Майорат на двоих

Судя по лицу Слова, подобные мысли пришли и ему в голову. Но все печали испарились, едва на столе перед ними оказались объемистые тарелки, доверху наполненные ароматным жарким, толстые ломти хлеба и пузатый кувшин. Рты братьев тут же заполнились слюной, а животы принялись бурчать без умолку, требуя скорейшего начала трапезы.

– Вкусно! – блаженно выдохнул Слов. Ложка в его руке с огромной скоростью отправляла в рот истекающие подливой куски мяса с овощами.

Не отставал от брата и Фарри. Тарелки опустели так быстро, что стороннему наблюдателю могло показаться, будто в них ничего и не было. Два молодых организма, к тому же изрядно проголодавшихся, в буквальном смысле поглотили все принесенное за считаные минуты. Посмотрев, как Слов пытается куском хлеба достать остатки подливы с блестящих чистотой, будто только вымытых, стенок тарелки, Фарри ухмыльнулся и потянулся за кувшином.

Вино показалось ему какой-то кислятиной. Пахло приятно, но на вкус… Единственное, что Фарри смог придумать, чтобы передать свои ощущения, – словно разжевал горсть незрелых ягод. Фарри оторвался от стакана и скривился.

– Что дядя нашел в этом вине? – спросил он у брата. – Хочешь попробовать?

Слов неодобрительно покачал головой, но принял из рук Фарри глиняный стакан. Юноша осторожно понюхал рубиновую жидкость, плескавшуюся на дне. Пахло… Необычно. Не сказать, что неприятно. Сделав небольшой глоток, юноша скривился, подобно брату. Кислятина!

– Сам пей такое! – Он вернул стакан с вином брату и потянулся за своим стаканом, наполненным чистой водой.

Фарри лишь пожал плечами. Но что-то же было в этом вине такое, что Алмостер Бровин сожалел о его отсутствии! Может, с первого раза он просто не распробовал? Фарри вновь наполнил стакан. На этот раз рубиновая жидкость показалась не такой кислой. На языке даже осталось какое-то приятное послевкусие. А если еще попробовать, то, может, оно станет еще вкуснее?

– Ты весь кувшин собираешься выпить? – Слов смотрел, как брат снова наполняет стакан.

– Ну, ты же не хочешь! – Фарри почувствовал, что язык не совсем послушен его воле. Слова произносились не то что с трудом, но приходилось прилагать некие усилия, чтобы выговорить все четко и внятно. В голове приятно зашумело.

Слов с подозрением уставился на брата:

– С тобой все в порядке?

– В… порядке… – кивнул Фарри. Голова юноши, когда он кивал, вдруг как-то слишком уж резко дернулась. Он почувствовал, что лицо его пылает. По правде говоря, он был совсем не в порядке. Может, слишком устал? Или это из-за вина? Фарри с подозрением посмотрел на кувшин, в котором осталась едва треть содержимого. Нет, наверное, все дело в том, что день был весьма насыщенным. Они с братом только прибыли в город – огромное, дивное место, наполненное толпами людей и всякими диковинками. Это все от долгой дороги и избытка впечатлений! Фарри вновь наполнил стакан. – Ч…то будем делаить дальше? – Язык заплетался, и слова получались невнятными.

– Не знаю. – Слов покачал головой. Вздохнув, он посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. – Я сегодня слишком устал, чтобы о чем-то думать.

– Да пере…стань, Слов! – Фарри махнул рукой, чуть не зацепив кувшин. Он выкрикнул эти слова так громко, что кое-кто даже оглянулся. – Давай начнем сей… сейшас же! Только… Только давай прииумаем, што именно нач… начнем…

– По-моему, тебе уже хватит вина. – Слов решительно передвинул кувшин на другой конец стола, подальше от брата и поближе к их соседу, продолжавшему клевать носом.

Фарри потянулся за кувшином и чуть не упал, когда Слов легко оттолкнул его назад. Зал вдруг накренился и поплыл куда-то влево. Фарри так испугался, что вцепился руками в стол до боли в пальцах. Он тряхнул головой, но от этого шум в ней только усилился, а все окружающее опасно закачалось.

– Давай-ка вернемся в комнату. – Слов поднялся и, перешагнув через лавку, попытался поднять брата за плечи.

