Кем и как любима Тамара Зотова

– Романовых. Вспомни, я тебе рассказывал о платочке цесаревича.

– Кровь – это то что нужно! Это замечательно! Только ты должен быть на сто процентов уверен, что эта царская кровь, а не какая-то обычная рабоче-крестьянская.

– Значит сперва надо доказать что два образца крови принадлежат одному роду. Так?

– Но потом надо доказать, что кровь с платочка именно царская кровь, а для этого проводить второй анализ, – сказал Кошкин и почесал макушку.

Иван Спасибов задумался. В голове начали медленно, но верно проворачиваться мыслительные шестерёнки. Уголки губ Ивана Спасибова тронула тень улыбки.

Егор Кошкин надул пузырь и лопнул его с громким хлопком.

Михаил Николаевич Дежнев долго изучал дело, перелистывая страницы взад и вперёд, сверяясь с другими документами и наконец устало растер ладонями лицо. Он сидел за своим рабочим столом, перед ним в каком-то вечном хаосе были разложены различные документы, значение которых знал только он. Покрутив шариковую ручку в пальцах он раздражено сунул её в канцелярский стакан и встал из-за стола. От долгого сидения за столом у него затекла шея.

– Что, Михал Николаич, – обратился к нему сидящий за соседним столом младший оперуполномоченный Причалов, – устали?

– Этот Нечипоренко… – раздраженно произнёс капитан Дежнев будто сплюнул сквозь зубы. – Чувствую, не чисто дело. Вроде бы все говорит о том, что он просто-напросто сбежал и скрывается… Но… В-принципе, ему есть почему скрываться – он едва не пришиб Спасибова. К тому же за ним числятся ещё кое-какие грешки… Травка, например. Но на что он рассчитывает в восемнадцать лет? Что так и будет скрываться всю жизнь? – Дежнев размял затекшую спину. – И вроде бы все понятно – шмякнул одноклассника камнем по голове, перепугался, что убил и дал деру. Но это только на поверхности, Сережа…

– А в глубине, – стал вспоминать Сергей Причалов и указывать куда-то указательным пальцем, – очень странные совпадения. Кажется, у матери этого Спасибова тоже при невыясненных обстоятельствах пропал, типа, муж.

– Совершенно верно. Но и это ещё не все… – Дежнев задумчиво расхаживал по кабинету, сцепив руки за спиной и смотря на геометрию рисунка линолеума под ногами. – Что мать, что её сынок – оба какие-то мутные, подозрительные. Сынок вообще ничего не говорит, хотя этот Нечипоренко ему едва башку не пробил. Казалось бы – давай показания. Ан нет – молчит. О чем конкретно говорили? Что между ними произошло? Почему?

– Значит они, типа, друзья.

– Отднюдь, Сережа, отнюдь. Все одноклассники в один голос поют, что между этими двумя была постоянная непрекращающаяся вражда. Нечипоренко ненавидел Спасибова за то, что тот шибко умный, шибко богатый и все такое прочее. На лицо классовое неравенство. И Спасибов тоже говорит, что после курения травки Нечипоренко был неадекватен, стал задирать и оскорблять его. Но это брехня! – отмахнулся следователь. – Я кожей чувствую, что Спасибов врёт! Я много перевидал разных типов, за столько лет могу определить врёт человек или нет. Спасибов врёт – к гадалке не ходи, но доказать обратное я пока не могу. – Михаил Николаевич сделал еще несколько шагов по кабинету. – А это его падение из «Александра Куприна»! Ты только погляди, Сережа! Я, говорит, за котенком полез! И вовсе, говорит, я не сам прыгнул и никто меня не толкал. И подружка его тоже самое – полез за котенком. И ещё свидетель один – тоже самое. И даже добавляет: мы, говорит, кричали Спасибову – не лезь за котенком, упадешь! А он все равно полез! Вот тут записаны их свидетельские показания, – Дежнев нашел на столе искомую папку с листами текста и помахал ею перед Причаловым. – Но ведь брехня! Какой осел полезет за котенком на карниз шестого этажа? И я уж не спрашиваю где, собственно, этот котёнок и кто и для чего его посадил на карниз дома снаружи.

– Так что, вы считаете, что свидетели, типа, куплены?

– Да уж наверняка, – папка со свидетельскими показаниями полетела на столешницу, а сам Дежнев отвернулся и зашагал к противоположной стене. – Мамаша успела подсуетиться. Повар куплен, а девчонка – их знакомая, она и так скажет, что им надо. Я с ними беседовал – оба брешут! Слишком много брехни с этими Спасибовыми. Безусловно, мамаша не хочет, чтобы ее сынульку поставили на учет в психиатрии как суицидника. Но я разговаривал с психологом, который посетил Спасибова.

