 7 подводных; на корабле «Не тронь меня» 3 раненых; на корабле «Ростислав» не было ни убитых, ни раненых, но перебито несколько рангоутов, парусов, снастей, да одно 18-дюймовое каменное ядро пробило обшивку и застряло в ней (отремонтирован на Мальте в1771году). На других судах потерь и повреждений вообще не было.

«Бой при Чесме». Старинная гравюра 18 века.

Флот султана исчез; пятнадцать кораблей, шесть фрегатов, несколько шебек, бригантин, галер и фелук, всего сто судов, сделались жертвою пламени; спасся только один, корабль с пятью меньшими судами, и то лишь потому, что безусловно отдался на волю победителей. Турков погибло более двадцати тысяч. Утреннее солнце осветило страшную картину разрушения на водах Чесменской гавани, смешавшихся с кровью и долго хранивших кровавый цвет, вспоминавший ужасную ночь с 26 на 26 июня.

Екатерина была в восторге от Чесменской победы. Она писала графу П. А. Румянцеву: «Ничего знаменитее, кажется, в той стороне быть не может. Дивен Бог в чудесах своих!» Граф Алексей Орлов получил орден Св. Георгия 1-й степени и титул Чесменского; адмирал Г. А. Спиридов-орден Св. Андрея Первозванного; капитан-бригадир С. К. Грейг-орден Св. Георгия 2-й степени и чин контр-адмирала, В. Ф. Лупандин капитан фрегата «Ростислав» который получил за Чесму Георгиевский крест.

29 августа 1770 года«в греческой церкви Богородицы служана была литургия, молебен в честь Чесменской битвы»,«с Надежды Благополучая выпалено 31 пушки», кроме русских офицеров и служителей на праздновании находился и консул на Менорке Теодорос Алексиано —«господин Магонский губернатор с многими своими офицерами».

Теодор Алексиано. Портрет, неизвестный греческий художник 18 века.

Далее 12 сентября1770года отмечался день рождения наследника русского пристола и на Менорке последовали празднования еще большего размаха. По имеющимся газетным описаниям, «Екатерина II послала в дар местной греческой церкви Евангелие высотой два фута и шириной 15 дюймов в золотом окладе, чашу размером в полтора фута, два небольших блюда и большой золотой крест». Эти драгоценные подарки впервые использовали на службе в православной церкви Порт-Магона. Во время службы местные православные пели акафист «Тебе, Господи» вместе с русскими морскими офицерами. От имени командования граф П.А.Бутурлин и российский консул Теодор Алексиано дали в этот вечер большое празднество.

Самым поразительным, была иллюминация: на фасаде собора появилась «перспектива, представлявшая армию и имя российской императрицы», а «на резиденции консула укрепили прекрасное искусственное пламя, которое с одной стороны пожирало турецкие мечети (зажженные огни представляли с одной стороны крест, торжествующий над турецкими мечетями), посреди чего читалась надпись «Caterina Alexiovvona II. Imperatrice di tutte le Russie. Vivat. Vivat».

После фейерверка в Порт Магоне, в доме консула Теодора Алексиано состоялся бал, продолжавшийся до утра следующего дня. Во время праздника народу были выставлены две бочки вина. Всем выздоравливающим в госпитале Порт-Магона были сшиты и при выписке выданы новые мундиры.

Капитан. Художник А. Карпов.

Позже 21 августа 1773 года о больных и излечившихся в Порте Магон, а также просьбу «поднять жалование лекарю Ратцу» консул Теодор Алексиано пишет в послании адмиралу Спиридову. Тут мы видим по крайней мере уже 3 года Теодор является консулом в Магоне.

В дальнейшем до ухода флота в 1775 г. Порт-Магон продолжал, наравне с Ливорно, оставаться центром передвижений участников Архипелагской экспедиции в Западном Средиземноморье.

В июне же 1770 года капитан-лейтенант Панаиоти Алексиано был послан на остров Лемнос, имел там у себя под командою до двухсот греков (в том числе и своих братьев), пеших, и держал форпосты до снятия десанта. После того ему присвоено звание капитан-лейтенант и передан в управление фрегат «Святой Павел», один из купленных на Средиземном Море. Фрегат понравился командующему Алексею Орлову, и 27 августа 1770 года он перенес свой кайзер-флаг с корабля «Три Иерарха» на «Святой Павел». При нём находился молодой адьютант Иосиф де Рибас.

Следуя к порту Ауза на Паросе, Алексиано спас французский купеческий корабль от нападения двух дульциниотских шебек, взял его на буксир и привел в бухту Аузу.

Фрегат «Святой Павел». Художник С. Артемьев.

Остров Парос решено было сделать главной базой русского флота. Он принадлежит к Кикладским островам (южная часть Эгейского моря) и находится в центре их.

Таким образом, владея Паросом, можно легко контролировать Эгейское море и подступы к проливу Дарданеллы, до которого около 350 км. До ближайшей точки полуострова Малая Азия от Пароса 170 км, и туркам высадить десант с материка на остров невозможно, не обеспечив себе господства на море.

15 октября 1770 г. эскадра графа Алексея Орлова в составе кораблей «Три Иерарха», «Ростислав», «Родос», бомбардирского корабля «Гром», фрегатов «Слава», «Победа» и «Святой Павел» прибыла к острову Парос. Ранее остров Парос был пристанищем пиратов, только они знали секрет входа в бухту, прегражденного большим подводным рифом и старой затопленной насыпью. Этот проход конечно знал капитан-лейтенант Панаиоти Алексиано, раньше он не раз входил в эту гавань на шебеках, а теперь на своём фрегате первым вошёл в бухту. Между двумя соседними островами – Парос и Антипарос – ранее греческие пираты умудрились построить подводную стену с несколькими узкими проходами, также державшимися ими в строжайшей тайне. Русские моряки использовали обе бухты острова-Аузу и Трио, где были оборудованы стоянки кораблей.

Остров Парос. Карта Google.

Из книги А. Кроткова «Русский флот в царствование Императрицы Екатерины» цитата которая полностью показывает этот русский порт:

«Бухта Ауза, открытая от севера, имеет вход в 800 саж. шириною; длина бухты около 700 саж., а ширина около 2700 саж.; вход в бухту был ограничен двумя мысами, правым и левым, имевшими возвышенности на своих оконечностях; сейчас же за мысами бухта расширялась. В бухте лежит 5 небольших островов; в глубине бухты город Ауза имевший небольшую гавань для мелких судов.

На левом мысу были выстроены два редута на возвышенности, один на 9 орудий, а другой на 8 оруд., и одна батарея на 10 орудий; на островке лежащем против входа, точно также была выстроена батарея; на двух островках, лежащих в левой сторон бухты, были устроены: на одном пороховой погреб, а па другом адмиралтейство. На левом берегу бухты, который был более приглубен и защищался более выдающимся левым мысом: киленбалка для больших судов, киленбалка для малых судов, пристани; здеесь же были магазины (один из них был в редут),дома для начальствующих лиц (контр адмирала Борисова и генерал-майора Ганибала), прядильня и лазарет; последний был построен из камня и имел два отделения: для офицеров и нижних чинов. На возвышенности левого берега была устроена сигнальная мачта.

На правом берегу бухты находились «светлицы» Шлиссельбургского полка, на левом лагерь греков, албанцев и славян; позади же города Ауза, на равнине и вдоль речки, был расположен лагерь лейб-гвардии Преображенского полка (палатки нижних чинов, палатки офицеров, батареи гвардейской команды, пороховые погреба, госпиталь, пекарни).