– Нет! – Фарри яростно отмахнулся. От резкого движения желудок вдруг запротестовал. – Я… – Как мог, он поднялся, отчаянно цепляясь за стол, чтобы удержаться на ставшем вдруг ненадежным полу. – Ик… идем в комнату…

Несмотря на продолжающуюся жестокую качку, Фарри, не без помощи брата, поднялся по лестнице. Эта комната или нет?

– Ты куда? – Слов потащил брата к соседней двери. Прислонив его к стене, он зашарил по карманам в поисках ключа.

Едва щелкнул замок, Фарри оттолкнул брата и ввалился в комнату. Глаза его сквозь туман, застивший вдруг все вокруг, нашарили большой щербатый таз для умывания.

– Если ты еще хоть раз выпьешь вина… – Постаравшись не смотреть на склонившегося над тазом брата и не слышать его, Слов сел на свою кровать. Брату явно плохо. Надо что-то делать, но что? Может, кого-то позвать? Глянув на брата, Слов отбросил эту мысль. Успокаивало его лишь то, что он никогда не слышал от Алмостера Бровина, чтобы от вина кто-то умирал.

– Пора подумать, что делать дальше, – заявил Слов за завтраком.

Фарри угрюмо ковырял вилкой яичницу. В голове после выпитого вчера вечером вина немного шумело, и пить хотелось гораздо больше, чем есть.

– Слов, дай поесть, а? – взмолился он. – Тем более не думаю, что разумно обсуждать такое дело здесь, при людях.

Слов оглядел общий зал – за столами сидело лишь несколько человек.

– Нечего было вчера пить, – проворчал он, но все же последовал пожеланию брата.

Поднявшись в свою комнату, братья уселись на кровати.

– Ну, так что? – спросил Слов. – Будем думать или и здесь найдешь какую-то причину, чтобы отложить дело?

Фарри вздохнул и полез в один из сундуков, куда братья заперли свои вещи. Он достал то, что они нашли в тайнике дяди, и разложил на кровати. Обгоревший свиток, небольшая книжечка и мешочек с деньгами.

– Давай сначала еще раз внимательно все изучим, – предложил Фарри. – С кошельком все ясно. Здесь деньги и перстень.

– А мне не все ясно с этим перстнем, – возразил Слов. – Почему дядя хранил его в тайнике, а не носил на пальце?

– А зачем ему золото в лесу? Может, он просто положил золото к золоту. – Фарри выудил из мешочка перстень и принялся его рассматривать.

– А может, этот перстень имел какое-то значение? – не унимался Слов.

Фарри надел перстень. Он пришелся как раз впору.

– Красивый, – произнес он, полюбовавшись украшением. – Только могли бы изобразить на нем что-нибудь получше, чем ворона. Слушай, ты не против, если я буду его носить?

– Как хочешь. – Слов пожал плечами и, покачав головой, взял с кровати книжечку.

Фарри, оставив перстень в покое, принялся, уже в который раз, перечитывать свиток.

– Здесь указано два имени, – задумчиво произнес он. – Первый – это, должно быть, наш отец. Сам Бровин Грах-Дормайл. Второй – наш дядя, которого отец оставил протектором. Алмостер Бровин Дормайл…

– А почему отец – Грах-Дормайл, а дядя – просто Дормайл? – Слов оторвался от книги.

– Откуда я знаю? Ты же у нас всегда умным был. Дядя вон тебя мне всегда в пример ставил. Наверное, какие-нибудь юридические тонкости или еще что-то подобное. – Однако вопрос брата заставил Фарри задуматься. Чуть помолчав, он выдвинул предположение: – Оба они – Дормайлы, и это указывает на то, что они принадлежат к Дому Дормайл. Так?

Слов кивнул.

– Но мы даже не знаем, с чьей стороны дядя был нам родственником. – Фарри запнулся, но, мотнув головой, продолжал: – Может, он был братом не отцу, а матери?

– Нет, там же ниже написано: «Назначаю своего брата».

– Ну да, – согласился Фарри. – Слов, а что дядя рассказывал о законах? Насчет наследования?

– Наследование ведется по мужской линии. По принципу майората все права на наследство имеет старший сын. Если он умирает, не вступив в наследство или вступив в наследство, но не заведя своих детей, то права переходят к следующему по старшинству сыну…

– Погоди! – Фарри выпрямился. – А если сыновей нет вообще? Если у главы Дома из детей – только дочери?

Слов задумался. Через какое-то время он покачал головой:

– Я таких тонкостей не помню. Надо бы с кем-нибудь, получше разбирающимся в этих вопросах, посоветоваться. С юристом каким-нибудь…