– Что он, типа, сказал?

– Парень в депрессии. Но врет напропалую! Однако на основании свидетельских показаний это был несчастный случай, а не попытка самоубийства. Да это ещё не все, Сережа, они же ещё один чуднее другого! Что мать, что сынок её. Малой уверен, что он потомок рода Романовых. А мамаша сидела в дурке.

– Да… – протянул младший следователь Причалов. – Ну и достались же вам клиенты, Михал Николаич…

– И оба молчат! – Дежнев подошел к столу своего младшего коллеги и уперся на нем на руки, таким образом оказавшись почти перед самым носом Причалова, от чего тот слегка опешил. – Я им прямым текстом заявил – если вы оба будете продолжать не сотрудничать со следствием, у вас обоих могут возникнуть проблемы. И я им пообещал эти проблемы, потому что они меня просто выбесили! – мужчина с силой саданул раскрытой ладонью по чужой столешнице. – Ну ничего, я их расколю, Сережа! И не такие попадались! Я этому сосунку молодому так и сказал вчера – или ты выкладываешь все как было с Нечипоренко, или я займусь тобой! Серьезно займусь! Он молчит и повторяет свою брехню. Ну что-же, говорю, сами напросились, я хотел по-хорошему. – Хмуря густые брови цвета воронового пера Дежнев вернулся за свой стол, сурово пыхтя и раздувая ноздри. Праведный гнев переполнял его. – А теперь я для начала поеду в психушку, где сидела мамаша. У неё есть какой-то знакомый по прозвищу Вирааил, но она упорно о нем не говорит, хотя, наверняка он имеет какое-то отношение к обоим исчезновениям.

– Как-как вы сказали? Вираил?

– Вирааил.

– Как? Это, типа, имя?

– Мамаша сказала, что про него знают в дурке, где её держали. Сама она о нем не говорит из принципа. Поэтому придется ехать и выяснять самому. Поеду к вечеру, чтобы потом сюда не возвращаться…

К вечеру Михаил Николаевич Дежнев выпил чашку чёрного байхового чая, сложил все документы в пластиковую папку и вышел из управления к служебной парковке. На одной из полупустых улиц, зажатых с обоих сторон густой растительностью его автомобиль случайно задел какого-то шагнувшего на проезжую часть парня. Тот упал и мужчина, осыпая салон матерными проклятьями, вышел под накрапывающий дождичек. Приблизившись к парню и протянув к нему руки он вдруг дернулся от острого укола в плечо.

На следующий день Дежнев на своём рабочем месте не появился и сотовой связи с ним не было. Камера наружного наблюдения парковки зафиксировала, как старший оперуполномоченный Михаил Николаевич Дежнев сел в служебный автомобиль «Лада Гранта», включил габаритные огни и аккуратно выехал на проезжую часть. Потом несколько камер зафиксировали «Ладу Гранту» на определенных Пензенских улицах, и проследив направление движения другой следователь по фамилии Тамиргуляев без труда определил, что автомобиль двигался в сторону улицы Лермонтова, однако в какой-то момент авто неожиданно появилось совсем на другой улице и его местоположение оборвалось в районе Терновки на выезде за город и в тот же день автомобиль Михаила Николаевича Дежнева был обнаружен на самой заурядной парковке среди новостроек в микрорайоне «Спутник».

Нажимая на кнопку дверного звонка, Евгения Спасибова старалась унять тремор и натянуть на лицо хотя бы подобие добродушия. Она стояла перед стальной входной дверью, отделанной искусственным лакированным шпоном цвета «Клен» и делала успокаивающее глубокие вдохи, в своих руках она держала планшет, вцепившись в него так, что побелели кончики пальцев. Не подождав и трёх секунд, она повторно нажала на кнопку звонка, прислушиваясь к давно забытому звуку. У неё в квартире когда-то был почти такой-же дребезжащий звонок, но много лет назад, когда в их подъезде поставили домофон, надобность в дверных звонках отпала и её супруг Федор просто-напросто отрезал его кухонным ножом для овощей. А вот в квартире у Кошкиных дверной звонок ещё функционировал. На седьмом глубоком вдохе Евгения услышала топот тапочек и секундное затишье – хозяйка взглянула в дверной глазок. После этого раздался звук открываемого механизма замка и входная дверь распахнулась наружу, для чего Евгении пришлось сделать два шага назад.

– Женя? – похлопала глазами Виктория Кошкина, – Что-то случилось? На тебе лица нет.

– Э… Вика, привет, – Спасибова постаралась улыбнуться, но догадывались, что напоминает убийцу перед очередной жертвой. – Слушай, а Егорка дома?

– Егор? Да, дома. – соседка Виктория, не сводя с Евгении настороженного взгляда пригласила её в квартиру. – А что случилось? Ты так выглядишь… У тебя все нормально?

– Да вот, – Евгения резко вскинула руку с зажатым в нем планшетом, будто намеревалась ударить им соседку, – планшет совсем завис. Чего там надо почистить, я не разбираюсь. А Егорка мне всегда помогал.

– А, конечно-конечно, он дома, заходи, – облегчённо выдохнула Виктория Кошкина, – а я уж подумала, что у тебя что-то стряслось. Ты, правда, так выглядишь…

– Это из-за планшета, – ответила Евгения и виновато пожала плечами, – мне срочно нужно кое-что сделать, а он… Я уже целый час с ним борюсь! Чуть не расквасила его о стенку.

– Дело только в планшете? – на всякий случай уточнила соседка, потому что ей совсем не нравился внешний вид Евгении Спасибовой.

– Я на нервах. Готова прибить кого-нибудь, честно говоря…

Виктория оценила шутку и провела гостью к прикрытой двери комнаты своего сына. Постучалась и не дожидаясь ответа открыла её. Взору Евгении Спасибовой предстала визуально разделенная на две половины комната двух братьев – старшего Олега и младшего Егора. Половина отсутствующего студента Олега отличалась более уравновешенным стилем, а вот сторона Егора привлекала на себя внимание яркими резкими постерами, различными прикольными предметами, раскиданной одеждой из интернет-магазина, торгующей продукцией с рокерским направлением. За столом развалившись в вальяжной позиции восседал сам хозяин своей половины комнаты – Егор. Одев наушники-чебураторы он резался в онлайн-шутер, лихо расправляясь с жуткими чешуйчатыми монстрами. Но вот он заметил вошедших и, растерявшись появлению неожиданной гостьи, снял наушники на шею и приветственно кивнул.

– Здрасьте, – пробормотал он, косясь на экран, где его героя, кажется, начали немножко убивать. Он был явно раздосадован появлением соседки, срывающим его онлайн-игру.

– Вот, Егор, – Виктория Кошкина кивнула на Евгению Спасибову, – к тебе тётя Женя из девятнадцатой. Будь другом, помоги ей разобраться с планшетом.

– Ага, – кивнул Егор, – оставьте, я потом посмотрю…

– Мне бы нужно сейчас, – мягким голосом, но с твердым нажимом настояла Евгения, – если тебе не трудно, включи его пожалуйста.

Паренек бросил раздосадованный взгляд на монитор компьютера, вздохнул и отключился.

– Ладно, давайте, – нехотя произнёс он.

– Жень, может кофе? – предложила Виктория. – Пойдём на кухню, пока Егор занимается планшетом.

– Спасибо, – поблагодарила Евгения, – но я бы хотела посмотреть, что будет делать Егор, чтобы научиться самой и в следующий раз не приходить. И у меня, увы, сейчас совсем нет времени, мне срочно нужен планшет.

Виктория пожала плечами и оставила их вдвоём, а Егор принял из рук Евгении планшет и первым делом включил кнопку питания.

– Тётя Женя, – произнёс он через три секунды, – он разряжен. А что Ванек вам не поможет? Он тоже шарит, – говоря это, Егор подключил планшет к своей зарядке и внезапно упёрся спиной к шкафу, так как гостья грубо прижала его собой. Он вытаращил глаза, но побоялся и рта раскрыть.

– Я пришла не из-за планшета, – шипящим шепотом заговорила Евгения сквозь сжатые зубы. – Ты же знаешь, что несколько лет назад пропал мой муж. Отец Ивана.

Егор сглотнул и кивнул.

– А я здесь при чем? – пролепетал он не решаясь смахнуть с глаз упавшие на лицо длинные светлые пряди волос. – Тётя Женя, вы что-то немного раздражены…

– Теперь пропал ваш одноклассник. Из-за этого у меня и моего бизнеса начались проблемы. Вот уже много дней подряд меня и Ваньку допрашивают следователи по поводу исчезновения Нечипоренко, – продолжала «тетя Женя». – Из-за этого я четвёртый день не сплю. Меня трясёт.

– Он и меня допрашивал, тётя Женя. Это его работа…